Новая народная армия

Новая народная армия
тагальск. Bagong Hukbong Bayan
Лидер:	Хосе Мария Сисон
Дата основания:	29 марта 1968
Идеология:	Маоизм
Союзники и блоки:	Коммунистическая партия Филиппин
Количество членов:	25.000 боевиков (1980) 8000 боевиков (2009) 3.200 боевиков (Конец 2014)

К:Политические партии, основанные в 1968 году

Новая народная армия (тагальск. Bagong Hukbong Bayan) — вооружённое крыло маоистской Коммунистической партии Филиппин, созданное 29 марта 1968 г. из отрядов Хукбалахап, порвавших со старой КПФ и продолживших партизанскую войну. Маоистская ННА продолжает вести вооружённую партизанскую борьбу на основе стратегической линии затяжной народной войны.

Формирование

Происхождение ННА можно проследить от Хукбалахап, вооружённого крыла ранее созданной просоветской Филиппинской коммунистической партии. Хукбалахап изначально воевал против японской оккупационной армии на Филиппинах во время Второй мировой войны. Под руководством Луиса Тарука и Генерального секретаря Коммунистической партии Хосе Лава Хукбалахап продолжил партизанскую войну против Соединённых Штатов и первого независимого правительства президента Рамона Магсайсая до 1954 года, когда Хукбалахап потерпел поражение. К началу 1960-х годов коммунистическое движение пришло в упадок.

После советско-китайского раскола коммунистические партии по всему миру разделились на просоветские и маоистские группы. Раскол КПФ состоялся 26 декабря 1968 года, были образованы две партии — просоветская партия стала называться Partido Komunista ng Pilipinas-1930, а КПФ 1968 — маоистская. Три месяца спустя, 29 марта 1969 года, КПФ (маоистская) реформировала Хукбалахап и переименовала её в Новую Народную армию в связи с годовщиной со дня начала партизанского сопротивления против императорской Японии — 1942 год. Армия была создана, когда Хосе Мария Сисон встретился с председателем Хукбалахап, Бернабе Бускайно, также известным как «командующий Данте».

ННА, следуя пути маоизма, утверждала, что борется за идеологическую концепцию «Новой демократии». Начав с 60 воинов и 34 винтовок, ННА быстро распространилась по всем Филиппинам во время диктатуры Фердинанда Маркоса. После объявления военного положения 21 сентября 1972 года тысячи студентов вступили в ряды ННА. Президент Маркос отменил военное положение 17 января 1981 года.

На пике своего могущества, в начале 1980-х годов, насчитывалось более 25000 бойцов ННА. Сейчас её силы оцениваются в 8000 бойцов.

ННА была классифицирована США как террористическая организация.

Вторая Великая Реформа движения

В 1990-х годах внутренняя критика ошибок 1980-х годов привела к Второй Великой Реформе движения в 1992 году, главным образом завершённой в 1998 году, что привело к возрождению филиппинской революции. Вторая Великая Реформа привела к массовым внутренним чисткам движения, погибли тысячи партизан по обвинению в том, что они являются агентами глубокого проникновения вооружённых сил Филиппин и филиппинской разведки. ННА воюет главным образом в сельских районах, и её целями являются политики, военные, полицейские, преступники, помещики, владельцы бизнеса, а иногда и агенты США на Филиппинах. ННА воюет в 69 из 81 филиппинской провинции с 1969 года. Сорок тысяч человек погибли в результате конфликта.

Амнистия

5 сентября 2007 года президент Глория Макапагал-Арройо подписала амнистию для членов Коммунистической партии Филиппин и её вооруженного крыла, Новой народной армии, других коммунистических повстанческих групп и их ведущей организации, Национального Демократического Фронта. Амнистия охватила все статьи «преследования за политические убеждения», но не включала статьи о преступлениях против целомудрия, изнасилования, пытках, похищениях людей с целью выкупа, потреблении и обороте наркотиков и других преступлениях в личных целях и нарушении международного права.

Связи с повстанческими движениями в других странах

• Арест маоистских партизан индийскими силами безопасности принёс информацию, что повстанцы ННА присутствуют в Индии как советники наксалитов.
• В лагерях ННА проходили обучение боевики «Движения за свободное Папуа».

Отрывок, характеризующий Новая народная армия

Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.