Новак, Йозеф
| Йозеф Новак | |
| Józef Nowak | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
Йо́зеф Но́вак, псевдонимы — Во́тровский, Но́вак-Ра́дворский (в.-луж. Józef Nowak, Wotrowski, Nowak-Radworski, 5 января 1895 года, Вотров, Саксония, Германия — 1 января 1978 года, Будишин, ГДР) — католический священник, лужицкий поэт, драматург, общественный деятель и журналист.
Содержание
Биография
Родился 5 января 1895 года в лужицкой деревне Вотров. С 1908 года по 1910 год обучался в гимназиях в Будишине, Либереце и Дупове. С 1910 года проживал в Праге, где до 1919 года изучал теологию в Лужицкой семинарии, до 1915 года обучался в малостранской гимназии. Во время учёбы в лужицкой семинарии возглавлял лужицкое студенческое общество «Сербовка». В 1920 году продолжил изучение теологии в Падеборне. В 1920 году был рукоположён в священника, после чего до 1923 года служил в католическом приходе в Кроствице. В 1916 году организовал 42-й (в Кроствице) и в 1919 году (в Будишине) — 45-й молодёжный летний лагерь-фестиваль для лужицких гимназистов под названием «Схадзованка». Участвовал в работе лужицкого культурно-общественного общества «Домовина». В 1921 году вступил в организацию «Матица сербская». С 1923 года по 1927 год служил в деревне Житава, с 1927 по 1930 год — в Будишине. В 1922—1923 годах был главным редактором лужицкого литературного журнала «Łužica». В 1931 году был назначен настоятелем католического прихода в Радиборе, где прослужил до 1940 года. В 1941 году по настоянию нацистских властей был отстранён от должности настоятеля и переведён на служение в дрезденский собор святого Петра. В 1945 году был назначен настоятелем в Радиборе, где прослужил до 1967 года. В 1968 году вышел на пенсию.
С 1927 года по 1931 год и с 1959 года по 1960 год был главным редактором католического журнала «Katolski Posoł».
Сочинения
- Posledni kral, драма, 1916;
- Z duchom swobody, сборник стихотворений, 1919;
- Lubin a Sprjewja, поэма, 1928;
- Na cuzej zemi, поэма, 1956;
Награды
- Лауреат премии имени Якуба Чишинского (1970).
Напишите отзыв о статье "Новак, Йозеф"
Литература
- Гугнин А. А., Введение в историю серболужицкой словесности и литературы от истоков до наших дней, Российская академия наук, Институт славяноведения и балканистики, научный центр славяно-германских отношений, М., 1997, стр. 139—140, 160, 177—178, ISBN 5-7576-0063-2
- Nowy biografiski słownik k stawiznam a kulturje Serbow, wud. wot: Jan Šołta, Pětr Kunze a Franc Šěn, Budyšin: Ludowe nakładnistwo Domowina, 1984
- M. Kubašec, Naš serbski basnik Józef Nowak — Rozhlad 6 (1956). 12, str. 369—375;
- B. Dyrlich, Budźićel wědomja — Rozhlad 25 (1975), 1. str. 36-38;
- H. Žur, Komuž muza pjero wodźi, Budyšin 1977, str. 236—241.
- Serbscy katolscy duchowni we wuhnanstwje" 1940—1945 — Nowa doba 19, 189, 14. 8. 1965
- «Z domizny wuhnaty» — Z jastwa a wuhnanstwa, Budyšin 1970, str. 51-66.
Ссылки
- [www.serbski-institut.de/cms/de/564/Nowak,-Józef/?site=2 Биография] (верхнелуж.)
Отрывок, характеризующий Новак, Йозеф
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
