Ни слова по-русски

«Ни слова по-русски» (англ. No Russian) — миссия из компьютерной игры 2009 года Call of Duty: Modern Warfare 2, получившая скандальную известность. В ходе миссии русские террористы (ультранационалисты) расправляются в московском международном аэропорту им. Имрана Захаева с мирными гражданами, сотрудниками полиции и ФСБ.

Описание

Перед началом уровня выводится предупреждение, что содержание уровня может быть оскорбительным для некоторых игроков. Уровень предваряется видеобрифингом ситуации: агент ЦРУ Джозеф Аллен под именем Алексея Бородина тайно внедрён в российскую террористическую группу, возглавляемую ультранационалистом Владимиром Макаровым. Игрок управляет именно этим агентом в данной миссии. В начале уровня Макаров предписывает команде не говорить по-русски, чтобы это выглядело как нападение американских террористов. Затем группа перемещается в терминал аэропорта и открывает огонь по гражданским лицам внутри. Игрок имеет право стрелять в гражданских лиц или не вмешиваться в происходящее. Туда прибывает спецназ ФСБ, и Аллен должен помочь террористам бежать из аэропорта. В конце уровня, после того как были остановлены спецназовцы ФСБ и были убиты два террориста, игрок поднимается в транспортное средство, замаскированное под «скорую помощь», в надежде сбежать вместе с террористической группой. Тем не менее Макаров уже в курсе об агенте ЦРУ в его команде, стреляет в Аллена и оставляет его тело, которое находит ФСБ, тем самым оставляя доказательство военных действий США.

Кроме того, в последней миссии «Музей» есть помещение, в котором движутся на фоне аэропорта из миссии милиционер и несколько террористов. До нажатия красной кнопки всех из группы, как, впрочем, и других в зале, можно безнаказанно расстреливать, но после все оставшиеся в живых персонажи в зале (в том числе одна собака) нападут на игрока.

Споры

В русской версии Modern Warfare 2 издательства «1С» миссия была заблокирована полностью, по решению, принятому Activision после консультации с экспертами. В Соединённых Штатах, где игра имеет рейтинг ESRB M (Mature), не приняли никаких мер по игре или на блокировку уровня, хотя это было источником дискуссий среди нескольких игровых СМИ.

От игрока не требуется участвовать в расстреле мирных граждан. В то же время при попытке убить Макарова и его людей миссия считается проваленной, и они атакуют игрока с фразами: «Предатель!», «Враг среди нас!».

Международная реакция

В России был задержан весь тираж консольной версии игры, но уровень был открыт для прохождения. В русскоязычной Steam-версии игры сцена вырезана полностью.

13 января 2010 года Валерий Селезнёв, депутат Госдумы РФ от ЛДПР, предложил внести игру в Федеральный список экстремистских материалов за пропаганду насилия и экстремизма.

22 января 2010 года фирма «1С» (издатель игры в России) ответила на обвинения депутата Селезнёва в открытом письме, опубликованном на официальном сайте компании.

Япония

В японской локализации игры переводчиками была допущена серьёзная ошибка, которая несколько исказила и смысл данной миссии и в общем всей одиночной кампании. Если в оригинале смысл сказанных Макаровым перед началом миссии слов был: «Помните: ни слова по-русски», то в варианте для Японии смысл такой: «Убейте их, они — русские». Это создаёт путаницу с сюжетной линией того, что происходит в аэропорту, и мотивации после него. Многие игроки после этого покупали американскую версию игры. Так же, как и в России, миссия подверглась цензуре, для игры был сделан патч, только вместо блокировки миссии патч блокировал стрельбу по мирным гражданам: если игрок стреляет в граждан, это считается провалом миссии. В Германии миссию тоже подвергли цензуре, используя тот же патч, что и в Японии.

Великобритания

Игра привела к небольшому обсуждению в Палате общин, после того как на неё обратил внимание Keith Vaz, давний противник насилия в видеоиграх. Ему возражал Tom Watson тем, что «уровень насилия в играх не выше чем во многих фильмах и книгах». Кроме того, игра вызвала критику религиозных лидеров на канале BBC One, в обсуждении того как насилие, показанное в играх, влияет на общество.

Миссия «Ни слова по-русски» стала причиной того, что BBFC присвоил игре рейтинг «для лиц от 18 лет».

Предпосылки

Миссия напоминает события 30 мая 1972 года, известные под названием бойня в аэропорту Лод. 30 мая 1972 года боевики Красной Армии Японии устроили теракт в израильском аэропорту города Лод, спланированный одним из лидеров террористической группировки НФОП, Вадей Хаддадом. Террористы достали автоматическое оружие из своего багажа и открыли огонь по людям в пассажирском терминале.

Ссылки

• [www.seleznev-vs.ru/news/otkryitoe-pismo-deputata-gosudarstvennoy-dumyi-fs-rf-valeriya-selezneva-o-situatsii-s-zapretom-kompyuternoy-igryi-call-of-duty-modern-warfare-2/ Открытое письмо депутата Государственной Думы ФС РФ Валерия Селезнёва о ситуации с запретом компьютерной игры Call of Duty: Modern Warfare 2]

Отрывок, характеризующий Ни слова по-русски

Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.