Новая жертва

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Новая жертва
A Próxima Vítima

Кадр из заставки
Жанр

мелодрама
детектив

Создатель

Силвиу ди Абреу

В ролях

Жозе Вилкер
Тони Рамус
Сузана Виейра
Араси Балабанян
Клаудиа Оана
Наталия Ду Вали
Вивиан Пажмантер
Маркус Фрота
Лима Дуарти

Страна

Бразилия

Количество серий

140 (203)

Производство
Режиссёр

Жоржи Фернанду

Хронометраж

42 (50) мин.

Трансляция
Телеканал

Глобу
ОРТ (Россия)
Столица (Россия)
ТНТ (Россия)
М1 (Россия)
Стрела (Россия)

На экранах

с 23 марта 1995

Ссылки
IMDb

ID 0138256

Внешние видеофайлы
[www.youtube.com/watch?v=RvB0MVaOeLI Заставка сериала “Новая жертва”. Столица, 2002]

«Новая жертва» (порт. A Próxima Vítima) — популярный бразильский телесериал телекомпании «Глобу» по сценарию бразильского автора Силвиу ди Абреу 1995 года. В России премьерные показы сериала происходили на Первом канале ОРТ с 15 июля 1996 года до 31 января 1997 года в 9.15 и 18.20 по будням, а повторялись на телеканалах «Столица» с 28 мая по 16 декабря 2002 года, на ТНТ с 17 июля 2003 по 11 июля 2004 года, по выходным на телеканале М1 с 1 октября 2003 по 19 мая 2004 года по будням, ежедневно в 08:45, 14:45, 20:45 на телеканале Стрела с 13 января 2014 года





О сериале

Сюжет сериала новаторский для своего времени — помимо обычной мелодрамы включил в себя и детективную линию, во многом схожую с романом «Десять негритят» Агаты Кристи. Здесь также присутствует аллегорический список будущих жертв в форме перечня зверей китайского гороскопа.

Теленовелла затронула много злободневных тем: супружеская измена, любовь между юными и «зрелыми», гомосексуальность, наркомания, проституция и др. Сериал в Бразилии получил две премии в 1995 и 1996 годах как лучший сериал года. Араси Балабанян, воплотившая в сериале авторитарную главу семьи Филомену Феррету, получила приз за лучшую женскую роль на телевидении в 1995 году.

Клаудиа Оана исполнила одну из самых ярких своих ролей, её персонаж стал участником самых эмоциональных сцен: её спускали с лестницы и даже изуродовали лицо ножом.

Разгадка, как в любом детективном повествовании, становится известна в конце: в оригинальной бразильской версии в 1995 году убийцей оказывался Адалберту (Сесил Тире), однако для международной версии личность убийцы изменили.

Изменение окончания сериала было вызвано тем, что «многие телекомпании захотели купить сериал, однако их не устраивала его концовка, которую они считали недостаточно убедительной. Авторы фильма тоже были не вполне довольны финалом, показанным по бразильскому телевидению, и специально для европейского зрителя заново отсняли заключительную серию, где изменили имя убийцы»[1].

Закадровый перевод читают Елена Бушуева (Ана, Изабелла и др.), Нина Лунёва (Филомена, Ирене и др.), Павел Иванов (Жука и др.), Георгий Столяров (Сидней и др.).

В ролях

Семья Феррету

Семья Карвалью

Семья Мистьери

Семья Рибейру

Семья Норонья

Другие персонажи

Сюжет

Молодая и привлекательная девушка Ирэн Рибейру расследует серию загадочных убийств, в числе которых - убийство ее отца, адвоката Элиу Рибейру. В ходе расследования она находит загадочный листок, содержащий список зверей китайского гороскопа. Оказалось, что каждая из жертв соответствует животному из этого списка (так, например, Ивет, мать Киттерии, в том списке была овцой). Кроме того, был найден склад вещей, принадлежавших погибшим (калькулятор Клебера, часы Паоло Суареса, крестик Леонтины Местьери и так далее). Постепенно раскручивая клубок загадочных смертей, Ирен приходит к выводу, что всех их убил один и тот же человек. Девушке приходит на помощь вся полиция города, и жестокий убийца оказывается пойман. В последней серии фильма сначала Франческа, а затем и сам убийца рассказывают свою историю и раскрывают причины этих кровавых преступлений, начало которым положено в семье Феррету. Франческа знала, что она косвенно является причиной убийств, а также то, что может стать очередной жертвой. Поэтому, находясь в момент смерти Элиу рядом с ним (Элиу умер от отравления ядом, подмешанном убийцей в виски, а Франческа пила виски вместе с ним) решила инсценировать собственную смерть и бежать в Европу. В конце расследования Франческу депортируют на родину, доставляют в полицейский участок и заставляют говорить.

Много лет назад Франческа Феррету и ее муж Жижиу побывали в Китае, где познакомились с местным обычаем: приглашать на день рождения 12 человек, каждый из которых соответствовал бы одному животному в китайском гороскопе. Для празднования своего дня рождения Франческа пригласила на борт яхты, где проходило торжество, 12 человек, как принято в Китае. К тому времени отношения супругов давно разладились, и жестокая Франческа решила избавиться от мужа, а заодно и от бухгалтера мясокомбината, который давно уличил Франческу в нечестности и многочисленных махинациях. На ее беду, бухгалтер оказался кристально честным человеком, что не устраивало ее. На борту яхты любовник Франчески Элизеу убивает Жижиу в присутствии 12 свидетелей, которым Франческа дала денег за лжесвидетельство, что якобы это бухгалтер убил хозяина комбината. Свидетельство 12 человек оказывается весомым для суда, и ни в чем не повинного бухгалтера сажают в тюрьму за убийство, которого он не совершал. Несчастный бухгалтер в ту же ночь повесился в камере. Франческа и Элизеу вздохнули с облегчением, но оказалось, что радоваться было рано. У бухгалтера был сын, решивший отомстить семье Феррету, а заодно и подлым лжесвидетелям за невинного отца. Убийцей оказывается тот, кто выдавал себя за Улисса Карвальо. Он и составил тот китайский список, по которому выслеживал своих жертв. Вначале он убил адвоката, который плохо защищал его отца в суде, за что сел в тюрьму на 20 лет. Затем его жертвой стал настоящий Улисс Карвалью, чье имя он присвоил себе, чтобы внедриться сначала к Ане, а через нее - в семью Феррету. Для этой же цели он использовал своего сына Бруно, которого вынудил стать любовником Романы. Но в результате конфликта Бруно накачивает Роману снотворным, а затем убивает ее - топит в бассейне. Благодаря этому непредвиденному событию планы жестокого мстителя дают первую осечку. Расследуя убийство Романы, полиция постепенно выходит на след убийцы. Рассказав свою историю, убийца выхватывает у следователя табельное оружие и сначала берет всех в заложники, но потом стреляет в себя.

Любопытные факты

  • На роль Аны изначально пробовалась актриса Режина Дуарте, а роль Романы было предложено исполнить Фернанде Монтенегру. Обе они отказались от участия в связи с профессиональной занятостью[2].
  • Первый телесериал на «Глобу» актера Алешандри Боржеса.
  • В 1996 году в России издательство АО «Фора-фильм» выпустило книгу: «Силвиу ди Абрэу. Новая жертва. Зарубежный кинороман» написанную на основе сценария сериала. Её 52-тысячный тираж был быстро распродан, что как признавался главный сценарист сериала Силвиу ди Абрэу ему «было очень приятно узнать». Однако в отличие от самого сериала роман был признан многими читателями слабым: объёмом в 544 страницы он излагает сюжет сериала очень сжато и довольно бесцветно. Впрочем, роман был рассчитан в первую очередь на тех, кто уже смотрел сериал, а если описывать всё подробно как это было в сериале, то пришлось бы выпустить не одну такую книгу.
  • Силвиу ди Абрэу вспоминал: «Я обнаружил, что рейтинг новеллы гораздо ниже того, который я представлял. Тогда я сделал так, что Диегу Буэну, роль которого исполнял Маркус Фрота, раскрыл измену своей невесты Изабеллы и избил её на глазах у всех. Рейтинг поднялся на 56 %. А к окончанию новеллы поднялся ещё выше, заставив всю страну с интересом ожидать финала».
  • Канал ОРТ сильно сократил сериал. Почти из каждой серии были вырезаны некоторые сцены общей продолжительностью примерно 8-10 минут. Канал ТНТ показывал сериал почти без купюр, однако жители ряда регионов России не смогли его увидеть так как время показа сериала «перебивалось» передачами местного телевидения. Так было, например, в г. Ульяновске и в г. Смоленске.
  • У серийного убийцы в сериале чёрный с тонированными стеклами автомобиль Chevrolet Opala Coupe, своим присутствием в сериях он указывает, что вскоре произойдёт или уже произошло убийство.

Напишите отзыв о статье "Новая жертва"

Примечания

  1. ↑ От редакции // Силвиу ди Абрэу. Новая жертва. Зарубежный кинороман. — М.: АО «ФОРА-ФИЛЬМ», 1996. — С. 540.
  2. ↑ [www.rainhadasucata.hpg.ig.com.br/UntitledFrameset-11.htm Untitled Document]

Ссылки

  • [www.braziliada.ru/serials/nextvict/ «Бразилиада»]
  • [www.imdb.com/title/tt0138256/ Imdb.com]

Отрывок, характеризующий Новая жертва

Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Новая_жертва&oldid=81225027»