Новая волна (музыка)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Новая волна
Направление:

рок

Истоки:

панк-рок, электронная музыка, глэм-рок, постпанк, диско, фанк

Место и время возникновения:

1976—77 годы, США и Великобритания

Годы расцвета:

1980-е годы

Поджанры:

Neue Deutsche Welle

Родственные:

электро

Производные:

синтипанк, 2 Tone, синти-поп, электроклэш, электропоп, евродиско

Новая волна или нью-вейв (англ. New Wave) — музыкальное направление; этим термином обозначают различные жанры рок-музыки, возникшие в конце 1970-х — начале 1980-х годов и порвавшие стилистически и идейно с предыдущими жанрами рока. Музыка Новой волны является неоднозначной категорией поп- и рок-музыки в период с конца 1970-х до середины 1980-х, имеющей связи с панк-роком.[1] Музыка Новой волны также первоначально рассматривалась как панк-рок, прежде чем выделилась в качестве отдельного жанра, включая аспекты электронной и экспериментальной музыки, субкультуры модов, диско и поп-музыки 1960-х годов. Новая волна отличается от постпанк-движения тем, что она отображает характеристики, общие для поп-музыки, хотя она включает в себя большую часть оригинального звука и идей панк-рока[2][3], но в то время более сложная в музыке и текстах. Общие характеристики Новой волны включают в себя использование синтезаторов, важность стиля и искусства, а также большее разнообразие. Новая волна рассматривается в качестве одного из наиболее авторитетных жанров 1980-х годов.[4] Этот жанр стал неотъемлемой частью MTV, и популярность некоторых групп была частично связана с широкой ротацией их клипов на канале. В середине 1980-х годов, различия между новой волной и другими жанрами музыки стали стираться. Возрождение в 1990-х и начале 2000-х годов были кратковременными, но в 2004 году начался рост популярности, а в дальнейшем, Новая волна повлияла на различные музыкальные жанры[5].





Происхождение и развитие

Сам термин появился в британской музыкальной прессе в 1977 году, — по аналогии с «новой волной» в кино, призванный, таким образом, определить новое направление рок-музыки, начатое панк-роком, из которого быстро развились новые жанры: от постпанка и синти-попа до инди-рока и евро-попа. Для жанров «новой волны» характерны короткие песни энергичного ритма (наследство панк-рока и рок-н-ролла), зачастую аранжированные с обильным использованием синтезаторов (влияние Kraftwerk) при сохранении жёсткого звучания гитар. Общим для большинства групп «новой волны» было стремление к новаторству и развитию музыкальных технологий. Как следствие, в общую категорию «новой волны» можно отнести таких непохожих друг на друга исполнителей, как Devo, The Police, Japan, Talking Heads, Public Image Limited, Depeche Mode, The Cure, Oingo Boingo, The Jam, Ultravox, Blondie, The Clash. Все они оказали определяющее влияние на танцевально-электронную музыку 1980-х годов, сформировав не только звучание десятилетия, но и его моду.

Стили и поджанры

Определение «новая волна» — очень противоречивое и неоднозначное — впервые стало циркулировать в статьях музыкальных критиков Ника Кента и Дэйва Марша для определения музыкального жанра, в котором работали такие нью-йоркские группы, как Velvet Underground и New York Dolls. Более употребительным стало в 1976 году в некоторых панк-фэнзинах. В ноябре 1976 года Кэролин Кун в своей статье использовала этот термин с подачи Малкольма Макларена, чтобы классифицировать группы, играющие уже не совсем панк-рок, но вышедшие из панк-среды. Термин был использован в этом же смысле музыкальным журналистом Чарльзом Шааром Мюрреем в его комментариях по поводу группы The Boomtown Rats. В период с 1976 по 1977 определения «панк» и «новая волна» были взаимозаменяемыми. К концу 1977 года возобладал термин «новая волна» для описания новой андерграундной музыки в Великобритании.

В Соединенных Штатах звукозаписывающей фирме Sire Records нужно было как-то обозначить стиль групп, которые часто выступали в клубе CBGB и недавно подписали с ней контракт. Так как консультанты посоветовали не использовать слово «панк», не считая его серьёзным, остановились на термине «новая волна». Следует все же заметить, что первоначально этим термином в США обозначались британские панк-группы. Начиная с декабря 1976 г. журналисты The New York Rocker, которые недолюбливали панк-рок, с энтузиазмом ухватились за новый термин, применяя его к стилю групп The Ramones и Talking Heads. Историк музыки Вернон Джойнсон утверждает, что «новая волна» «накатила» на Великобританию в конце 1976 года, когда многие группы начали отстраняться от панка. Музыка, которая последовала за анархическим этосом гаражных групп типа Sex Pistols, становилась более экспериментальной и разнообразной. Чтобы было лучше понятно, что собой представляла британская «новая волна» в самом начале, достаточно упомянуть таких музыкантов паб-рок-сцены, как Иэн Дьюри, Ник Лоу, Eddie and the Hot Rods и Dr. Feelgood, а также — согласно Allmusic — «рассерженных интеллигентных» поэтов-исполнителей, таких как Элвис Костелло, Джо Джексон и Грэм Паркер. В США к первым «нововолновым» группам относятся Talking Heads, Mink DeVille и Blondie. В сборнике 1977 г. под названием New Wave, вышедшем на фирме Phonogram Records, были представленны Dead Boys, Ramones, Talking Heads и The Runaways. «Пауэр-поп» — жанр, который возник ещё до появления панка, в конце 70-х стал ассоциироваться с «новой волной», так как короткие запоминающиеся песни пауэр-поп-групп хорошо соответствовали духу времени. The Romantics, The Records, The Motors, Cheap Trick, 20/20 и The Knack были самыми успешными представителями этого жанра. Оживление ска усилиями The Specials, Madness и The Beat добавило юмора и танцевального бита.

Новая романтическая сцена появилась в Лондоне в ночных клубах Billy’s и Blitz и была связана с группами Japan, Ultravox, Visage, Adam and the Ants, Bow Wow Wow, Soft Cell, ABC и Culture Club.[6]. Серьёзное влияние на их визуальный и музыкальный стиль оказали David Bowie и Roxy Music.[7]

Термин постпанк был придуман для описания таких групп, как Siouxsie and the Banshees, Joy Division, Gang of Four и The Cure, которые изначально рассматривались как часть новой волны, но исполняли более серьёзную, сложную и менее поп- ориентированную музыку. Некоторые из этих групп использовали синтезаторы.[8][9] Постпанк повлиял на появление готик-рока.

Группа Kraftwerk одной из первых стала широко использовать синтезаторы. В 1975 году их сингл Autobahn достиг № 11 в Великобритании. В 1978 году Гэри Ньюман впервые увидел синтезатор и стал использовать. К 1979 году его группа Tubeway Army выпустила 3 альбома, 2 сингла попали в британский Top 20 и № 10 в США. Снижение цены и простота использования инструментов привело к появлению новых групп, вдохновленных Kraftwerk. В то время как Tubeway Army использовали традиционные инструменты, новые группы использовали только синтезаторы. Synthpop стал oчень популярным и вытеснил с дискотек вышедшее из моды disco. К synthpop относятся такие группы, как The Human League, Depeche Mode, Soft Cell, New Order, Orchestral Manoeuvres in the Dark, Ultravox,[10] Kajagoogoo,[11] и Thompson Twins.[10][12][13][14]

В начале 1980-х годов новая волна скрещивалась с африканскими и афро-американскими стилями. Adam and the Ants и Bow Wow Wow, имевшие связи с бывшим менеджером Sex Pistols Малькольмом Маклареном, а также Naked Eyes использовали в своих песнях стиль барабанов Бурунди.[15] Альбом Remain in Light группы Talking Heads имел множество положительных отзывов и оценивался, как слияние New Wave и африканского стиля, хотя Крис Франц заявил, что он узнал о африканском влиянии после свершившегося факта.[16] Второе британское вторжение находилось под сильным влиянием фанка и диско.[17]

Различия в США и Великобритании

Существуют различия между Соединенными Штатами и Соединенным Королевством в том, как новая волна развивалась. Новая волна в Великобритании гораздо более тесно была связана с панком. В то время панк-рок был основным явлением на рок-сцене Англии и незначительным в Соединенных Штатах. Таким образом, когда новая волна стала распространятся в Америке, панк был почти неизвестен для широкой аудитории. Британские СМИ давали более конкретные рамки в определении жанра и групп, что давало больше свободы в освещении музыкального течения, чем у американских журналистов. Сообщения о событиях панк-музыки в Великобритании стала основными и считались уникальными культурными событиями.[18] Постепенно следы панка исчезли из New Wave, а к новой волне стали причислять группы Duran Duran, Wham! и поп-исполнителей, использующих синтезаторы. Новая волна фактически закончилась в середине 1980-х годов.

Влияние «новой волны» на музыку в СССР

В СССР в 1980-х годах произошёл расцвет советского рок-движения, и множество рок-групп тогда играли музыку, если не являющуюся «новой волной» в западном понимании этого термина, то, по крайней мере, очень насыщенную её элементами. Огромный вклад и значительный толчок первоначальному развитию «новой волны» в СССР внесла московская рок-группа «Карнавал», затем — образовавшийся от неё «Динамик», после чего эстафету «новой волны» подхватили группы «Альянс», «Центр», «Рондо» (с Михаилом Литвиным). Основными центрами популяризации «новой волны» в СССР были Ленинград, а позже — Свердловск. Самые известные группы, представлявшие это направление: «Кино», «Аквариум», «Центр», «Телевизор», Nautilus Pompilius (периода 1985—1988), «Алиса» (первый альбом «Энергия»), АукцЫон, «Оберманекен», «Николай Коперник», а также композитор Юрий Чернавский, «Мумий Тролль» (альбомы «Новая луна апреля» — 1985 г. и «Делай Ю-Ю» — 1990 г.)

После периода расцвета

К концу 1980-х годов большинство групп «новой волны» конца 1970-х либо прекратили своё существование, либо разработали своё собственное звучание, порывающее с прежними приёмами. При этом появились новые коллективы, как правило, из континентальной Европы, которые успешно стали использовать арсенал технологических и мелодических находок «новой волны» (особенно жанра синти-поп и hi energy): Alphaville, Camouflage, a-ha, Mecano и др.

На рубеже столетий, одновременно с возрождением моды 1980-х, «новая волна» обрела новую популярность, вернее, лишь один из жанров этого направления — электроклэш (группы Ladytron, Client).

Напишите отзыв о статье "Новая волна (музыка)"

Примечания

  1. Caterforis p.9-12
  2. [www.independent.co.uk/news/world/americas/disco-inferno-680390.html Disco inferno], The Independent (11 December 2004). Проверено 15 мая 2011.
  3. Reynolds, Simon «Rip It Up and Start Again PostPunk 1978—1984» p160
  4. [80music.about.com/od/top10list1/tp/80snewwaveartists.htm '80s New Wave Artists - Top 10 New Wave Artists of the '80s]. Проверено 16 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EilPgXLq Архивировано из первоисточника 26 февраля 2013].
  5. [press.umich.edu/pdf/9780472115556-qa.pdf Q&A with Theo Cateforis, author of Are We Not New Wave? Modern Pop at the Turn of the 1980s The University of Michigan Press 2011]
  6. D. Rimmer (2003), New Romantics: The Look, London: Omnibus Press, ISBN 0-7119-9396-3 .
  7. [www.allmusic.com/explore/style/d2684 New Romantic Allmusic]
  8. [www.allmusic.com/style/post-punk-ma0000004450AllmusicPost-Punk Essay]
  9. Greil Marcus, Ranters and Crowd Pleasers, p. 109.
  10. 1 2 [findarticles.com/p/articles/mi_g1epc/is_tov/ai_2419100891/pg_1?tag=artBody;col1 St. James encyclopedia of Pop Culture], Findarticles.com (29 January 2002). Проверено 15 мая 2011.
  11. Thomas, Stephen [www.allmusic.com/artist/kajagoogoo-p18608/biography Kajagoogoo Allmusic bio]. Allmusic.com. Проверено 15 мая 2011. [www.webcitation.org/6EilQiFLY Архивировано из первоисточника 26 февраля 2013].
  12. Thomas, Stephen [www.allmusic.com/artist/thompson-twins-p5644/biography Allmusic Thompson Twins Allmusic bio]. Allmusic.com. Проверено 15 мая 2011. [www.webcitation.org/6EilRDUW0 Архивировано из первоисточника 26 февраля 2013].
  13. Synth Britannia BBC 2009
  14. Cateforis p 152—181
  15. Cateforis p.185-201
  16. Cateforis p.203-211
  17. Cateforis p. 203
  18. Cateforis p.46-47

Отрывок, характеризующий Новая волна (музыка)

– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.