Асаока, Рурико
Эта страница в данный момент активно редактируется участником Alessandro din. Пожалуйста, не вносите в неё никаких изменений до тех пор, пока не исчезнет это объявление.
В противном случае могут возникнуть конфликты редактирования. Объявление размещено 28 октября 2016 года в 03:10 (UTC) и не должно держать страницу более двух суток. Для автоматического указания даты установки предупреждения используйте конструкцию {{subst:L}} |
Рурико Асаока | |||
яп. 浅丘ルリ子 | |||
Имя при рождении: |
Нобуко Асаи | ||
---|---|---|---|
Дата рождения: | |||
Место рождения: |
Синьцзин (ныне Чанчунь), Маньчжоу-го (ныне Китай) | ||
Гражданство: | |||
Профессия: | |||
Карьера: |
1954-2011 | ||
Награды: |
Премия имени Кинуё Танака за карьеру[1] и 4 различных национальных кинопремий «Лучшей актрисе года»[2]
| ||
IMDb: |
0038377 |
Рурико Асаока (яп. 浅丘ルリ子 Асаока Рурико?), англ. Ruriko Asaoka , настоящее имя — Нобуко Асаи, яп. 浅井 信子, прозвище — Рурирури, яп. ルリルリ. Родилась 2 июля 1940 года в городе Синьцзин (ныне Чанчунь), Маньчжоу-го (ныне Китай) — японская киноактриса и певица, одна из ярчайших женщин-звезд «золотого века» «Никкацу». В период наибольшего процветания студии, приходившийся на вторую половину 1950-х и 1960-е годы была самой популярной и восхитительной актрисой кинокомпании, а киноленты с её участием пользовались в прокате крайне высокой посещаемостью. Будучи уникальным явлением японской поп-культуры тех лет, Рурико Асаока в период с 1955 по 1967 гг. снялась в 121 фильме. Её красивое лицо зачастую в те времена украшало обложки всех популярных журналов (тираж которых по этой причине раскупался молниеносно), она была законодательницей мод и эталоном красоты для японцев того периода. Рурико Асаока была превосходна в любой роли, в какой бы не появилась тогда на киноэкране. Снималась в фильмах различных жанров — комедиях, драмах, мелодрамах или фильмах действия, — традиционных для японского кино исторических дзидайгэки и современных гангстерских боенвиках в стилистике якудза эйга.
Содержание
Биография
Ранние годы
Нобуко Асаи (настоящее имя актрисы) появилась на свет летом 1940 года в Синьцзине, столице государства Манчжоу-го. Её отец, Минамото Асаи, работал секретарём при маньчжурском министре экономики. У него в браке с домохозяйкой Тото родилось четыре девочки, второй из которых и была Нобуко. В 1943 году отца перевели в Бангкок в качестве гражданского служащего, где он вместе с семьёй и оставался до окончания войны. После капитуляции Японии всю семью на какое-то время принудительно поместили в лагерь для интернированных японцев, расположенный на реке Менам (ныне Чаупхрая) в Тайланде. По возвращении на родину семейство Асаи с июля 1946 года снимали квартиру в квартале Кадзитё на востоке Токио и жили довольно бедно. Позднее Нобуко неоднократно вспоминала, что матери приходилось шить новые платья из простыней или занавесок. Нобуко пошла в школу с третьего класса (одной из её одноклассниц была также впоследствии известная актриса Юрико Хоси).
Окончила школу в 1956 году, но уже за два года до этого четырнадцатилетняя Нобуко начала сниматься в кино. Она оказалась среди 3000 претенденток на главную роль в новом фильме коммерчески успешного режиссёра Умэцугу Иноуэ «Зелёная музыкальная шкатулка», вышедшем на экраны в 1955 году. Девочка прошла конкурс и вскоре стала одной из звёзд компании «Никкацу», снявшись за последующие 16 лет почти в полуторасотне фильмов, среди которых были лучшие картины кинокомпании в её истории. В эти годы она неоднократно исполняла песни к собственным проектам. Ее заглавная песня к фильму «Окаменевшая любовь» в 1970 году была одним из главных национальных шлягеров.
Карьера в кино
Уже на съёмках дебютного фильма режиссёр Умэцугу Иноуэ подсказал девочке творческий псевдоним и имя Рурико Асаока появилось в титрах раз и навсегда. Её первые роли были в коммерческих музыкальных комедиях, где она изображала милого подростка, чаще всего младшую сестру таких популярных звёзд «Никкацу» тех лет, как Юмэдзи Цукиока, Миэ Китахара, Хироюки Нагато и Масахико Цугава.
В 1957 году Рурико Асаока впервые появилась на экране в дуэте с идолом молодёжи Юдзиро Исихарой (фильм «Орёл и ястреб»). Исихара получил популярность годом ранее в фильмах о так называемом «солнечном племени»[комм. 1]. Когда после женитьбы Юдзиро Исихары в 1960 году на своей постоянной партнёрше Миэ Китахаре, его супруга оставила кинематограф навсегда, Рурико стала сниматься с ним регулярно, создав один из запоминающихся творческих тандемов в истории японского кино. К числу лучших совместных работ дуэта Исихара—Асаока относятся фильмы «Любовная история в Гиндзе» (1962, реж. Корэёси Курахара), «В одиночку через Тихий океан» (1963, реж. Кон Итикава), «Красный платочек» (1964, реж. Тосио Масуда), «Засада» (в России — «Засада в ущелье смерти», 1970, реж. Хироси Инагаки) и др.
С другим популярным актёром, звездой жанра якудза эйга, Акирой Кобаяси, актриса установила своеобразный рекорд, снявшись дуэтом в около полусотне фильмов. Их первыми хитами проката были молодёжная комедия «Красивый подкидыш» (1958, реж. Кацуми Нисикава) и слезливая мелодрама «Нет большей любви» (1959, реж. Эйсукэ Такидзава). Большим коммерческим успехом пользовался экшн-сериал «Бродячий гитарист» (7 фильмов с 1959 по 1961 гг., реж. Такэити Сайто). Другими частыми партнёрами Рурико Асаока на съёмочной площадке были Дзё Сисидо («Путешествие в одиночку», 1962; «Тайная полиция Азии», 1966 и др. фильмы) и Тацуя Ватари («Победитель» и «Как падающая звезда», оба сняты в 1967 году режиссёром Тосио Масуда, и др.).
К числу лучших работ актрисы периода 1960-х годов относятся роли в таких популярных фильмах, как «Пламя преданности» (1964), «Жажда любви» (1967) — режиссёр обоих лент Корэёси Курахара, и «Золото сёгуна» (1969, реж. Хидэо Гося).
В конце 1971 года Асаока в числе других студийных звёзд ушла из «Никкацу» из-за переориентации компании на киноленты Pinku eiga (мягкое порно). Став свободной актрисой впоследствии снималась на различных студиях, но значительно реже. В этот период она начала больше работать на ТВ и на театральных подмостках. Впрочем, актрисе меньшая загруженность на экране пошла только на пользу. Это позволило ей свободно выбирать роли и режиссёров. В этот период она начала сниматься в фильмах классиков японской кинематографии: Ёсисигэ Ёсида, Сацуо Ямамото, Ёдзи Ямада, Кон Итикава. Рурико Асаока была названа лучшей актрисой 1975 года за исполнение роли в комедии Ёдзи Ямады «Мужчине живётся трудно. Фильм 15: Зонтик Торадзиро» и была удостоена кинопремий «Голубая лента», «Кинэма Дзюмпо» и «Майнити».
Личная жизнь
14 мая 1971 года Рурико Асаока сочеталась браком с актёром Кодзи Исидзакой, известным главным образом по роли сыщика Коскэ Киндаити в детективных фильмах Кона Итикавы, снятых по романам Сэйси Ёкомидзо . В 2000 году супруги расстались.
Признание
- В 2002 году за заслуги в области культуры Рурико Асаока была награждена Медалью Почёта с пурпурной лентой.
Премии и номинации
- Церемония награждения 1987 года
- Номинация на премию за лучшую женскую роль 1986 года — в фильме «Салон Рокумэйкан»[2].
- 18-я церемония награждения (1976)
- Премия лучшей актрисе 1975 года — за роль в фильме «Мужчине живётся трудно. Фильм 15: Зонтик Торадзиро»[2].
- Церемония награждения 1976 года
- Премия лучшей актрисе 1975 года — за роль в фильме «Мужчине живётся трудно. Фильм 15: Зонтик Торадзиро»[2].
- Церемония награждения 1976 года
- Церемония награждения 1995 года
- Специальная премия имени Кинуё Танака за карьеру[2][1].
- Церемония награждения 1996 года
- Премия лучшей актрисе 1995 года — в фильме «Мужчине живётся трудно. Фильм 48: Алый цветок Торадзиро»[2].
Фильмография
Избранная фильмография актёрских работ в кино Рурико Асаока[4][5] | ||||||
---|---|---|---|---|---|---|
Год | Русское название | Оригинальное название | Название на ромадзи | Английское название в международном прокате | Режиссёр | Роль |
1950-е годы | ||||||
1955 | «Зелёная музыкальная шкатулка» | 緑はるかに | Midori harukani | The Green Music Box | Умэцугу Иноуэ | Рурико |
«Двадцать четыре вида Гиндзы» | 銀座二十四帖 | Ginza nijfiyonjo | Ginza / Twenty-four Views of Ginza (lit.) | Юдзо Кавасима | Рури-тян | |
«Мы вновь поём» | 歌くらべ三羽烏 | Uta kurabe sanbagarasu | We Sing Again | Тосиро Оми | сестра Тосио | |
«Поверь мне» | 幼きものは訴える | Osanaki mono wa uttaeru | Believe Me | Масахиса Сунохара | Мицуко Акияма | |
1956 | «Парад джаза» | 裏町のお転婆娘 | Uramachi no otenba musume | Jazz Parade / The Tomboy from the Back Streets | Умэцугу Иноуэ | Рурико |
«Забавный друг» («Ребёнок и экспресс») | 愉快な仲間 赤ちゃん特急 | Yukaina nakama akachan tokkyū | Funny Friend / The Baby and Express | Кацуми Нисикава | Юко | |
«Возлюбленные» | 愛情 | Aijô | Lovers | Киёси Хориикэ | Хамако Мацуяма | |
«Синий прибой» | 青い怒涛 | Aoi dotō | Кэйдзабуро Кобаяси | Саюри | ||
«Любовь на расстоянии от падающей звезды» | 愛は降る星のかなたに | Ai wa furu hoshi no kanata ni | Такэити Сайто | Тиэ Сакадзаки | ||
1957 | «Три сестры-сорвиголовы: Пляжный танец» | お転婆三人姉妹 踊る太陽 | Otemba san'nin shimai: Odoru taiyô | Three Tomboy Sisters: The Dancing Sun | Умэцугу Иноуэ | Акико Таки |
«Протестующая молодёжь» | 青春の抗議 | Seishun no kōgi | Киёси Хориикэ | Тэру Саката | ||
«Бунтовщики» | 反逆者 | Hangyakusha | Такуми Фурукава | Тиэко Михара | ||
«Никогда не отвечать» | 永遠に答えず | Towa ni kotaezu | Never to Reply | Кацуми Нисикава | Аканэ | |
«Сегодняшняя жизнь» | 今日のいのち | Kyo no inochi | This Day's Life | Томотака Тадзака | Таэ | |
«Последние дни молодого самурая» | 月下の若武者 | Gekka no wakamusha | Тайдзо Фуюсима | Тика | ||
«Семнадцатилетняя бунтовщица» | 十七才の抵抗 | Jûnana-sai no teikô | The 17-Year-Old Rebel | Умэцугу Иноуэ | Канако Киёсава | |
«Орёл и ястреб» | 鷲と鷹 | Washi to taka | The Eagle and the Hawk | Умэцугу Иноуэ | Акико | |
1958 | «Тело и душа» | 心と肉体の旅 | Kokoro to nikutai no tabi | Body and Soul | Тосио Масуда | Рури-тян (в титрах не упомянута) |
«Запрещённые губы» | 禁じられた唇 | Kinjirare ta kuchibiru | Forbidden Lips | Киёси Хориикэ | Комиё | |
«Клыки ночи» | 夜の牙 | Yoru no kiba | Fangs of the Night | Умэцугу Иноуэ | О-Гин, воровка | |
«Никогда не отвечать: Окончание» | 永遠に答えず 完結篇 | Towa ni kotaezu - Kanketsu-hen | Never to Reply: Conclusion | Кацуми Нисикава | Аканэ | |
«Муж носит фартук» (фильм в двух частях) | 夫婦百景 | Fūfu hyaku kei | The Husband Wore the Apron | Умэцугу Иноуэ | Норико Курата | |
«Завтра будет другой день» | 明日は明日の風が吹く | Ashita wa ashita no kaze ga fuku | Tomorrow Is Another Day | Умэцугу Иноуэ | Тидори Ёсино | |
«Красивый подкидыш» | 美しい庵主さん | Utsukushii anju-san | The Beautiful Foundling | Кацуми Нисикава | Эцуко Масуи | |
«Весна наших ошибок» | 踏みはずした春 | Fumihazushita haru | The Boy Who Came Back / Spring Never Came | Сэйдзюн Судзуки | Кадзуэ Сугита | |
«Канал» | 運河 | Unga | The Flow | Ютака Абэ | Маюко Итами | |
«Человек, который завтра будет держать пари» | 明日を賭ける男 | Asu o kakeru otoko | The Man Who Wagers Tomorrow | Кацуми Нисикава | Норико Кобаяси | |
«Нет большей любви» | 絶唱 | Zesshô | No Greater Love | Эйсукэ Такидзава | Коюки | |
«Ветер в Осаке» | 大阪の風 | Osaka no kaze | Wind of Osaka | Ютака Абэ | Кёко Хосода | |
1959 | «Дружба, вызывающая бурю» | 嵐を呼ぶ友情 | Arashi o yobu yûjô | A Friendship That Causes a Storm | Умэцугу Иноуэ | Тиаки Томоока |
«Забудьте эту женщину» | 女を忘れろ | Onna o wasurero | To Forget a Woman | Тосио Масуда | Наоко Мики | |
«Тюрьма Абасири» | 網走番外地 | Abashiri bangaichi | Abashiri Prison | Акинори Мацуо | Митико Исидзука | |
«Солнце в толпе» | 群集の中の太陽 | Gunshû no naka no taiyô | Sun in the Crowd | Умэцугу Иноуэ | Ёко Сакакибара | |
«Я буду это оспаривать» | 俺は挑戦する | Ore wa chōsen suru | Акинори Мацуо | Юки Таками | ||
«Человек взрывается» | 男が爆発する | Otoko ga bakuhatsu suru | Explosion Came | Тосио Масуда | Тиэко | |
«Опустившаяся молодёжь» | 若い傾斜 | Wakai keisha | Downhill Youth / A Young Person’s Descent | Кацуми Нисикава | Минэко Огата | |
«Любовь и смерть» | 世界を賭ける恋 | Sekai o kakeru koi | Love and Death | Эйсукэ Такидзава | Нацуко Нонамура | |
«Молодёжная элегия» | 青春蛮歌 | Seishun banka | Elegy to Youth | Умэцугу Иноуэ | Рёко Акуцу | |
«Смерч на Гиндзе: Человеческий циклон» (фильм в двух частях) | 銀座旋風児 / 銀座旋風児 黒幕は誰だ | Nikaidô Takuya: Ginza Buraichô - Ginza Mite Guy | The Human Cyclone | Хироси Ногути | Акико Муракоси | |
«Бродячий гитарист» | ギターを持った渡り鳥 | Gitaa o motta wataridori | The Rambling Guitarist | Такэити Сайто | Юки Акицу | |
«Причал преступников» | 波止場の無法者 | Hatoba no muhōmono | Waterfront Outlaws | Такэити Сайто | Хироко Канадзава | |
1960-е годы | ||||||
1960 | «Бродячий гитарист 2» («Гитарист и фермер») | 口笛が流れる港町 | Kuchibue ga nagareru minatomachi | The Guitarist and the Rancher | Такэити Сайто | Кёко |
«Поединок на Серебряной вершине» | 雑草のような命 | Zassô no yô na inochi | Duel on the Silver Peak | Эйсукэ Такидзава | Матико Вакамура | |
«История стрелка: Гангслингер Рюдзи» | 拳銃無頼帖 抜き射ち | Kenjû burai-chô: Nukiuchi no Ryû | Tales of a Gunman: Ryuji The Gunslinger | Хироси Ногути | Мидори Исии | |
«Морской поток» | 海から来た流れ者 | Umi kara kita nagaremono | Токудзиро Ямадзаки | Рэйко Фудзита | ||
«Смерч на Гиндзе: Придорожная галька» | 銀座旋風児 目撃者は彼奴だ | Nikaidô Takuya: Ginza Buraichô | The Wayside Pebble | Хироси Ногути | Акико Муракоси | |
«Бродячий гитарист 3: Время возвращения назад» | 渡り鳥いつまた帰る | Wataridori itsu mata kaeru | Rambling Guitarist 3: Time To Come Back | Такэити Сайто | Норико Таками | |
«История стрелка 2: Человек-молния» | 拳銃無頼帖 電光石火の男 | Kenju burai-cho: Denkosekka no Otoko | Tales of a Gunman: The Man of Lightning | Хироси Ногути | Кэйко | |
«Бродячий гитарист 4: Красное солнце» | 赤い夕陽の渡り鳥 | Akai yûhi no wataridori | Rambling Guitarist 4: Red Sun | Такэити Сайто | Ясуко Ниномия | |
«Шестнадцатилетние» | 十六歳 | Jûrokusai | Reckless Drivers | Эйсукэ Такидзава | Сэнко Тамагава | |
«Бродячий гитарист 5: Бродяга снова в дороге» | 大草原の渡り鳥 | Daisogen no wataridori | Rambling Guitarist 5: Rambler Rides Again | Такэити Сайто | Дзюнко Киёсато | |
«Буйный бродяга» | 大暴れ風来坊 | Ôabare fûraibô | Токудзиро Ямадзаки | Рэйко Сэгава | ||
«Городской пустомеля» | 都会の空の用心棒 | Tokai no sora no yôjimbô | Такаси Номура | Юкари Акияма | ||
1961 | «Бродячий гитарист 6: Через волну» | 波濤を越える渡り鳥 | Hao koeru wataridori | Rambling Guitarist 6: Across The Wave | Такэити Сайто | Норико Мацумото |
«Тихоокеанские возможности» | 太平洋のかつぎ屋 | Taiheiyo no katsugiboshi | Pacific Porters | Акинори Мацуо | Норико Синада | |
«Ночь перед казнью» | 処刑前夜 | Shokei zen'ya | The Night Before Execution | Эйсукэ Такидзава | Юкико Такамура | |
«Шторм на Гиндзе: Вызов бури» | 銀座旋風児 嵐が俺を呼んでいる | Ginza senpūji arashi ga ore o yonde iru | Call of the Storm | Хироси Ногути | Акико | |
«Праведный герой» | でかんしょ風来坊 | De kansho fūraibō | The Righteous Hero | Такэити Сайто | Хидэко Мацуда | |
«Поток идущий против ветра» | 風に逆らう流れ者 | Kaze ni sakarau nagare-sha | Rambling in the Wind | Токудзиро Ямадзаки | Кёко Сэнума | |
«Бродячий гитарист 7: Посещение океана» | 大海原を行く渡り鳥 | Ôunabara o yuku wataridori | Rambling Guitarist 7: Visit To Ocean | Такэити Сайто | Юки Сакаи | |
«Там, где горизонт встречается с солнцем» | 太陽、海を染めるとき | Taiyō, umi o someru toki | Where the Horizen Meets the Sun | Тосио Масуда | Хироко Тамура | |
«Песня сезона» | どじょっこの歌 | Doji yokono uta | The Song of the Season | Эйсукэ Такидзава | Хироко Сэридзава | |
1962 | «Призрачное отслеживание» | 姿なき追跡者 | Sugata naki tsuisekisha | Phantom Tracker | Такуми Фурукава | Аки Куродзуми |
«Любовная история в Гиндзе» | 銀座の恋の物語 | Ginza no koi no monogatari | The Love Story of Ginza | Корэёси Курахара | Хисако Акита | |
«Мечта скандалиста» | 夢がいっぱい暴れん坊 | Yume ga ippai abarenbō | Акинори Мацуо | Хидэко Мацуда | ||
«Лицом к облакам» | 雲に向かって起つ | Kumo ni mukatte tatsu | Facing to the Clouds | Эйсукэ Такидзава | Рэйко Накато | |
«Путешествие в одиночку» | ひとり旅 | Hitori tabi | Такэити Сайто | Норико Тонэ | ||
«Я ненавижу, но люблю» («Этот ужасный парень») | 憎いあンちくしょう | Nikui an-chikushō | I Hate But Love | Корэёси Курахара | Норико Сакакита | |
«Молодые люди» («Свежие листья») | 若い人 | Wakai hito | Young People / Flesh Leaves | Кацуми Нисикава | Сумико Хасимото | |
«На плечах любви и смерти» | 愛と死のかたみ | Ai to shi no katami | Такэити Сайто | Асако Танабэ | ||
«Опасные лапы» | 危いことなら銭になる | Yabai koto nara zeni ni naru | Danger Paws | Ко Накахира | Томоко Акияма | |
«Человек с татуировкой дракона» | 花と竜 | Hana to ryu | A Man With a Dragon Tattoo | Тосио Масуда | Ман | |
1963 | «Нет там ничего интересного?» | 何か面白いことないか | Nanika omoroi koto nai ka | Isn’t There Anything Interesting? | Корэёси Курахара | Норико Курахаси |
«Акация после дождя» | アカシアの雨がやむとき | Acacia no ame ga yamu toki | Рэн Ёсимура | Кэйко Сугияма | ||
«Условия брачного контракта» | 結婚の条件 | Kekkon no jōken | ' | Такэити Сайто | Махиру Мито | |
«Блюз туманной ночью» | 夜霧のブルース | Yogiri no burûsu | Foggy Night Blues | Такаси Номура | Митико Сакакита | |
«Цветущий холм» | 丘は花ざかり | Oka wa hanazakari | Киёси Хориикэ | Мивако Кодзуки | ||
«Принц волков» | 狼の王子 | Ōkami no ōji | Тосио Масуда | Ёко Кикути | ||
«В одиночку через Тихий океан» | 太平洋ひとりぼっち | Taiheiyô hitoribotchi | Alone Across the Pacific | Кон Итикава | юная сестра героя | |
«Люди, исчезнувшие в тумане» | 霧に消えた人 | Kiri ni kieta hito | Рэн Ёсимура | Миса Фудзисаки | ||
1964 | «Красный платочек» | 赤いハンカチ | Akai hankachi | Red Handkerchief | Тосио Масуда | Рэйко Хираока |
«Холм на закате» | 夕陽の丘 | Yūhi no oka | Sunset Hill | Акинори Мацуо | Сэйко Нагасима | |
«Пламя преданности» | 執炎 | Shûen | The Flame of Devotion | Корэёси Курахара | Киёно Кусака | |
«Маленькие женщины» («Четверо юных сестёр») | 若草物語 | Wakakusa monogatari | Four Young Women / Four Young Sisters | Кэндзиро Моринага | Юки Такамура | |
1965 | «---» | 意気に感ず | Iki ni kanzu | Такэити Сайто | Саюко Минэгоа | |
«Песня рассвета» | 夜明けのうた | Yoake no uta | Song of Dawn | Корэёси Курахара | Норико Мидорикава | |
«Печаль» | 泣かせるぜ | Nakaseru ze | Акинори Мацуо | Тика Нимура | ||
«История, написанная водой» | 水で書かれた物語 | Mizu de kakareta monogatari | A Story Written with Water | Ёсисигэ Ёсида | Юмико Хасимото | |
1966 | «Повесть о Гэндзи» | 源氏物語 | Genji monogatari | The Tale of Genji | Тэцудзи Такэти | Мурасаки |
«Два мирных человека» | 二人の世界 | Akai tanima no kettô | Акинори Мацуо | Рэйко Тогава | ||
«Босс молодёжи» | 青春大統領 | Seishun daitōryō | Youth Vice President | Мио Эдзаки | Кёко Сонада | |
«Я люблю тебя до мозга костей» | 骨まで愛して | Hone made aishite | Такэити Сайто | Аяко Камбаяси | ||
«Гавань, куда нет возврата» | 帰らざる波止場 | Kaerazeru hatoba | The Herbor of No Return | Мио Эдзаки | Саэко Мидзусава | |
«Вызов славе» | 栄光への挑戦 | Eiko eno chôsen | Challenge for Glory | Тосио Масуда | Норико Маяма | |
«Тайная полиция Азии» | アジア秘密警察 | Ajia himitsu keisatsu | Asiapol Secret Service | Акинори Мацуо | Кёко Мисаки | |
1967 | «Неуязвимый парень» | 不死身なあいつ | Fujimina aitsu | Такэити Сайто | Юмиэ | |
«Жажда любви» | 愛の渇き | Ai no kawaki | The Thirst for Love | Корэёси Курахара | Эцуко | |
«Победитель» | 星よ嘆くな 勝利の男 | Hoshi yo nageku na shōri no otoko | The Man of Victory | Тосио Масуда | Ясиро Ёко | |
«Тёплая туманная ночь» | 夜霧よ今夜も有難う | Yogiri yo kon'ya mo arigatô | A Warm Misty Night | Мио Эдзаки | Акико Китадзава | |
«Шторм пришёл и ушёл» | 嵐来たり去る | Arashi rai tari saru | The Storm Came and Went | Тосио Масуда | Кохару | |
«Одинокий ястреб на набережной» | 波止場の鷹 | Hatoba no taka | Lone Hawk of the Water Front | Согоро Нисимура | Томоко | |
«Как падающая звезда» («Свистящий убийца») | 紅の流れ星 | Kurenai no nagareboshi | Like a Shooting Star / The Whistling Killer | Тосио Масуда | Кэйко Сиракава | |
«Мой любовник» | 君は恋人 | Kimi wa koibito | My Lover | Такэити Сайто | помощница сценариста | |
«Кэйитиро Акаги жив: Человек живёт в людском потоке» | 赤木圭一郎は生きている 激流に生きる男 | Akagi keiichirō wa iki te iru gekiryū ni ikiru otoko | Кэндзи Ёсида | |||
1968 | «Путь якудзы» | 遊侠三国志 鉄火の花道 | Tekka no hanamichi | The Sword Gamblers | Акинори Мацуо | Орин |
«Жизнь периода Сёва» («Человек бурной эпохи») | 昭和のいのち | Shōwa no inochi | Showa Era Life / Man of a Stormy Era | Тосио Масуда | Хару Ёцуя | |
«Снайпер» | 狙撃 | Sogeki | Sniper / Sun Above,Death Below | Хиромити Хорикава | Акико Кодака | |
1969 | «Изгнанный в ад» | 地獄の破門状 | Jigoku no hamonjo | Exiled to Hell | Тосио Масуда | Косин Катаока |
«Золото сёгуна» | 御用金 | Goyokin | Goyokin | Хидэо Гося | Ориха | |
«Пять тысяч километров к славе» | 栄光への5000キロ | Eiko e no 5,000 kiro | 5,000 Kilometers to Glory / Safari 5000 | Корэёси Курахара | Юко Сакаки | |
«Женщина, которую я бросил» | 私が棄てた女 | Watashi ga suteta onna | The Girl I Abandoned | Кириро Ураяма | Марико | |
«Тело женщины» | 女体 | Jotai | Vixen | Ясудзо Масумура | Мити | |
«Великолепная женщина-леопард» | 華やかな女豹 | Hanayakana on'na hyō | Мио Эдзаки | Кёко Фудзисима | ||
«Знамёна самураев» | 待ち伏せ | Fūrin kazan | Samurai Banners | Хироси Инагаки | О-Куни | |
1970-е годы | ||||||
1970 | «Засада» (в России — «Засада в ущелье смерти») | 待ち伏せ | Machibuse | The Ambush | Хироси Инагаки | О-Куни |
«Окаменевшая любовь» | 愛の化石 | Ai no kaseki | Ёсихико Окамото | Юки Сава | ||
«Одна солдатская авантюра» | ある兵士の賭け | Aru heishi no kake | One Soldier's Gamble / The Walking Major | Кит Ларсен, Кодзи Сенно, Нубаки Сираи | Сэцуко Такигути | |
«Война и люди. Часть 1: Увертюры судьбы» | 戦争と人間 第一部 運命の序曲 | Senso to ningen: Unmei no jokyoku | Men and War | Сацуо Ямамото | Юкико Годаи | |
1971 | «Снова любить» | 愛ふただび | Ai futatabi | To Love Again | Кон Итикава | Мия |
«Война и люди. Часть 2: Любви и печали гор и рек» | 戦争と人間 第二部 愛と悲しみの山河 | Senso to ningen II: Ai to kanashimino sanga | Men and War, Part Two | Сацуо Ямамото | Юкико Годаи | |
«Ревность» | 嫉妬 | Shitto | Man on a False Flight | Масахиса Саданага | Фумико Нагаи | |
«Трактат: исповедь актрисы» | 告白的女優論 | Kokuhakuteki joyûron | Confession, theory, actress | Ёсисигэ Ёсида | Аки Каидо | |
1972 | «Бледное воскресенье» | 蒼ざめた日曜日 | Aoi zameta nichiyōbi | Сиро Мория | четыре роли | |
«Охотники за тенями» | 影狩り | Kage gari | Shadow Hunters | Тосио Масуда | Титосэ | |
1973 | «Мужчине живётся трудно. Фильм 11: Незабудка Торадзиро» | 男はつらいよ 寅次郎忘れな草 | Otoko wa tsurai yo: Torajiro wasurenagusa | Tora-san's Forget Me Not (Tora-san 11) | Ёдзи Ямада | Лили |
«Война и люди. Часть 3: Окончание» | 戦争と人間 第三部 完結篇 | Senso to ningen III: Kanketsuhen | Man and War, Part III | Сацуо Ямамото | Юкико Годаи | |
1975 | «Мужчине живётся трудно. Фильм 15: Зонтик Торадзиро» | 男はつらいよ 寅次郎相合い傘 | Otoko wa tsurai yo: Torajiro aiaigasa | Tora-san's Rise and Fall (Tora-san 15) | Ёдзи Ямада | Лили |
1976 | «История Суйко эпохи Тэмпо» | 天保水滸伝 大原幽学 | Tenpo suiko-den: ohara yugaku | Сацуо Ямамото | Така | |
1978 | «Конец лета» | 渚の白い家 | Nagisa no shiroi ie | The End of Summer | Коити Сайто | Нацуко Курохаси |
1980-е годы | ||||||
1980 | «Мужчине живётся трудно. Фильм 25: Торадзиро — цветок гибискуса» | 男はつらいよ 寅次郎ハイビスカスの花 | Otoko wa tsurai yo: Torajiro haibisukasu no hana | Tora's Tropical Fever (Tora-san 25) | Ёдзи Ямада | Лили |
1986 | «Салон Рокумэйкан» | 鹿鳴館 | Rokumeikan | The Hall of the Crying Deer | Кон Итикава | графиня Асако |
1990-е годы | ||||||
1994 | «47 ронинов» | 四十七人の刺客 | Shijûshichinin no shikaku | 47 Ronin | Кон Итикава | Рику |
1995 | «Мужчине живётся трудно. Фильм 48: Алый цветок Торадзиро» | 男はつらいよ 寅次郎 紅の花 | Otoko wa tsurai yo: Torajiro kurenai no hana | Tora-san 48 the final | Ёдзи Ямада | Лили |
2000-е годы | ||||||
2002 | «После четверга» | 木曜組曲 | Mokuyo kumikyoku | Тэцуо Синохара | Токико | |
«Побег» (телесериал) | 逃亡 | Tôbô | Escape | Кон Итикава, Икуо Сэкимото, Масааки Тэдзука | Оаки | |
2005 | «Ночь поминовения» | 寝ずの番 | Nezu no ban | A Hardest Night!! | Масахико Цугава | гостья |
2006 | «Любимое уравнение профессора» | 博士の愛した数式 | Hakase no aishita sûshiki | The Professor and His Beloved Equation | Такаси Коидзуми | сестра профессора |
«Незабудка» | 早咲きの花 | Hayazaki no hana | Forget-Me-Not | Хироси Сугавара | Минако Уэмацу | |
2007 | «Секси-голос и Робо» (телесериал) | セクシーボイスアンドロボ | Sekushî boisu ando robo | Sexy Voice and Robo | Тоя Сато | Маки Макёна |
2010-е годы | ||||||
2011 | «Вальс генов» | ジーン・ワルツ | Jîn warutsu | Gene Waltz | Кэнтаро Охтани | Мариа Саэгуса |
Напишите отзыв о статье "Асаока, Рурико"
Комментарии
- ↑ Кинофильмы о «солнечном племени» — множество фильмов, появившихся на японских киноэкранах в 1956 году вслед за кинолентой «Солнечный сезон» режиссёра Такуми Фурукавы, поставленному по роману Синтаро Исихары (он был автором и других экранизированных романов о «солнечном племени»). Все эти фильмы объединены одной тематикой — показом бунтующей молодёжи против мира взрослых.
Примечания
- ↑ 1 2 [mainichi.jp/enta/cinema/mfa/etc/history/50.html Лауреаты премий 50-й церемонии награждения (1995 год)] на официальном сайте премии «Майнити» (яп.)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.imdb.com/name/nm0038377/awards?ref_=nm_ql_2 Ruriko Asaoka] on IMDb-Awards (англ.)
- ↑ [mainichi.jp/enta/cinema/mfa/etc/history/30.html Лауреаты премий 30-й церемонии награждения (1976 год)] на официальном сайте премии «Майнити» (яп.)
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0038377/?ref_=fn_al_nm_1 Ruriko Asaoka] on IMDb.com (англ.)
- ↑ [www.jmdb.ne.jp/person/p0236670.htm 浅丘ルリ子] on JMDb.com (яп.)
Ссылки
- Рурико Асаока (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.tumblr.com/search/Ruriko-Asaoka Фото Рурико Асаока и постеры к её фильмам] на tumblr.com
Отрывок, характеризующий Асаока, Рурико
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.
В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.