Новая Джульфа

Новая Джульфа (арм. Նոր Ջուղա — Нор Джуга, перс. محله جلفای اصفهان ‎) — армянский пригород Исфахана (Иран). Расположен на правом берегу реки Заянде, протекающей через город. Основан армянами из старой Джульфы, переселенными в Иран Шахом Аббасом в 1604 году. Шах Аббас, опасавшийся, что не сможет удержать недавно завоёванную им Восточную Армению, отдал приказ переселить всех её жителей вглубь Персии. Вскоре здешние армяне благодаря своим ремёслам и торговле с Индией разбогатели, и Шах-Аббас предоставил им большие привилегии. В то время все товары из Индии ещё переправлялись по суше через Кандагар, Исфахан, Багдад в Смирну и Константинополь, а столица Персии была главным центром этой торговли.

История города

Джульфа находилось под властью Османской империи, но в 1603 году Персия завоевала большую часть этих земель. Был завоёван также и Ереван. Шах-Аббас начал переселять жителей с Араратской долины и Джульфы (Нахичеван) вглубь Персии, чтобы вдруг при победе османов им ничего не досталось, он решил разорить богатый в те времена город Джульфу. Кроме того, персы хотели, чтобы опыт и капиталы джугинских армян находились в Персии. Джугинцам была выделена земля, которая находилась на берегу реки недалеко от Исфахана, за часть земель армяне должны были платить. Так был основан город, который был назван Новой Джугой.

Описание города

(из мемуаров И. Ф. Бларамберга)

Мы остановились в большом доме, принадлежавшем в своё время голландскому консулу. Стены и потолки просторных залов, построенных согласно требованиям здешнего климата, были украшены арабесками, золотом, светлыми, сочными красками, так хорошо сохранившимися, будто были наложены только недавно. Большие цветные стекла, которые поднимались и опускались, обширные дворы с бассейнами и фонтанами, клумбы с цветами и кустарник, тянувшиеся в каждом дворе вдоль стен или вокруг бассейна, просторные конюшни, подсобные постройки всех видов — все это поразило нас своей ухоженностью. Первую ночь я провел в душевном волнении в моей бала-хане (комнате на втором этаже) с балконом (по-персидски «бала-хане» — верхняя комната). Тишина ночи нарушалась лишь плеском фонтанов и близким жалобным воем множества шакалов. Я размышлял о бренности всего земного. Какие катаклизмы пережила эта прекрасная, поэтическая страна с момента своего возникновения! Сколько нашествий народов потрясали её устои! Сколько династий господствовало здесь! От былого блеска, могущества и великолепия страны сохранились лишь жалкие остатки. Даже величественные здания шаха Аббаса Великого (персидского Людовика XIV) постепенно разрушаются. «Всё суетно под солнцем», — говорил ещё мудрый Соломон.

В начале XVII века население Новой Джуги достигало 30 тысяч жителей. На новом месте джугинцы, которые покинули родные дома, постепенно начали вновь всё застраивать, стали появляться храмы, хачкары, церкви и школы. В 1636 году здесь открылась типография и началось печатание книг. Джугинцы начинают создавать типографии в разных городах, помимо Новой Джульфы, таким образом появляется первый в Персии армянский журнал «Аздарар» (Вестник).

Как и в Старой Джуге, так и в Новой Джуге — главным ремеслом армян была торговля и уже в XVII—XVIII веках они в своих руках сосредоточили почти всю внешнюю торговлю Персии, устанавливая торговые связи со многими странами. Особенно укрепились связи с Россией. В 1660 году за благосклонное отношение к армянам, джугинские купцы подарили русскому царю Алексею Михайловичу трон из золота, на котором было 876 бриллиантов, 1233 изумрудов и рубинов, и все это было окаймлено тремя рядами жемчугов. В настоящее время этот трон хранится в Оружейной палате Московского Кремля.

В Старой Джуге долгое время никто не жил, но некоторые семьи вернулись обратно и заново основали город, который также назвали Джугой.

Описание современной Джульфы

Современная Джуга это центр самой большой и древней армянской диаспоры в Иране. Новая Джульфа — всё ещё густонаселённый армянский район в Исфахане с армянской школой и по крайней мере двенадцатью церквями. Армяне в Новой Джульфе соблюдают законы Исламской Республики, но в то же время отлично сохраняют свой язык и культуру. В Новой Джульфе открыто (хотя и в ограниченном ассортименте) продаются алкогольные напитки, полностью запрещенные в остальной части города, как и во всем Иране. Это старая привилегия для иранских армян, которые некогда убедили шаха, что алкоголь необходим им в «ритуальных целях».

Достопримечательности квартала

Главной достопримечательностью Новой Джуги является Собор Святого Христа Всеспасителя, который начали строить в 1606 году, и закончили примерно в 1664 году (данные не точны, но чаще говорят 1664). Он также известен, как Ванкский собор — главный храм армянской церкви в Иране. Расположен в городе Исфахане, в армянском квартале Новая Джульфа.

Как и все христианские храмы в Иране, собор Ванк отгорожен высокой кирпичной стеной. Над ходом во двор стоит часовая башня, которая напоминает минарет. Над дверьми, выложена плиточная мозаика.

• Vank Cathedral, Armenian Quarter, Esfahan, Iran.jpg

  Вид на собор с улицы

• Armenian Genocide Memorial at the Vank Cathedral in Isfahan.jpg

  Памятник геноциду армян в Соборе Святого Христа Всеспасителя во дворе собора

• Vank Cathedral - Heaven-Earth-Hell fresco.jpg

  Фреска в соборе

• Vank Cathedral interior.jpg

  Интерьер внутри собора

Кроме этого в Новой Джульфе есть и другие армянские церкви:

• Церковь Святого Геворка (Георгия) — которая расположена на улице Хаким Незами. Это одна из самых старых церквей Новой Джульфы — 1611 года постройки. На её сооружение пошли камни от разобранной в Армении церкви, которые переселенцы привезли с собой из старой Джульфы

• Вифлиемская церковь — построена в 1628 году, стоит на перекрёстке нынешних улиц Товхид и Назар

• Монастырь Святой Катерины

• Церковь Иоанна-Крестителя

• Церковь Святой Марии — эта церковь была построена в 1613 году.

См. также

• Иран
• Исфахан
• Джульфа
• Разрушение армянского кладбища в Джульфе
• Армяне в Иране
• Архитектура Армении

Ссылки

• [archive.is/20121225105816/kazy.narod.ru/r/Publ/memIFB.htm Мемуары И. Ф. Бларамберга]
• [ipaattravel.ru/isfahan_sights8.htm Туристический обзор собора Ванк и Новой Джульфы]
• [www.armeniatur.am/modules.php?name=News&file=view&news_id=70 Armenian Travel Guid]
• [shkolazhizni.ru/archive/0/n-14172/ Как армянские купцы покоряли мир]
• [www.iranchamber.com/monuments/historical_churches_iran.php Христианские церкви в Иране]

Отрывок, характеризующий Новая Джульфа

Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…