Нколе (народ)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Нколе
Самоназвание

Анколе (баньянколе)

Численность и ареал

Всего: 2 500 000
Уганда Уганда — 2 329 972 (2002 г., перепись)[1]

Язык

нколе

Религия

христианство

Входит в

банту

Нколе (или анколе, баньянколе, мн. ч. муньянколе) — бантусский народ, проживающий на юго-западе Уганды.





Население

Численность нколе (баньянколе) по данным переписи населения 2002 года составляет 2 329 972 человек, являясь второй по численности этнической группой Уганды (после ганда) и составляя 9,8 % населения страны.[1] Населяют юго-запад Уганды, в основном этносубрегион и историческую землю Анколе — на юго-востоке Западной области Уганды — в частности, следующие округа: Бушеньи, Нтунгамо, Мбарара, Кирухура, Ибанда, Исингиро.

Язык

Говорят на языке руньянкоре.

Письменность

(с кон. 19 века) На основе латинского алфавита.

Религия

Ньянколе придерживаются традиционных верований; есть христиане (католики и протестанты). Распространен культ предков. Мифический персонаж [esseclub.narod.ru/Myths19/Vamara.html Вамара].

Образование народа

Ньянколе сложились в результате смешения банту и нилотов; на стыке земледельческих и скотоводческих культур в 16 веке возникло раннегосударственное образование(Нкоре) во главе с верховным правителем(омугабе).

Этническое расслоение

Распадаются на 2 группы: хима(скотоводы) и иру(земледельцы).

Ремесла

Из ремесел развиты: плетение домашней утвари и циновок, кузнечное и гончарное. Н.-искусные охотники и воины.

Образ жизни

Поселения типа крааль. Жилище малой семьи шлемовидной формы, на каркасе, с плетеной крышей из связок травы. Традиционная одежда из шкур и кожи с многочисленными украшениями, носится на одном плече. Основа пищи - растительные и молочные продукты. Имеют богатый фольклор, в том числе героические песни.

Брак

Брак [ponjatija.ru/node/1177 патрилокальный]. Нормативная моногамия отсутствовала (появляется у христианизированной части населения). Распространена полигиния.

История

См. также Анколе

Составляли этническую основу государства Анколе. 25 октября 1901 года Королевство Анколе было включено в британский протекторат Уганда в результате подписания колониального соглашения.[2]

Напишите отзыв о статье "Нколе (народ)"

Литература

Примечания

  1. 1 2 [www.ubos.org/onlinefiles/uploads/ubos/pdf%20documents/2002%20Census%20Final%20Reportdoc.pdf 2002 Uganda Population and Housing Census] (англ.)
  2. [www.kituochakatiba.co.ug/ankole_1902.htm The Ankole Agreement 1901]


Отрывок, характеризующий Нколе (народ)

– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.