Новая политическая экономия

Новая политическая экономия (новая политэкономия) — школа современной экономической теории, изучающая функционирование политической системы и поведение политиков и избирателей. Для новой политэкономии характерно, что по сути её определяет, активное использование методов и результатов неоинституционализма (теории контрактов или теории оптимальных механизмов (дизайн механизмов), которую создали Л.Гурвич, Э.Мэскин и Р.Майерсон) для анализа традиционных вопросов политологии. Новая политэкономия исходит из модели, когда принятие политических решений делегируется особой группе индивидов (то есть политикам), что обусловлено необходимостью.

Основные представители: Джеймс Бьюкенен, Гордон Таллок.

История появления и развития

Новая политическая экономия считается результатом синтеза теории общественного выбора и макроэкономики. Также новая политическая экономия учитывает современные модели микроэкономики.

Методология школы

Свою задачу новая политическая экономия, в частности, видит в анализе влияния политических процессов на особенности функционирования экономического рынка. В рамках данной теории рассматриваются:

• чиновники и политики, которые призваны реализовывать интересы граждан, но, помимо этого, преследуют и собственные интересы;
• граждане, институты гражданского общества, СМИ, которые тоже имеют свои интересы и пытаются через чиновников и политиков их реализовать;
• государство — сложная структура, которая устроена как система противовесов и сама по себе является неким источником неэффективности.

Новая политическая экономия отказывается от доктрины идеального государства и правительства, которое заботится о гражданах. Государственные институты могут иметь разные интересы, например, интересы чиновников, составляющих государственный бюрократический аппарат, и политиков, которые избираются, могут кардинально отличаться. Возникают ситуации, когда политики и чиновники, в терминах институционализма — «агенты», преследуя свои интересы, договариваются между собой, зачастую, игнорируя интересы избирателя. Коррупция может быть частным проявлением этих противоречий.

Основные представители

• Джеймс Бьюкенен
• Гордон Таллок

См. также

• Конституционная экономика

Ссылки

• Besley T. (2005) The New Political Economy. [www.proc.britac.ac.uk/cgi-bin/somsid.cgi?page=lectures/keynes The Keynes Lecture in Economics], delivered at the British Academy on October 13th 2004. // Proceedings of the British Academy. Vol. 131. Pp. 371−395. [www.proc.britac.ac.uk/tfiles/465261C/131p371-001.pdf pdf]
• Таллок Г. Общественные блага, перераспределение и поиск ренты / Пер с англ. Л.Гончаровой. — М.: Изд. Института Гайдара, 2011. — ISBN 978-5-93255-332-9.

• История экономических учений (современный этап): Учебник / под общ. ред. А. Г. Худокормова. — М.: Инфра-М, 2009. — ISBN 978-5-16-003584-0.
• История экономических учений: Учеб. пособие / под ред. В. Автономова, О. Ананьина, Н. Макашевой. — М.: ИНФРА-М, 2009. — ISBN 978-5-16-002550-6.
• Лаффон Ж.-Ж. Стимулы и политэкономия / пер. с англ. Н. В. Шиловой; под науч. ред. В. П. Бусыгина, М. И. Левина; гос. ун-т — Высшая школа экономики. — 2-е изд.- М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008. — ISBN 978-5-7598-0607-3, ISBN 0-19-829424-7.

Отрывок, характеризующий Новая политическая экономия

– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.