Новак, Григорий Ирмович

Григорий Новак
Личная информация
Пол	муж
Полное имя	Григорий (Гиршл) Ирмович Новак
Гражданство	СССР СССР
Клуб	«Профсоюзы»
Дата рождения	5 марта 1919(1919-03-05)
Место рождения	Чернобыль, УССР
Дата смерти	10 июля 1980(1980-07-10) (61 год)
Место смерти	Москва, СССР
Спортивная карьера	1938—1953
Награды и медали Олимпийские игры Серебро Хельсинки 1952 до 90,0 кг Чемпионаты мира Золото Париж 1946 82,5 кг Чемпионаты Европы Золото Хельсинки 1947 82,5 кг Государственные награды

Григо́рий (Гиршл) Ирмович Нова́к (5 марта 1919 года, Чернобыль, УНР — 10 июля 1980 года) — советский тяжелоатлет и артист цирка.

Первый в истории советский чемпион мира. Заслуженный мастер спорта СССР (1945). Заслуженный артист РСФСР (1969).

Биография

Спортсмен

Родился в городе Чернобыль (ныне Киевской области Украины) в еврейской семье.

По окончании семи классов школы № 25 поступил на работу и вместе с отцом несколько лет занимался рытьём котлованов для строящихся зданий. Ежедневный тяжёлый труд помог крепкому, хотя и не отличавшемуся ростом юноше набрать значительную физическую силу и стать победителем устраиваемых между строителями поединков по борьбе и поднятию тяжестей.

В 1933—1936 годах молодой рабочий участвовал в эстрадных и цирковых представлениях, выступая перед публикой с акробатическими номерами и ловко жонглируя гирями.

В 1937 году, после переезда семьи в Киев, Григорий всерьёз решил заняться спортом и записался в секцию борьбы общества «Динамо». Ещё не имея никакой технической подготовки, он уже легко побеждал соперников за счёт своих незаурядных физических качеств.

В 1938 году начинающий борец по совету тренера перешёл в секцию тяжёлой атлетики, и уже через год, в 1939, стал победителем первенства Украины и занял второе место на чемпионате СССР в полусредней весовой категории.

В период с 1939 по 1952 год, выступая в различных весовых категориях, десять раз становился чемпионом страны, установил 23 мировых рекорда и 86 рекордов СССР в различных упражнениях тяжелоатлетического троеборья.

Во время Великой Отечественной войны 22-летний лейтенант Григорий Новак, которому отказали в отправке на фронт, был назначен на должность начальника физподготовки Дома Красной Армии в Новосибирске, где занимался подготовкой лыжных частей.

В 1945 году он был удостоен почётного звания Заслуженный мастер спорта СССР и приступил к усиленным тренировкам, готовясь защищать честь Родины, которая, победив в войне, не должна была потерпеть поражение в международных спортивных состязаниях.

В 1946 году Советский Союз был принят в состав Международной федерации тяжёлой атлетики и впервые участвовал в проводившемся в Париже чемпионате мира. Чтобы попасть в команду, состоявшую из 10 штангистов, спортсмену пришлось прибавить несколько килограммов и перейти в тяжёлую весовую категорию (тогда — свыше 82,5 кг). Оказавшийся самым лёгким и малорослым участником, Григорий Новак, набрав в сумме троеборья (жим, рывок и толчок) 425 кг, установил новый мировой рекорд и занял первое место, став первым советским спортсменом, официально завоевавшим титул чемпиона мира.

Парижский триумф сделал Новака самым популярным из всех советских спортсменов. Он не разочаровал своих почитателей, установив летом следующего 1947 года новый мировой рекорд и добиваясь новых достижений на всех всесоюзных и международных соревнованиях, в которых принимал участие на протяжении шести лет.

В 1952 году Григорий Новак стал серебряным призёром XV Летних Олимпийских игр в Хельсинки, уступив первое место знаменитому американцу Норберту Шеманскому.

Артист цирка

Однако в 1952 году, на пике «борьбы с космополитизмом», когда обнаружилось, что у Григория Новака имеется родственник за границей (дядя во Франции), отец спортсмена был исключён из партии, а сам выдающийся советский атлет, проживавший тогда в Сталинграде, по приказу высшего спортивного руководства был дисквалифицирован, лишён почётного звания, выплат за установленные мировые рекорды и возможности участвовать в соревнованиях. Формальной причиной дисквалификации являлось обвинение спортсмена в жульничестве: якобы он, несмотря на высокие спортивные достижения, использовал свой талант для денежных махинаций. За каждый мировой рекорд государство выплачивало спортсменам по 25 000 рублей. Чтобы заработать больше Новак специально увеличивал рекорды лишь на 0,5 кг, хотя мог с лёгкостью увеличивать свои достижения на 3—5 кг.

С другой стороны, имеются достаточно достоверные сведения, что начатое в Сталинграде в период печально известной борьбы с "космополитами безродными" против Новака дело вовсе не сфабриковали, а, наоборот, замяли. Будучи однажды в Сталинграде, Новак пошёл в ресторан (застолий он отнюдь не чурался, был завсегдатаем московских ресторанов "Арагви" и "Аврора"), немного там перебрал, поскандалил и в итоге спустил с лестницы швейцара. Швейцар попал в больницу с довольно серьёзными телесными повреждениями. Против первого советского чемпиона мира возбудили заурядное уголовное дело, которое вскоре, однако, замяли — действительно, с существенными потерями для Новака в званиях и деньгах.

Григорий Новак был вынужден уйти из спорта высших достижений и в 1953 году вернулся к юношескому увлечению — стал артистом цирка, силовым жонглёром.

В первый же год выступлений создал оригинальный силовой номер с гирями и штангами, включавший элементы акробатики, в котором выделялся финальный трюк: лёжа на спине, Новак балансировал ногами тяжёлую металлическую конструкцию, по которой ездили на мотоциклах двое партнёров.

С 1962 года Григорий Новак выступал на манеже с сыновьями: старшим Аркадием, мастером спорта и рекордсменом СССР по тяжёлой атлетике среди юношей, и младшим Романом.

Совершенствуя свои номера, первый советский чемпион мира в 1968 году поставил аттракцион «Атлетическая поэма», соединяющий элементы атлетики, акробатики, гимнастики и баланса, и в 1969 году добавил к своим спортивным титулам почётное звание Заслуженного артиста РСФСР.

Внешние изображения
	[de.wikipedia.org/wiki/Datei:Friedhof_Wostrjakowo_Grab_Nowak.jpg Фотография могилы Григория Новак на Востряковском кладбище нем. Википедия]

Оставив начатое дело сыновьям, Григорий Новак, посвятивший работе на арене цирка более 25 лет своей жизни, в 1980 году оставил выступления и занялся подготовкой номеров для культурной программы Олимпиады-80, но умер от инфаркта, не дожив нескольких дней до её открытия.

Скончался 10 июля 1980 года, похоронен на 129-м участке Востряковского кладбища в Москве.

Награды и звания

• орден «Знак Почёта» и медали
• заслуженный мастер спорта СССР (1945)
• заслуженный артист РСФСР (1969)

Ссылки

• [www.shtanga.kcn.ru/novak.htm Проблемы тяжёлой атлетики: Григорий Новак — первый советский чемпион мира]
• [sport-necropol.ru/novak.html Спортивный некрополь: Новак Григорий Ирмович]
• [telegrafua.com/251/sport/3795/ «Кіевскій ТелеграфЪ»: Первый из первых] (недоступная ссылка с 27-07-13 (3925 дней))
• [www.ruscircus.ru/encyc?func=text&sellet=%CD&selword=1622 Новак Григорий Ирмович]. «Энциклопедия циркового и эстрадного искусства»
• Новак Григорий Ирмович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Отрывок, характеризующий Новак, Григорий Ирмович

– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.