Новая судейская система (фигурное катание)
Поделись знанием:
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
(перенаправлено с «Новая судейская система»)
Новая судейская система (англ. New Judging System (NJS), также Судейская система ИСУ, англ. ISU Judging System[1]) — действующая система оценок для мужского и женского одиночного фигурного катания, парного катания, спортивных танцев на льду и синхронного фигурного катания. Она была введена и поддерживается Международным союзом конькобежцев (ИСУ) с 2004 года. Данная система используется на всех международных соревнованиях, одобренных ИСУ, включая Зимние Олимпийские игры.
ИСУ заявляет, что преимущество Новой системы[2] в более детальной статистике по фигуристам и судьям. С одной стороны, это позволяет тренерам определить, за что ставят высокие оценки, и соответственно подготовить спортсмена, с другой — «вычислить» предвзятого судью и применить санкции.[2][3] Поскольку у оценок нет верхней границы, перестали недооценивать фигуристов, катающихся первыми.[3] Да и поклонникам фигурного катания стало удобнее: если нет возможности посмотреть соревнование в прямом эфире, они могут проанализировать протокол и смотреть выступления выборочно.
Содержание
В одиночном и парном катании
Вместо выставления двух «общих» оценок (за сложность программы и за её представление) судьи оценивают все элементы в программе по отдельности.[4] При этом судьям помогают компьютеры.[5] Соревнования судят[2]:
- Главный судья, или «рефери» — заведует организационной стороной соревнования: вызывает на лёд фигуристов, даёт сигналы радиоузлу, следит за хронометражем.
- Технический специалист с помощником — фиксируют элементы, недокруты, падения.
- Технический контролёр — контролирует работу технической бригады. Если у специалиста с помощником случается разногласие, голос технического контролёра становится решающим.
- Оператор ввода информации и оператор видеоповтора — находятся рядом с технической бригадой и ассистируют им (первый вводит их решения в компьютер, второй управляет системой видеоповтора).
- 9 судей[6] — оценивают качество исполнения.
Очки за элементы
Для каждого элемента, выполненного фигуристом, оценка вычисляется по такому алгоритму. Технический специалист определяет название и уровень (базовый, 1, 2, 3 или 4). По таблице определяется базовая стоимость элемента в очках (SOV — Scale of Value).[7] Судьи определяют уровень исполнения (GOE — Grade of Execution) от −3 до +3, высший и низший GOE отбрасываются[8], остальные семь по таблице переводятся в бонус/штраф к очкам, усредняются и округляются до двух знаков. Оценка за элемент может дать отрицательное число — в таком случае элемент стоит ноль очков.
Оценки за все элементы складываются — получаются очки за элементы (Total Element Score).
Чтобы в такой системе можно было сравнивать одного фигуриста с другим, предельное количество тех или иных элементов строго регламентируется[9]. Например, мужчинам в произвольной программе разрешено не более 8 прыжковых элементов, из них три — каскады и комбинации, и только в одном каскаде возможны три прыжка.
Чтобы выступление не выглядело однообразным, каждый элемент нельзя исполнять более одного раза за программу, за исключением (данные на 2016—17):
- Прыжки в одиночном катании. В короткой программе все прыжки разные. В произвольной: одинарные прыжки можно повторять сколько угодно раз. Двойные — дважды. Тройные и четверные — два прыжка на выбор можно исполнить дважды, остальные по разу. Если прыжок исполнен дважды, хотя бы один раз из двух должен быть в каскаде или комбинации.
- Прыжки в парном катании. Разрешены два одинаковых прыжка в одном каскаде или комбинации.
Существуют и другие требования, какие элементы исполнять обязательно, а какие — запрещено. Подробнее см. Короткая программа и Произвольная программа.
Очки за общее впечатление
Судьи ставят оценки за пять составляющих («компонентов») программы от 0 до 10 с шагом в 0,25:[5]
- Владение коньком, умение кататься на одной ноге, удерживать равновесие и делать дуги на крутом ребре (Skating skills)
- Связующие элементы — умение переходить с элементов в связки и обратно, сложность и разнообразие связок (Transitions)
- Артистизм, красота исполнения, единство партнёров (Performance)
- Построение программы, оригинальность, способность задействовать весь каток (Сomposition)
- Передача музыки и образа движениями на льду (Interpretation of the Music)
Для каждого из пяти компонентов отбрасывается лучшая и худшая оценки, остальные семь усредняются и округляются до двух знаков. Усреднённые оценки умножаются на установленные для данного уровня соревнования коэффициенты и суммируются — получаются очки за общее впечатление (Total Component Score, или Presentation Score). Коэффициенты подбираются так, чтобы элементы и общее впечатление давали примерно одинаковое количество очков. У взрослых женщин и пар коэффициент 0,8 для короткой программы и 1,6 для произвольной. У мужчин — 1,0 и 2,0.
Штрафы
Фигурист штрафуется за такие нарушения:
- Падения. Первое и второе — по −1. Третье и четвёртое — по −2.Пятое и далее — −3. В парном катании падение обоих партнёров даёт удвоенный штраф. Помимо этого штрафа, падение на связке чревато снижением оценки за связующие элементы, а падение на элементе даёт GOE −3.
- Несоответствие формату соревнования: превышение по времени, неправильная музыка, посторонние предметы и т. д.
- Нарушения, опасные для себя и других участников: запрещённые элементы, отваливающиеся с костюма украшения.
- Перерыв в программе (до 3 минут) по вине фигуриста и его экипировки, сразу −5 очков.
Складываются очки за элементы, очки за общее впечатление и штрафы. Спортсмен/пара/команда, у которой итоговая сумма оказывается выше, и объявляется победителем.[4]
Ничьи, хоть и крайне редко, но бывают. Ничьи по одной программе разрешаются оценкой за технику в короткой программе и оценкой за компоненты — в произвольной. Ничьи по сумме нескольких программ — последней откатанной.
Протокол выступления
- Оценка за технику:
- В колонке Executed elements (1) записываются сокращённые названия элементов (например,
3S— тройной сальхов,StSq4— дорожка шагов 4 уровня). - В колонке Info (2) указываются особые отметки: недокрут более 90° (
<), недокрут более 180° (<<), нечёткое или неверное ребро для флипа/лутца (e), незачёт (*), слабый прыжок во вращение, комбинированное вращение из двух позиций (V).- В старых протоколах также бывает: слабый прыжок во вращение, неполноценное комбинированное вращение (
V1илиV2).
- В старых протоколах также бывает: слабый прыжок во вращение, неполноценное комбинированное вращение (
- Base Value (3) — вычисленная по таблице стоимость «стандартно» исполненного элемента. Прыжки, выбросы, поддержки и подкрутки, исполненные во второй части программы, стоят в 1,1 раз больше, такие элементы отмечаются знаком «
x». Стоимость в колонке указывается со всеми коэффициентами (на рисунке: стоимость двойного акселя в строках 4 и 10 разная). - GOE (4) — прибавка в очках за выставленный судьями GOE (5), с учётом того, что часть судей отбрасывается. Прибавка берётся из таблицы по наиболее сложному прыжку каскада без всяких коэффициентов.
- The Judges Panel (in random order) (5) — выставленный судьями GOE, от −3 до 3. Результаты перемешиваются компьютером, и невозможно определить, кто из судей поставил незаслуженно низкую или высокую оценку.
- Scores of Panel (6) — окончательная стоимость элемента, равняется сумме колонок 3 и 4.
- В колонке Executed elements (1) записываются сокращённые названия элементов (например,
- Оценка за общее впечатление (7): указываются оценки судей, от 0 до 10. В колонке Factor — весовые коэффициенты компонентов.
- Deductions (8): штрафы. На рисунке: два падения, по −1 каждое.
- Общий счёт за программу (9):
- Total Element Score — суммарная оценка за элементы.
- Total Component Score — суммарная оценка за общее впечатление (уже умноженная на соответствующие коэффициенты).
- Deductions — штрафы.
- Total Segment Score — общая оценка, является суммой остальных трёх.
Особые обозначения в графе Executed Elements
| Обозначение | Описание |
|---|---|
3A<
|
Недокрученный на 90° прыжок или выброс, базовая стоимость: 70 %. |
3F<<
|
Недокрученный на 180° прыжок, выброс или подкрутка. Базовая стоимость — как у прыжка уровнем меньше (в данном случае — двойного флипа). Одиночный прыжок не засчитывается. |
3Lz+3T
|
Каскад — тройной лутц, тройной тулуп. Считается одним прыжковым элементом. Базовая стоимость — арифметическая сумма прыжков. Прибавка за GOE — по наиболее сложному прыжку. |
2A+1Lo+2S
|
Ойлер в середине каскада (двойной аксель, ойлер, двойной сальхов) с сезона 2010—11 считается одиночным риттбергером. Такие каскады исполняются повсеместно в соревнованиях низкого уровня. Если (в соревнованиях очень низкого уровня) существует ограничение на количество одиночных прыжков, у фигуриста остаётся всего один риттбергер, который можно исполнить как изолированно, так и в каскаде. И до, и после ойлера должны быть зачётные прыжки: так, каскад «перекидной-ойлер-сальхов» засчитывается как 1S.
|
3S+2Lo<
|
Если один из прыжков недокручен, базовая стоимость снижается только для него. Здесь стоимость тройного сальхова берётся полная, а стоимость двойного риттбергера — с коэффициентом 0,7. |
2Lo+COMBO
|
Двойной риттбергер, засчитан как каскад. В короткой программе или на соревновании с особым регламентом вместо обязательного каскада исполнен изолированный прыжок. Какой прыжок должен быть каскадом, техническая бригада определяет постфактум по косвенным признакам: например, если в короткой программе один аксель и один прыжок с шагов, то каскадом будет третий. Если нет возможности определить, решение выносится в пользу фигуриста. |
2A+2A+SEQ
|
Прыжки, разделённые связующими элементами, а также аксель после любого стандартного считаются комбинацией прыжков (англ. jump sequence). Засчитываются два наиболее сложных прыжка с коэффициентом 0,8. Прибавка за GOE — по наиболее сложному прыжку без всяких коэффициентов. На рисунке: в каскаде «сальхов-риттбергер-риттбергер» (строка 3) фигурист допустил (намеренно или случайно) связующий элемент между прыжками. |
3T+SEQ
|
Прыжок, засчитанный как комбинация. По данным на сезон 2015—16, работает в двух случаях:
|
SSp
|
Если элемент не дотягивает даже до базового уровня, уровень опускается. Например, «волчок» (SSp) не засчитывается, если не удалось исполнить 2 оборота в чистой позе.
|
A
|
Такая же запись применяется и к сорванным прыжкам — прыжкам без вращения, «развалившимся» уже на заходе. Подобная запись практически не встречается в соревнованиях высокого уровня — чаще срывают свои одиночные прыжки дети и неспортсмены. |
LSp3*
|
Звёздочкой обозначаются элементы, опущенные как недопустимые (повтор, запрет, требовался другой элемент того же типа). На рисунке: в строке 5 фигурист удачно прыгнул в волчок (FSSp3). В конце программы запланировано сложное комбинированное вращение с прыжковым заходом, но не удалась уже первая стадия — прыжок в волчок. Поэтому техническая бригада засчитала одновременно элемент без уровня и повтор (FSSp*, строка 11).
|
StSqB
|
Для первой дорожки шагов технической бригадой устанавливается уровень в зависимости от сложности и разнообразия шагов и поворотов. Данное обозначение введено в сезоне 2012—13. |
ChSq1
|
Начиная с сезона 2012—13, вторая дорожка в произвольной программе у одиночников и первая у пар оценивается исключительно судьями — элемент choreographic sequence без уровня. Для женщин и пар эта дорожка должна содержать спирали. |
В танцах на льду
Система оценок аналогична одиночному/парному катанию, с такими отличиями:
Очки за технику. Оценка за технику охватывает только сложные элементы наподобие твизлов, вращений, поддержек и дорожек шагов. Коэффициента 1,1 нет. Комбинация поддержек считается одним элементом, её стоимость — сумма первых двух. Обязательную танцевальную серию делят на два «элемента» со своими SOV/GOE. Уровень такого «элемента» (от 1 до 4) определяется количеством исполненных и сорванных шагов танца.
Очки за общее впечатление. Пятая оценка называется Interpretation/timing и включает также попадание движений в такт танца. Коэффициенты, в отличие от «спортивного» катания, неодинаковы:
| Короткий | Произвольный | |
|---|---|---|
| Skating skills | 0,8 | 1,25 |
| Transitions | 0,7 | 1,75 |
| Performance | 0,7 | 1,0 |
| Composition | 0,8 | 1,0 |
| Interpretation of the Music/Timing | 1,0 | 1,0 |
В соревнованиях низкого уровня
В соревнованиях детей и взрослых любителей, в зависимости от уровня организации и участников, в систему могут вносить такие изменения:
- Уменьшается количество компонентов, иногда до двух — владение коньком и артистизм. Соответственно увеличиваются коэффициенты.
- Если есть ограничения на уровень прыжков, коэффициент делают одинаковым для мужчин и женщин (обычно «женские» 1,6).
- В детских соревнованиях отказываются от отметки «x» (у них сложнейшие элементы — не всегда прыжки).
- В детских соревнованиях падения оцениваются как −0,5, если упал один, и −1, если упали двое и более (парное, танцевальное, синхронное). Вдвое уменьшаются и штрафы за задержку.
- Учитывается мнение всех судей (коих и без того мало, необходимый минимум — двое[10]). Зачастую оценки не перемешиваются, а привязываются к судьям; в таком случае вместо «in random order» указывается «J1», «J2» и т. д. Техническую бригаду тоже зачастую уменьшают до одного-двух человек.
- Ставят ограничения на уровень элементов (у детей — до 2-го или 3-го).
- В число зачётных добавляется элемент pivot figure («обводка», упрощённый вариант тодеса), иногда single waltz jump (перекидной).
- В укороченную программу умещается только одна дорожка шагов. В «сильных» классах это обычно
StSq(техническая), в слабых —ChSq(хореографическая). - Ограничение в два прыжка применяется и к элементам более простым, чем двойной аксель. У взрослых любителей — вообще на все прыжки.
- В одну разминку могут поставить до восьми фигуристов.
- Танцоры вместо короткого танца исполняют обязательный (pattern dance, PD), творческой части не имеющий вообще. Каждый круг танца делится на 2—4 «элемента». Уровня эти «элементы» не имеют и оцениваются только судьями (техническая бригада фиксирует факт исполнения). Последние круги танца оцениваются дороже первых. Компоненты в обязательном танце таковы:
| Skating skills | Владение коньком, уверенное и безошибочное исполнение шагов | 0,75 |
|---|---|---|
| Performance | Качество исполнения танца; артистизм | 0,5 |
| Interpretation | Передача музыки движениями на льду | 0,5 |
| Timing | Попадание шагов в такт танца | 0,75 |
Поскольку полный комплект техники стоит дорого, а подобные соревнования могут проводиться и на малоподготовленных катках, ИСУ пришлось проработать варианты и для малых соревнований. Наиболее бюджетный вариант состоит из компьютера с принтером и комплекта переговорных устройств[10].
История
Идея заменить старую шестибалльную систему оценок, существовавшую более 100 лет, возникла после скандала на зимних Олимпийских играх 2002 года[11], когда впервые в истории фигурного катания голос судьи был аннулирован и проведено повторное награждение (вручили второй комплект золотых медалей).[12] После Олимпиады состоялся конгресс ИСУ, на котором был вынесен этот вопрос, и президент ИСУ Оттавио Чинкванта выдвинул идею реформировать судейство.[5][11] Система отрабатывалась на нескольких малозначимых соревнованиях сезона 2003—04, а в сезоне 2004—05 стала единственной.
Сразу после появления Новая система подверглась разгромной критике от ведущих специалистов. Например, трёхкратной олимпийской чемпионке Ирине Родниной не нравится анонимность судей[13], двукратный олимпийский чемпион Олег Протопопов с сожалением заявил, что сегодняшние правила не оставляют возможности для творческой работы[14]. С резкой критикой выступает и тренер многих чемпионов Е. А. Чайковская, называя систему вялой и регрессивной[15]. Тренер ряда олимпийских чемпионов А. Н. Мишин заявлял, что система введена слишком быстро и рано[16], и она не стимулирует риск[9]. Арбитр Соня Бьянкетти, судившая на 40 чемпионатах и Олимпиадах, вообще указывает на кризис в судействе фигурного катания.[17] Также вызывает сомнения излишняя «завязанность» системы на техническом специалисте, который определяет тип элемента, рёберность и недокрут, не всегда точно[5][9][18]. В первые годы дисбаланс стоимости элементов был таков, что каскад 3+3 (исполняемый большинством женщин и всеми мужчинами) оценивался выше, чем 4+2 (исполняемый немногими мужчинами)[9].
Важнейшие изменения за последние годы
На сезон 2014/2015 расширили полномочия технического специалиста. За «неполноценное» комбинированное вращение и прыжок во вращение он может срезать очки до 50 %. Неверное ребро на флипе/лутце теперь стоит те же 70 %, что и недокрут; одновременно ребро и недокрут оцениваются в 50 %. Обычный заход назад на вращение больше не даёт уровня, зато появились ещё несколько критериев, дающих уровень. Прыжки недостаточной оборотности в короткой программе теперь не засчитываются; если фигурист исполнил каскад 2+2, когда предписано 3+2, не засчитывается более простой из прыжков. Повторы тройных/четверных прыжков в произвольной программе обозначаются как +REP, но не считаются каскадами. Решили полностью отказаться от «сложности ради сложности» в тодесе: на уровень B нужно прокрутиться один оборот, хоть ненадолго приняв правильную позицию; сколько оборотов в «настоящем» низком тодесе, такой и уровень (и ещё +1 за трудный заход). Чтобы дистанцировать парное катание и танцы, твизл в парном катании перестали засчитывать, ограничили количество микроподдержек (одна в SP и две в FS). Дополнительные черты поддержек должны сильно различаться от элемента к элементу, повторы не засчитываются. Продолжаются дискуссии, чем отличаются флип и лутц: эти два сезона их будут различать по дугам захода (а если ребро не соответствует заходу — «неверное ребро»).[19]
На сезон 2015/2016 отказались от ограничений, дистанцировавших парное катание от танцев. Упростили работу техническому специалисту на дорожках шагов: в дополнение к «сложным поворотам» ввели понятие «сложный шаг», и теперь нужно считать только их. Упростили систему оценивания прыжков во вращение: и слабый прыжок, и долгая стабилизация, и оба вместе дают 70 % очков (буква V). Избавились от взаимоисключающих пунктов в таблице GOE по прыжкам: ещё с прошлого года прыжки недостаточной оборотности не засчитывались, и теперь этого пункта по GOE просто нет. Больше нет понятия «серьёзная ошибка», с любой ошибкой GOE может оказаться в плюсе, если элемент вышел сильный; только за прыжок вместо каскада в короткой программе GOE автоматически −3.[20]
На сезон 2016/17 вывели из компетенции технического специалиста (отметка «V») долгую стабилизацию на вращении. Запретили повторы прыжков в короткой программе. Увеличили штрафы за повторные падения. Для прыжка с шагов в короткой программе уточнили — плюс даётся за сложные шаги. Уточнили: если один из прыжков запрещённый, остальные прыжки каскада считаются изолированными. Дорожки в танцах поделили на уровни. Уточнили названия компонентов. На 2018 год пообещали серьёзные изменения в правилах оценки танцев. Отказались от анонимности судей. Также незначительно изменены правила соревнований.
Рекордные оценки
Баллы, полученные на национальных чемпионатах, не учитываются.
Мужчины
| Компонент | Фигурист | Оценка | Чемпионат |
|---|---|---|---|
| Короткая программа |  Ханю, Юдзуру
|
110.95 | Финал Гран-при 2015 |
| Произвольная программа | Ханю, Юдзуру
|
219.48 | Финал Гран-при 2015 |
| Общая сумма | Ханю, Юдзуру
|
330.43 | Финал Гран-при 2015 |
Женщины
| Компонент | Фигуристка | Оценка | Чемпионат |
|---|---|---|---|
| Короткая программа | Мао Асада
|
78.66 | Чемпионат Мира 2014 |
| Произвольная программа |  Евгения Медведева
|
150.10 | Чемпионат Мира 2016 |
| Общая сумма |  Ён А Ким
|
228.56 | Зимние Олимпийские Игры 2010 |
Пары
| Компонент | Фигуристы | Оценка | Чемпионат |
|---|---|---|---|
| Короткая программа | Татьяна Волосожар / Максим Траньков
|
84.17 | Зимние Олимпийские игры 2014 |
| Произвольная программа | Татьяна Волосожар / Максим Траньков
|
154.66 | Skate America 2013 |
| Общая сумма | Татьяна Волосожар / Максим Траньков
|
237.71 | Skate America 2013 |
Танцы на льду — три танца (до 2009—10)
| Компонент | Фигуристы | Оценка | Чемпионат |
|---|---|---|---|
| Обязательный танец | Татьяна Навка / Роман Костомаров
|
45.97 | Чемпионат мира 2005 |
| Оригинальный танец |  Тесса Вертью / Скотт Моир
|
70.27 | Чемпионат мира 2010 |
| Произвольный танец | Татьяна Навка / Роман Костомаров
|
117.14 | Cup of Russia 2003 |
| Общая сумма | Татьяна Навка / Роман Костомаров
|
227.81 | Чемпионат мира 2005 |
Танцы на льду — два танца (с сезона 2010/2011)
| Компонент | Фигуристы | Оценка | Чемпионат |
|---|---|---|---|
| Короткий танец |  Мэрил Дэвис / Чарли Уайт
|
78.89 | Зимние Олимпийские игры 2014 |
| Произвольный танец |  Габриэлла Пападакис / Гийом Сизерон
|
118.17 | Чемпионат Мира 2016 |
| Общая сумма | Мэрил Дэвис / Чарли Уайт
|
195.52 | Зимние Олимпийские игры 2014 |
Напишите отзыв о статье "Новая судейская система (фигурное катание)"
Примечания
- ↑ ИСУ использовала уточнение «новая» только первое время после введения системы, но в русскоязычных источниках она в основном известна как «новая судейская система».
- ↑ 1 2 3 [www.isu.org/en/single-and-pair-skating-and-ice-dance/isu-judging-system/introduction] (англ.)
- ↑ 1 2 [static.isu.org/media/129337/new-judging-system-faq.pdf ISU: Frequently Asked Questions (FAQ) on the ISU New Judging System] (англ.)
- ↑ 1 2 [skate.rambler.ru/encyclopedia/estimations/ Новая система оценок]. Rambler. Проверено 26 ноября 2008. [www.webcitation.org/66LVZbR2z Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].
- ↑ 1 2 3 4 [www.vremya.ru/print/88235.html Валентин Писеев: Революция в судействе не остановится на полдороге]. Время новостей (26 декабря 2003 года). Проверено 26 ноября 2008. [www.webcitation.org/66LVlfOdk Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].
- ↑ С 2008 года.
- ↑ [sport.gazeta.ru/sport/2004/06/09_n_114080.shtml Международный союз конькобежцев принял новую судейскую систему]. Газета.Ru. Проверено 26 ноября 2008. [www.webcitation.org/66LVakRgU Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].
- ↑ В первые годы Новой системы, когда судей было 12, трое случайным образом отбрасывались и их оценки не влияли на результат. От оставшихся девяти отбрасывали высшую и низшую оценку.
- ↑ 1 2 3 4 [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/280795 Фигурное катание. Александр Лакерник: Судьи получили тут по 210 долларов — Газета — Советский спорт]
- ↑ 1 2 [www.isu.org/vsite/vfile/page/fileurl/0,11040,4844-202759-219982-166779-0-file,00.pdf Home — ISU]
- ↑ 1 2 [www.sport-express.ru/art.shtml?51531 81 голосом против 16 была одобрена новая система судейства в фигурном катании членами конгресса Международного союза конькобежцев (ИСУ), который проходит в Японии]. Спорт-Экспресс (5 июня 2002 года). Проверено 26 ноября 2008. [www.webcitation.org/66LVfGVES Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=154b5b03-4d70-4d06-8ec2-7d934ff6a801&docsid=311306 Чемпион должен быть один]. «Коммерсантъ» № 28 (18 февраля 2002 года). Проверено 26 ноября 2008. [www.webcitation.org/66LVicZJB Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].
- ↑ [www.peoples.ru/sport/fskating/rodnina/interview.html Ирина Константиновна Роднина / Irina Rodnina: Я больше не хочу стремиться к вершинам. Дайте наконец пожить по-человечески]
- ↑ [www.nvspb.ru/stories/lyudmila_belousova_i_oleg_prot/ НЕВСКОЕ ВРЕМЯ]
- ↑ [www.stars.ru/news/sport/news/03/12/19_022.htm Чайковская назвала новую систему судейства вялой и регрессивной / ROL]
- ↑ [www.echo.msk.ru/programs/beseda/32536/ Радиостанция «Эхо Москвы» / Передачи / Интервью / Четверг, 21.10.2004: Алексей Мишин]
- ↑ [fsnews.ru/forums-m-posts-q-153.html Открытое письмо Оттавио Чинкванта от Сони Бьянкетти]. FSNews (февраль 2007 года). Проверено 20 января 2010. [www.webcitation.org/66LVmQjI3 Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=NnDZphCnh9s&feature=grec_index Разбор дорожки шагов (SlSt4)] Каролины Костнер
- ↑ [static.isu.org/media/143595/1861-sandp_sov_levels-of-difficulty_goe_2014-15.pdf ISU Communication 1861]
- ↑ [static.isu.org/media/207718/1944-sptc-sov-communication-2015-2016.pdf ISU Communication 1944] (англ.)
Ссылки
- [www.isu.org/vsite/vcontent/page/custom/0,8510,4844-160279-177495-33138-139933-custom-item,00.html ISU : Статистика] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Новая судейская система (фигурное катание)
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
