Новая хронология (Фоменко)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Но́вая хроноло́гия» (сокращённо НХ[1]) — псевдонаучная[2][3][4][5] теория радикального пересмотра всемирной истории, созданная группой под руководством академика РАН, математика А. Т. Фоменко.

Отвергнута научным сообществом как противоречащая установленным фактам, а её методы и гипотезы были опровергнуты. В частности, против «Новой хронологии» выступили историки[3][6], археологи[7][8][9], лингвисты[10], математики[11][12][13][14], физики[4][15], астрономы[16][17] и представители других наук.

Теория утверждает, что существующая хронология исторических событий в целом неверна, что письменная история человечества значительно короче, чем принято считать, и не прослеживается далее X века нашей эры, а древние цивилизации и государства Античности и раннего Средневековья являются «фантомными отражениями» гораздо более поздних культур, вписанными в историческую летопись из-за неправильного (ошибочного или тенденциозного) прочтения и интерпретации источников. Авторы предлагают собственную реконструкцию истории человечества, в основе которой лежит гипотеза о существовании в Средние века гигантской империи с политическим центром на территории Руси, охватывающей почти всю территорию Европы и Азии (а согласно позднейшим публикациям — даже обе Америки). Противоречия «Новой хронологии» с известными историческими фактами её авторы объясняют глобальной фальсификацией исторических документов.

«Новая хронология» использует более ранние идеи русского революционера и учёного Н. А. Морозова по глобальному пересмотру хронологии мировой истории, пропагандировавшиеся в 1970-х годах на механико-математическом факультете МГУ М. М. Постниковым[18][19]. Первоначальный вариант теории был сформулирован в начале 1980-х годов в серии публикаций А. Т. Фоменко и с 1981 года развивается им совместно с Г. В. Носовским при эпизодическом участии других соавторов.

В середине 1990-х годов теория преобразовалась в коммерческий проект[20][21][22][23]. К началу 2011 года по «Новой хронологии» издано более 100 книг общим тиражом около 800 тысяч экземпляров[24].





Содержание

История термина «Новая хронология» и зарождение теории

Основные положения «Новой хронологии»

  • История человечества с приемлемой достоверностью известна лишь начиная с XVIII века. «Новая хронология» полагает, что только с этого времени сохранились подробные и многочисленные исторические источники, достаточные для однозначного восстановления истории. Предполагается, что существенно менее достоверна история IXXVII веков; письменные источники этих времён, в особенности, ранее XIVXV века, малочисленны и нуждаются в тщательном исследовании подлинности и анализе содержания, допускающего различные интерпретации. Также предполагается, что никаких достоверных письменных свидетельств ранее IX века не существует, а археологические находки не могут трактоваться однозначно. По мнению «Новой хронологии» письменность возникла не ранее середины 1-го тысячелетия н. э., поэтому более старых письменных источников существовать не может.
  • Современная «традиционная» картина существующей хронологии в принципе неверна, за исключением интервала с XVIII века до наших дней. Её ошибочность, согласно «Новой хронологии», вызвана неверной датировкой письменных источников и ненаучным подходом создателей хронологической шкалы к оценке исторического материала. На европейской территории общее летосчисление установилось лишь с XV века, а до этого летописцы использовали либо местные системы летосчисления, либо летосчисление «от сотворения мира» с разными точками отсчета. В результате подавляющее число древних письменных источников, на которые опирается «традиционная история» (термин А. Т. Фоменко и его последователей, часто употребляемый наряду с терминами «традиционная хронология» и «скалигеровская хронология»), датированы неверно.
  • Основные события в истории человечества дублировались на страницах хроник в результате переводов, переложений, изложения одних и тех же событий разными летописцами и т. д. «Новая хронология» утверждает, что многие исторические источники, относимые историками к разным периодам, в действительности описывают одни и те же события; из-за различий в описании, языков оригиналов и других деталей они при формировании хронологической шкалы принимались за оригинальные сообщения о различных событиях, датировались и размещались в разных местах хронологической оси, в результате чего в хронологии образовались «дубликаты» или «фантомные отражения» реальных исторических периодов. В результате все исторические события, отнесённые к периоду до IX века, а также значительная часть событий, отнесённых к IX—XV векам, являются дубликатами событий XI—XVII веков.
  • Неевропейские цивилизации не настолько древние, как полагает «традиционная хронология». Наиболее древняя часть хроник отдалённых от центра европейской цивилизации государств (Япония, Китай), по мнению «Новой хронологии», представляет собой лишь переведённые когда-то на местные языки европейские летописи, а собственная история этих стран насчитывает не более тысячи лет.
  • «Традиционная хронология» фальсифицирована. «Традиционная хронология» не соответствует реальности из-за преднамеренных фальсификаций истории, которые постоянно проводились по заказу или при одобрении различных политических сил. При таких фальсификациях изготавливались подложные документы, уничтожались или правились источники, содержащие нежелательные сведения. По меньшей мере, некоторые из таких фальсификаций были массовыми, согласованными и хорошо организованными, они проводились одновременно во многих странах и привели к тому, что отдельные факты были полностью устранены из письменной истории.

Аргументация и методы «Новой хронологии»

Статистический анализ текстов

  • Статистическое сравнение летописей. Утверждается, что основные выводы «Новой хронологии» построены на применении новых «эмпирико-статистических» методов сравнения исторических текстов с погодовым изложением (анналов и летописей), которые позволяют выявлять дублирующиеся последовательности событий, относящиеся к разным временам и разным географическим регионам. Авторы заявляют, что таким образом была обнаружена слоистая структура исторических хроник и, в частности, что античные тексты на самом деле описывают средневековые события X—XIII веков нашей эры, а в некоторых случаях и ещё более поздние. Так, например, утверждается, что Ветхий Завет описывает события Средневековья, а некоторые древние хроники Китая и Японии являются дубликатами (переводами на местные языки) европейских хроник, причём нередко гораздо более позднего времени.
  • Исторические лица, отнесённые к разным временам, могут быть одними и теми же людьми. Утверждается, что эти методы позволяют выявлять случаи, когда одно и то же лицо именуется по-разному в различных текстах, написанных порой на разных языках. Данная методика была, по заявлению самого Фоменко, проверена на достоверном историческом материале позднего времени и, по его мнению, даёт достоверные результаты.
  • Обобщённые результаты применения статистических методов. Весь современный «учебник истории», по выражению авторов, «склеен» из четырёх одинаковых обобщенных хроник, которые образуют «глобальную хронологическую карту». Чтобы его получить, надо взять хронику X—XVI веков новой эры по традиционному летоисчислению, сдвинуть её в прошлое на 330, 1050 и 1800 лет, а затем «склеить», то есть для каждого года выписать события, приходящиеся на этот год во всех четырёх «слоях».

Благожелательное предисловие к первой книге А. Фоменко по «Новой хронологии»[25] написал в 1990 году член-корреспондент РАН, заведующий кафедрой теории вероятностей механико-математического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова А. Н. Ширяев. Это предисловие в дальнейшем многократно дублировалось в других изданиях[26].

Астрономическое датирование в рамках «Новой хронологии»

  • Астрономические данные — способ независимой проверки хронологии. В качестве методики, независимой от исторических интерпретаций, создатели теории предлагают использовать анализ астрономических данных. Изображения звёздного неба нередко встречаются на древних археологических памятниках, что иногда позволяет их датировать. Расчёты группы Фоменко якобы показывают, что эти астрономические изображения не столь древние, как обычно полагают. Аналогичные результаты даёт также анализ текстов, описывающих астрономические явления, такие как лунные и солнечные затмения, вспышки новых звёзд, наблюдение комет, словесные описания взаимного расположения звёзд и планет. Фоменко и соавторы утверждают, что предметы и исторические тексты, датированные ими по астрономическим данным, оказываются созданными не раньше 2-й половины 1-го тысячелетия н. э.
  • Анализ «Альмагеста». Одним из наиболее информативных источников античных астрономических данных является звёздный каталог, содержащийся в «Альмагесте» — астрономическом трактате античного александрийского астронома Клавдия Птолемея. Птолемей создал «Альмагест» в середине II века н. э. Однако, по утверждению группы Фоменко, приведённые в каталоге измерения координат звёзд были произведены в интервале от 600 до 1300 года, то есть более чем на 400 лет позже, чем в существующей хронологии. Датировка проведена по собственным движениям звёзд каталога, то есть определено, какое должно было пройти время, чтобы звёзды переместились из положения, отражённого в «Альмагесте», в современное наблюдаемое положение. Для датировки из более чем 1000 звёзд каталога авторы новой датировки выделили всего 8, исключив те, координаты которых предположительно имеют большие ошибки, а также те, которые авторы не смогли идентифицировать однозначно. Они отказались также рассматривать долготы звёзд, которые, по их мнению, измерены гораздо хуже широт и могли быть сфальсифицированы (долготы звёзд из-за эффекта предварения равноденствий однозначно указывают на античный период происхождения каталога). В число исключённых из рассмотрения попали некоторые яркие звёзды, по которым каталог может быть датирован без особых расхождений с существующей хронологией. Описанная методика датирования была проверена на более поздних звёздных каталогах, даты составления которых известны точно, а также на каталогах, искусственно смоделированных с помощью компьютера, и якобы получила подтверждение. Были также сделаны попытки передатировать астрономические явления, описанные в «Альмагесте», такие как лунные затмения, соединения и покрытия планет с Луной и звёздами. В ряде случаев получались поздние датировки, иногда — соответствующие общепринятым. Группа Фоменко считает, что «Альмагест», дошедший до нас лишь в средневековых копиях, был намеренно подправлен при позднейшем копировании, поэтому для его датировки можно использовать только данные, которые не могли быть известны во время редактирования. Те же сведения, по которым «Альмагест» датируется античными временами, являются результатами позднейших расчётов, «задним числом» внесённых в него редакторами.
  • Датировки известных древних затмений (см. также Затмения Фукидида) Предтеча «Новой хронологии» Н. Морозов доказывал, что при датировке древних затмений допускались натяжки и неточности, кроме того, историки часто использовали для подтверждения датировки событий затмения, описанные в летописях крайне скупо (без указания на дату, время, место наблюдения, фазу затмения), из-за чего астрономически допустимые варианты таких затмений можно было найти практически в любом веке. Морозовым, а затем группой Фоменко были проверены описания античных и раннесредневековых затмений, собранные в каноне затмений Гинцеля[27], которые содержат достаточно подробную информацию для получения небольшого количества вариантов. Одним из примеров является описание затмений в «Истории» Фукидида, рассказывающей о Пелопоннесской войне, датируемой V в. до н. э. В этом труде достаточно подробно описаны три затмения (два солнечных и одно лунное). Морозов, а за ним Фоменко утверждают, что первое из солнечных затмений Фукидида могло быть только полным, из-за наличия указания, что «даже стали видны звёзды». Между тем в 431 г. до н. э., которым датируется это событие, в Афинах наблюдалось неполное затмение. Расчёты Морозова, дополненные впоследствии Фоменко, дают всего два альтернативных варианта для затмений Фукидида — XI и XII века нашей эры, то есть на 1500 лет позже принятой даты. Перенос Пелопоннесской войны в XI—XII век автоматически переносит туда же и все события, традиционно связываемые с Древней Грецией античных времён. Аналогичным образом передатировка двух затмений из «Истории» Тита Ливия дала X век для одного затмения и два варианта — V или X век для другого, в то время как «традиционная хронология» относит описываемые события ко II в. до н. э.
  • Подозрения о правке астрономической информации. Несмотря на заявляемое обилие несоответствий между астрономическими датировками группы Фоменко и существующей хронологией, в подавляющем большинстве случаев астрономическая информация в анналах и хрониках находится в согласии с «традиционными» датами. Сторонники «Новой хронологии» объясняют такие случаи дополнениями документов астрономическими описаниями, рассчитанными апостериори, на основе неточных астрономических моделей, применявшихся в Средневековье.

Сомнения в существующих естественно-научных методах датирования

Дендрохронология

Создатели теории подвергают сомнению как теоретические основания дендрохронологии, так и корректность конкретных датировок, проведённых с её помощью. Они утверждают на основании работ 15-летней давности, что метод не может использоваться для датировки европейских артефактов, поскольку возраст самых долгоживущих деревьев не превышает 300—400 лет, непрерывные перекрестные шкалы для всего исторического времени не созданы, а сам дендрохронологический анализ подвержен субъективизму.

Один из самых интересных и разработанных районов дендрохронологических исследований на территории России — район Новгорода Великого. «Новая хронология» отвергает дендрохронологические результаты Б. А. Колчина и Н. Б. Черных[28], которые в начале 70-х годов XX века составили шкалу для Новгорода и других северных русских городов на основании исследования ширины годовых колец деревьев из раскопанных мостовых и других объектов. Фоменко и Носовский полагают, что новгородская шкала была искусственно приближена к априорным датировкам[29]. Археологи и палеографы опровергают эти голословные обвинения, отмечая, что Новгородская дендрошкала основана на обработке миллионов измерений 12 тысяч стволов деревьев, протянута от IX века до нашего времени и с её использованием уже выполнено более 7000 достоверных датировок[30].

Радиоуглеродный анализ

Отношение авторов «Новой хронологии» к радиоуглеродному методу датирования отличается непоследовательностью. С одной стороны, отвергается объективность и точность метода, а также подавляющее число полученных с его помощью дат. С другой стороны, часть таких датировок, например датировка Туринской плащаницы, признаётся, как выполненная «с добросовестной оценкой точности». Критика метода в книгах А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского повторяет рассуждения из реферата М. М. Постникова[31]. В качестве главного аргумента выдвигаются парадоксы Милойчича[32][15], показывающие возможность возникновения больших ошибок при некорректном применении радиоуглеродного анализа.

Сомнения в методах, применяемых историками

  • Сомнения в правильности основополагающих трудов XVII века. «Новая хронология» утверждает, что современная хронология была в основном сформирована в XVII веке Иосифом Скалигером и Дионисием Петавиусом и с тех пор не подвергалась никакой серьёзной проверке, хотя эти авторы, по словам сторонников «Новой хронологии», использовали ненаучные методы датировки, такие как астрология и нумерология.
  • Пренебрежение хозяйственными документами. Вслед за Н. А. Морозовым группа Фоменко утверждает, что «традиционная хронология» основана на летописях и литературных произведениях на историческую тему, но не учитывает массу сохранившихся хозяйственных документов, по которым можно было бы проверить положения существующей хронологии.
  • «Порочный круг» датировки предметов. Утверждается, что для проверки хронологии не могут быть использованы принятые в истории и археологии методы датировки предметов и письменных источников (например палеография), так как они сравнивают характеристики датируемого объекта с известными образцами, уже отнесёнными к тому или иному времени по соображениям «традиционной хронологии». Таким образом, возникает порочный круг, в котором критерием правильности «традиционной хронологии» являются её же положения.
  • Неправильное использование естественно-научных методов датирования. Разработчики «Новой хронологии» утверждают, что историки зачастую некорректно используют естественно-научные методы датирования, выбирая из набора возможных датировок только те, которые соответствуют «традиционной хронологии».
  • Подделки. Утверждается, что многие существующие памятники литературы и материальной культуры созданы по заказу политических сил или коллекционеров, либо модифицированы в новое время в соответствии со сложившимися представлениями. Выявить «старые» подделки очень сложно. Так, можно отличить подлинную рукопись X века от современной подделки, но затруднительно отличить издание античной книги, выпущенное в XVI веке, от оригинального сочинения того же века. В таких случаях, по мнению авторов «Новой хронологии», критерием подлинности часто является соответствие общепринятой исторической модели. Основываясь на нескольких широко известных случаях подделки «старинных» артефактов (в том числе и рукописей), создатели «Новой хронологии» предлагают считать недостоверным значительный массив манускриптов и результатов археологических изысканий. В частности, отрицаются достижения современной историографии и предлагается считать заведомо ложными любые сведения, почерпнутые из манускриптов, подвергавшихся позднейшей правке. Например, отрицается достоверность «Повести временных лет».

Непрерывность истории научного знания

  • Теория утерянных знаний. «Традиционная история» описывает неравномерное накопление научных знаний: сначала в античные времена наука достигла достаточно высокого уровня; затем, в период раннего Средневековья эти знания были почти полностью забыты; однако в эпоху Ренессанса научные знания античности, её история, литература, философия с поразительной быстротой возвратились и повсеместно распространились. Наука перешла к «классической» латыни, архитектура — к «подражаниям античности», и так далее. При этом считается, хранителями (а значит, и переписчиками) античных трудов в течение тысячи лет забвения были монахи-христиане, несмотря на то, что античная культура была для них неприемлема в силу языческого происхождения.
  • Могли ли наука и культура восстановиться после тысячелетнего забвения? Авторы теории считают, что такая последовательность событий невозможна. Во-первых, маловероятно, что античные труды могли оставаться в сохранности в течение тысячелетия. Группа Фоменко полагает, что в настоящее время существует очень немного подлинных документов даже всего пятисотлетней давности, тем более недостоверны античные источники, к тому же известные только в позднейших копиях, соответствие которых подлинникам проверить уже невозможно. Во-вторых, поддержание научных знаний возможно только при сохранности научной школы, способствующей передаче знаний от поколения к поколению и помогающей встроить вновь открытые «потерянные» научные знания в существующую систему. Авторы теории утверждают, что в «традиционной истории» научной школы в период Средневековья не существовало, а если так, то крайне затруднительно представить, что знания были восстановлены в результате прочтения древних текстов.
  • Средневековая деградация — вымысел. Фоменко и его сторонники считают, что мощная деградация науки, культуры и технологий, произошедшая в период раннего Средневековья, невозможна даже в результате крупных кризисов. Поэтому они полагают, что эти события вымышлены, в действительности же Средневековье — это период начального становления цивилизации, а «античные» работы были созданы в позднем Средневековье и в начале Ренессанса. В качестве доказательства приводится ряд средневековых трудов, в наше время считающихся подражанием «античным образцам» и созданных раньше, чем были найдены предполагаемые «образцы». «Новая хронология» объясняет такие случаи тем, что созданные за два-три века до Скалигера произведения позже были неверно отнесены к гораздо более далёкому прошлому, а их неизвестность в раннем Средневековье пришлось объяснить «потерей» на многие столетия.
  • Равномерное накопление знаний по Фоменко. Сторонники «Новой хронологии» считают, что гораздо более логичной по сравнению с общепринятой теорией забывания и вспоминания знаний является схема, в которой наука и культура претерпевают постепенную однонаправленную эволюцию, плавно развиваясь с течением времени. Именно такая схема складывается при принятии исторической картины, построенной по данным «Новой хронологии».

Анализ истории религии

По мнению Фоменко и Носовского, в «традиционной истории» будто бы считается, что иудаизм, ислам, буддизм, древнегреческое и древнеримское язычество появились и развились относительно независимо, а христианство заимствовало у всех этих религий определённые черты мифологии и культа. К такому «выводу», по версии авторов теории, привели исследования XIX века, якобы обнаружившие большое число параллелей между различными мировыми религиями, а также между христианством и язычеством древних греков и римлян.

«Новая хронология» предлагает своё объяснение предполагаемой схожести религий: она считает, что исторически первой мировой религией было христианство (точнее, то мировоззрение, которому учил Иисус Христос и от которого развилась целая религия), а многие легенды и мифы, слагаемые о Христе, затем были неправильно датированы (например, временем античности). От христианства впоследствии (в XVXVI веках) «отпочковались» остальные мировые религии. Сторонники «Новой хронологии» считают, что такое предположение более логично, чем гипотезы некоторых исследователей о параллелях или заимствовании христианством элементов культа из буддизма. Современная наука не считает корректными такие гипотезы[33].

Критика

«Новая хронология» подверглась развёрнутой критике со стороны ряда учёных, в частности, академика РАН археолога В. Л. Янина, академика РАН лингвиста А. А. Зализняка, члена Бюро Научного Совета РАН по астрономии Ю. Н. Ефремова, ряда других историков, физиков, астрономов и математиков. Академик РАН, Нобелевский лауреат В. Л. Гинзбург, академики Э. П. Кругляков, А. Ф. Андреев, Н. А. Платэ, А. А. Фурсенко, Е. Б. Александров, С. П. Новиков[3][4][5][34][35][8][10][11] квалифицировали «Новую хронологию» как лженауку.

В отчёте РАН за 2000 год[36] указывается, что в сборнике «[hbar.phys.msu.su/gorm/library/book1.htm История и антиистория]» продемонстрирована полная несостоятельность «Новой хронологии». В 2002 году односторонняя дискуссия (№ 12, 1999 г.; № 5, 7 и 9, 2000 г.), ведущаяся в журнале «Вестник РАН», была прекращена, так как редколлегия сочла ошибочность теории А. Т. Фоменко доказанной окончательно (№ 2, 2002 г.).

Ответы[37][38] авторов «Новой хронологии» на раннюю критику и на последующие критические публикации носили крайне избирательный и ненаучный характер, зачастую сопровождаясь аргументами Ad hominem[39][40]. От дальнейшей полемики А. Т. Фоменко и Г. В. Носовский самоустранились[22].

Общенаучная

Критики «Новой хронологии» отмечают[3][22], что она противоречит фундаментальному требованию ко всякой теории и гипотезе, претендующей на научность: такая теория или гипотеза не должна противоречить данным иных областей науки[41]. Между тем, претендуя на пересмотр выводов исторической хронологии, «Новая хронология» фактически полностью отвергает данные: филологии, лингвистики, археологии, истории искусства, палеографии, нумизматики, астрономии и т. д. Критики заявляют[17][42], что для объяснения некоторых отдельных фактов (в первую очередь, противоречий с существующими датировками астрономических явлений) она требует отбросить научные теории, описывающие чрезвычайно широкий круг наблюдаемых явлений, не предлагая собственного приемлемого объяснения, и, таким образом, в своём нынешнем виде подпадает под определение лженауки. Для того, чтобы профессиональное научное сообщество приняло «Новую хронологию» в качестве гипотезы, её сторонникам придётся обеспечить приемлемое истолкование всех опирающихся на хронологию суждений, а также объяснить противоречия «Новой хронологии» с общепринятыми концепциями в самых разных областях науки.

Ряд критиков указывали на внутренние противоречия «Новой хронологии». Например, основываясь на статистическом анализе, А. Т. Фоменко датирует некоторые события одним веком, а приводимые им астрономические реконструкции указывают на другой век. Многие пары исторических личностей, отождествляемые А. Т. Фоменко как одно лицо, имеют в исторических источниках взаимоисключающие параметры (например, Соломон был царём Израильско-Иудейского царства, по Библии, 40 лет, а Юлий Цезарь диктатором Римской республики — 4 с половиной года).

Настороженность ряда профессиональных учёных вызывают слишком часто встречающиеся в работах группы Фоменко объяснения фактов, не укладывающихся в их теорию, позднейшими намеренными фальсификациями[42]. Несмотря на то, что фальсификация исторических источников, в принципе, не является невероятной, постоянная эксплуатация этого тезиса придаёт «Новой хронологии» черты «теории заговора»[43], что отрицательно сказывается на доверии к ней. Кроме того, критики отмечают, что масштабы предполагаемой фальсификации очень велики: она должна была охватить практически все страны Старого Света и вовлечь большое количество участников, ни один из которых не проговорился о своей деятельности ни словом. Между тем, в XVI—XVIII веках, когда, согласно «Новой хронологии», осуществлялась данная фальсификация, политические и религиозные условия в Европе не позволяли провести скоординированную подделку письменных источников, а научные знания той эпохи не позволяли создать подделки такого качества, чтобы они не были замечены наукой XIX—XX вв. Время работы Скалигера и его преемников — это эпоха продолжительных войн в Западной Европе, религиозного раскола между католиками и протестантами и политической борьбы между отдельными государствами; противоборствующие стороны подвергали друг друга острой идейной критике, связанной в том числе и с интерпретацией истории. В этих условиях скоординированная тенденциозная фальсификация (как это нередко предстаёт на страницах работ Фоменко — по предписаниям Рима, католической церкви, стремившейся затушевать реальную историю христианства и «Империи»), давшая одинаковую «длинную» хронологию, например, в протестантских «Магдебургских центуриях» и в последовательно полемических по отношению к ним католических «Церковных анналах» Барония, представляется предельно маловероятной. Например, Скалигер был кальвинистом, сражавшимся против папы с оружием в руках, а Петавиус — иезуитом, защитником католической церкви (в своих трудах Петавиус часто весьма едко отзывался о Скалигере и его научных работах); сотрудниками единого штаба фальсификации они быть не могли.

Ряд критиков обвинял А. Т. Фоменко в антинаучном подходе — применении одних критериев истинности для собственной гипотезы и других для утверждений оппонентов (например, при анализе достоверности исторических документов). Кроме того, по мнению критиков, создатели теории фактически предполагают научную недобросовестность большого круга учёных, применяющих независимые от исторической хронологии методы датировки.

Также отмечается, что в современной количественной методологии социальных наук с большой осторожностью относятся к попыткам установить эмпирическими методами причинно-следственные связи между наблюдаемыми переменными, поскольку статистические взаимосвязи отнюдь не означают причинно-следственную связь. Поэтому, когда исследователи в социальных науках говорят об установлении взаимосвязей между изучаемыми переменными, подразумевается либо общетеоретическое допущение, либо статистическая зависимость.

Математическая

Математическая критика отвергает результаты А. Т. Фоменко и соавторов в области статистического анализа исторических текстов[12][13][14].

Критики утверждают, что разработанные А. Фоменко статистические методы анализа летописей заведомо некорректны, поскольку при проверке приводят к очевидно неверным результатам, например, отождествлению современной Швеции со средневековым королевством Наваррским[44]. Возражения Ad hominem были помещены в книге Фоменко и Носовского «Библейская Русь»[45]. Ответ доктора физико-математических наук М. Л. Городецкого и новые примеры применения методики Фоменко, дающей абсурдные результаты, опубликован в книге «История и антиистория. Критика „новой хронологии“ академика А. Т. Фоменко»[39].

С точки зрения общенаучной методологии одним из наиболее тяжких обвинений, ставящих под сомнение научную добросовестность авторов «Новой хронологии», является часто отмечаемая в критике подгонка входных данных методики (например, годов правления, которые отличаются в разных источниках) под ожидаемый результат. Специалисты-антиковеды Л. Маринович и Г. Кошеленко, проанализировав сопоставление «династических струй» античной Римской империи и средневековой Священной Римской империи, по Фоменко совпадающих, пришли к следующему выводу:

Сопоставления и отражения, предложенные нам, совершенно искусственны и основаны только на подтасовках. Абсолютно неудовлетворительны границы периодов, взятых для сопоставления. Среди собственно римских императоров не учтены целых 10. Вставлен 1 император, никогда им не являвшийся. Переставлены по меньшей мере 3 императора. Соединены в одно «отражение» два императора — 4 раза, соединены в одно «отражение» четыре императора — 1 раз. Разница в длительности царствований почти никогда не совпадает, обычная разница — 2 года, иногда она достигает 5 лет[46].

А. А. Зализняк отмечает, что «основной „династический параллелизм“ в истории Руси, являющийся, согласно А. Т. Фоменко, базой новой хронологии Руси, представляет собой чистую выдумку, основанную на длинной серии грубейших подтасовок реальных летописных данных»[40].

В области астрономии

Против ключевого аргумента «Новой хронологии» — анализа астрономических событий — выдвигались возражения ряда астрономов[17][47]; указывались ошибки Фоменко и его предшественника Морозова в интерпретации источников, а также неточности с собственно астрономической точки зрения.

Массированной критике подвергся анализ «Альмагеста» Птолемея. По мнению астрономов-критиков «Новой хронологии», «Альмагест» однозначно опровергает теорию Фоменко, так как содержит 107 датированных астрономических наблюдений[48], точно соответствующих принятому в классической хронологии времени жизни Птолемея (II век) и цитируемых более ранних астрономов. Критики заявляют, что даже если не пользоваться тем материалом, который мог быть сфальсифицирован с неясной целью, оставшиеся данные подтверждают существующую хронологию. Например, средневековые фальсификаторы не могли знать о движении некоторых звёзд, по которым «Альмагест» также датируется античным временем. Современные точные теории движения Луны и планет не были известны во время предполагаемой фальсификации, поэтому фазы затмений и моменты соединений планет со звёздами, указанные в «Альмагесте», не могли быть вычислены с приведённой в нём точностью. Кроме того, критики указывают, что Фоменко неверно отождествляет многие астрономические явления, упоминавшиеся в «Альмагесте» со схожими событиями более позднего времени. Например, ряд древних лунных затмений (примерно одно из трёх) в результате передатировки сопоставляются с затмениями, которые не могли наблюдаться в Средиземноморье.

Более того, критики утверждают, что при анализе «Альмагеста» была применена прямая подтасовка исходных данных[49][50] при выделении звёзд, используемых для датировки, авторы «Новой хронологии» целенаправленно отобрали только те, чьи собственные движения в пределах ошибок вычислений могли дать поздние даты, а затем постфактум придумали обоснования для исключения всех остальных звёзд, учёт собственного движения которых даёт с высокой точностью датировку, близкую к существующей.

По поводу затмений Фукидида позиция критиков состоит в следующем. Описание появления звёзд во время первого (кольцеобразного солнечного) затмения триады, фаза которого в Афинах, по современным расчётам, составляла более 80 %, может быть художественным преувеличением автора или относится к Венере, которая в момент затмения (3 августа 431 г. до н. э.) имела блеск, близкий к максимальному. В таких условиях видимости Венера может наблюдаться на дневном небе невооружённым глазом, даже в отсутствие солнечного затмения, а тем более при пятикратном ослаблении солнечного света. Р. Ньютон предположил, что Фукидид мог наблюдать затмение не в Афинах, а во Фракии (его семья владела там золотыми рудниками), где затмение было почти полным — с фазой 0,98[51]. Наконец замечено, что солнечное затмение 1039 года, предлагаемое на роль первого затмения «триады Фукидида», также было кольцеобразным и в Афинах имело даже меньшую фазу (около 70 %), чем затмение 431 г. до н. э. Другие затмения, описанные древними авторами, также убедительно датируются[47][52]. Безотносительно к вопросу, действительно ли могли быть видны звёзды во время отдельного затмения, обращает на себя внимание сам метод Фоменко: отбрасывая многие совершенно однозначные утверждения источников, как и сами источники, автор проявляет абсолютное и некритическое доверие к одному утверждению — описанию неясной степени точности, сделанному неастрономом через много лет после события. Между тем специфика исторических и литературных источников в том и состоит, что мы в них имеем дело не с механической фиксацией факта (как, например, на фотографии или профессионально сделанном описании физического явления), а с преломлением факта в индивидуальном и коллективном сознании — работа с таким материалом требует особой методики, не имеющей ничего общего с методиками естественных и точных наук. Описания астрономических явлений в источниках, особенно средневековых, вообще нередко гиперболизированы и даже просто фантастичны. Поэтому, если бы и было доказано, что звёзды не могли быть видны во время затмения 431 г. до н. э. — это бы свидетельствовало о неточности описания Фукидида (активно прибегавшего к «вымышленным речам» и другим риторическим украшениям), но отнюдь не о неверности всей хронологии древней истории.

В целом, по мнению учёных-критиков, практически все описанные в исторических источниках астрономические явления вписываются в известную хронологию. Имеющиеся редкие исключения, вызванные, возможно, случайными ошибками, не дают основания для массированной передатировки всей истории. Например, собственное движение звезды (Арктур) согласуется с «Новой хронологией». Однако в «Альмагесте» координаты соседних с Арктуром звёзд созвездия Волопаса (с малым собственным движением) даны с систематической ошибкой. При поправке движения Арктура на эту ошибку получается результат, подтверждающий существующую хронологию. Утверждается, что «Новая хронология» порождает неизмеримо большие противоречия с историческими описаниями астрономических явлений в источниках[17].

Интересно, что теория Фоменко косвенно стимулировала решение одной из проблем истории астрономии. Именно в полемике с Фоменко Ю. А. Завенягин ещё в 1982 г. предложил просчитать время определения координат звезд из каталога «Альмагеста», основываясь исключительно на их собственных движениях, ставших известными лишь в XVIII—XIX веках. В 1989—2000 гг. эта работа была проделана Ю. Н. Ефремовым, Е. Д. Павловской и А. К. Дамбисом и независимо от них М. Л. Городецким (подробнее см. в статье Ю. Н. Ефремова, Бюллетень «В защиту науки» № 2, 2007, с. 100). Результаты показали, что многие звезды наблюдались около II в. до н. э. Таким образом была подтверждена версия, что основная часть «Альмагеста» — результат не собственных наблюдений Птолемея, а пересчета им на свою эпоху данных более раннего каталога Гиппарха[42].

В области естественно-научных методов датирования

Критики из среды специалистов по дендрохронологии и радиоуглеродному анализу указывают, что замечания в работах по «Новой хронологии» отражают состояние этих методов на 6070-е годы XX века, в то время как за последние 50 лет оба метода датирования существенно продвинулись в направлении увеличения точности датировок предметов и исключения зависимости от принятой хронологии.

В частности, в дендрохронологии построены абсолютные шкалы на период от наших дней до 1,2—11 тыс. лет назад по большому массиву географических областей[53][54]. Дендрохронологические шкалы привязаны к астрономической шкале времени по ныне существующим деревьям возрастом свыше 3 тыс. лет. Поскольку абсолютные дендрошкалы не зависят от принятой исторической хронологии (так как основаны на годовых кольцах деревьев и фиксируются по ныне живущим деревьям), их использование исключает возможность «порочного круга» в датировках. Специалисты по дендрохронологии считают этот метод абсолютно надёжным. Дендрохронологический метод обеспечивает точность датировок в 1 год.

Радиоуглеродный метод откалиброван не только по историческим, но и по дендрохронологическим данным (а также по ленточным отложениям глин в озёрах, по ледниковым слоям и по распаду тория в кораллах)[53][54]. Таким образом, он также является независимым от известной хронологии[55].

Оба метода широко применяются в датировке исторических предметов и результаты многих тысяч анализов хорошо согласуются с существующей хронологией. Один из недавних примеров: радиоуглеродный метод показал, что «Новгородская псалтирь», в которой упоминается Иисус Христос, датируется концом X — первой половиной XI века[56], то есть, по версии Фоменко, за 40 (или, согласно поздним работам, за 140) лет до рождения Христа и за сотни лет до предполагаемого «Новой хронологией» появления «Новгорода на Волхове» (и даже гораздо раньше даты, когда, согласно «Новой хронологии», возник отождествляемый ей с Новгородом Ярославль). Для Великого Новгорода составлена абсолютная шкала от наших дней до IX века, которая, как заявляют критики, полностью опровергает построения Фоменко в части новгородской истории.

Кроме указанных методов для датирования исторических памятников успешно применяются также термолюминесцентное датирование, калий-аргоновый метод, палеомагнитный метод, метод гидратации стекла, химическое датирование корок выветривания, датирование рацемизации аминокислот и другие[54].

Авторы «Новой хронологии» либо игнорируют приведённые аргументы, либо отвергают их под предлогом того, что указанные методы не являются независимыми. Впрочем, критиками не отрицается, что большинство предметов до сих пор датируется историками без применения естественно-научных методов.

Историческая

Историки критикуют[22][57][58] Фоменко за игнорирование методологии исторической науки. Они считают, что комбинация существующих научных методов датировки, многие из которых не имеют прямого отношения к исторической науке, позволяет датировать события с очень высокой точностью. Историки категорически не согласны со многими утверждениями А. Т. Фоменко, например о том, что достоверных письменных свидетельств истории человечества ранее IX века не существует.

Кроме того, критика связана с реконструкцией истории, которой в последние годы занимается проект «Новая хронология». Согласно критической точке зрения, в работах сторонников «Новой хронологии», — вопреки декларируемому принципу, согласно которому известные в «традиционной» («скалигеровской») хронологии данные анализируются математическими методами и тем самым доказывается тождественность некоторых событий и эпох, — вместо реально изложенных в письменных источниках фактов и дат подставляются уже элементы новохронологической реконструкции истории, что, в итоге, даёт желаемые результаты. Оппоненты обвиняли сторонников «Новой хронологии» в игнорировании целого ряда исторических источников, не вписывающихся в их гипотезу (прежде всего хорошо датированного юридического, актового материала; в «Новой хронологии» упор делается на нарративные летописные источники), и альтернативных интерпретаций фактов.

Опровержением «Новой хронологии» в части, касающейся русской истории, считаются новгородские берестяные грамоты, впервые найденные в Новгороде в 1951 году. Тексты берестяных грамот во многих случаях служат хорошим источником проверки данных дендрохронологии, которые, в свою очередь, соответствуют известной хронологии Руси.

На заявления о немыслимости тысячелетнего упадка в период Средневековья критики замечают, что упадок длился лишь несколько веков, а вовсе не тысячу лет; примерно около 1000 года начался подъем новой, средневековой цивилизации. В области техники в Средние века наблюдался значительный прогресс: появилась более совершенная конная упряжь и повозки с поворотной осью, стремена у всадников, ветряные мельницы, шарнирный руль на кораблях, доменные печи и чугун, огнестрельное оружие, книгопечатание. Тогда же появилось организованное профессиональное обучение в виде университетов, выборно-представительные органы в форме парламента (генеральных штатов, кортесов и т. д.). Само представление об обязательности линейного развития истории, по мнению критиков, не является неоспоримым законом и отвергается большинством историков.

Немаловажным является то, что данные западноевропейской истории и хронологии находят подтверждения в независимых от неё источниках, например греко-византийских, еврейских, армянских, коптско-эфиопских, сирийских (использующих «македонскую эру» — от 312 г. до н. э.), наконец исламских (для событий с VII века). Эти источники в значительной части игнорируются авторами, работающими в области «Новой хронологии».

На корректность европейской истории также указывают данные китайской хронологии, простирающейся от 3-го тысячелетия до н. э. до современности.

Лингвистическая

Ряд лингвистов подвергли резкой критике построения А. Фоменко, относящиеся к сфере языкознания. В своих работах, особенно поздних, Фоменко и его сторонники постоянно подкрепляют свои построения лингвистическими аргументами, преимущественно отождествляя те или иные имена собственные. Кроме того, в «Новой хронологии» отождествляются народы (например, фракийцы = франки = турки), имевшие, согласно множеству сохранившихся письменных и прочих источников, совершенно различные языки.

Критики-лингвисты утверждают, что трактовка языковых фактов группой Фоменко непрофессиональна и в принципе неверна, поскольку не соответствует принципам сравнительно-исторического языкознания, в том числе в тех деталях, которые установлены с максимальной надёжностью, никак не зависят от принятой хронологии и подтверждаются десятками и сотнями точно определённых звуковых соответствий между языками, засвидетельствованными в «бесспорный» период, в том числе в наше время. В то же время в «Новой хронологии» строгих ограничений на фонетические соответствия (в определённой позиции, в определённом языке, в тот или иной период), с точки зрения критиков, не имеется и, в общем, «все звуки переходят во все звуки». Кроме того, в лингвистических рассуждениях сторонники «Новой хронологии» опираются на представления о первичности письменной формы языка перед устной, что по данным лингвистики — грубейшая ошибка.

Латинский язык объявляется в работах «новохронологов» искусственным языком, созданным на базе новых европейских (а в более поздних книгах и латынь, и новые европейские языки уже созданы «на базе славянского языка»), что также противоречит принятой концепции сравнительно-исторического языкознания, согласно которой национальные языки романской группы развились из латыни, а не наоборот. Латинский язык в его народной (разговорной) разновидности — так называемая народная латынь — явился языком-основой для новых национальных языков (и их многочисленных диалектов), объединяемых под общим названием романских. Это доказывается значительным рядом регулярных фонетических соответствий между каждым романским языком и диалектом по отдельности и народной латынью, которая соответствует латыни классической. В свою очередь латынь связана столь же регулярными фонетическими и грамматическими соответствиями (не сохранившимися ни в одном новом романском языке — например, падежная система в них отсутствует) со всеми другими древними индоевропейскими языками, включая такие заведомо неизвестные средневековым «создателям» латыни, как хеттский и тохарский (тексты на них обнаружены в Азии при раскопках XX в.). Случайное воспроизведение такой картины при искусственном создании латыни на базе только новых романских языков и диалектов (причём в эпоху задолго до возникновения научного языкознания) лингвисты считают невозможным.

Работы Фоменко и его сторонников противоречат многим установленным фактам исторической лингвистики (содержащей положения, не зависящие от известной хронологии) и не предлагают адекватной альтернативной теории. А. А. Зализняк так высказался об общем уровне лингвистики в работах Фоменко:
Я вынужден сразу же прямо и безоговорочно заявить: лингвистические и филологические построения А. Т. Ф. находятся на уровне самого примитивного и невежественного дилетантизма. Лингвистические ошибки, которые допускает А. Т. Ф., столь грубы, что в математике им соответствовали бы, например, ошибки в таблице умножения[10].

По утверждению лингвистов (в частности, А. Зализняка), методы лингвистического анализа в «Новой хронологии» предоставляют настолько широкую вольность трактовки, что при желании позволяют подгонять любые выдвинутые гипотезы. В частности, Фоменко использует следующие положения:

  • В анализе учитывается часто только «костяк» слова из согласных букв. Гласные признаются не значимыми (монголы=великие — mougoulioi = megaloi); при этом данный принцип применяется не только к афразийским языкам (семитским, египетскому и др.), где действительно имеется трехконсонантный корень, но и вообще ко всем языкам всех эпох.
  • При сравнении используются группы «похожих» согласных (с-з-ш-ж; б-в; в-ф; ф-т; т-д; к-х-г; к-ц-с; г-з-ж; ч-ш-щ; р-л; н-м и пр.), и согласные внутри этих групп могут приравниваться; при этом не играет роли, в каком языке какой эпохи и в каком контексте этот переход происходит.
  • При сравнении может использоваться прочтение слова наоборот, якобы возникающее при переходе от языка с письменностью справа налево к языку с письменностью слева направо (Самара=А-Рамас=Рим; здесь, кроме того, отброшены согласные)
  • При сравнении не учитывается морфология слов. (Например, русские отождествляются с ирландцами, в качестве аргумента используется похожесть слов Irish и Russian, однако ish является суффиксом, а uss — частью корня).
  • Для подтверждения идентичности используются слова из одного языка (Чермное [Красное в Библии] и Чёрное моря), а факты того, что в других языках они звучат совершенно по-разному, игнорируются.
  • Для сравнения привлекается гипотетическая сокращённая запись, якобы реально проникающая в произношение (например, предполагаемое сокращение «Б. Русь» от «Белая Русь» усматривается в названиях Пруссия, Абруццо, Париж).
  • Используется упрощённая транскрипция, в результате чего некоторые различия в произношении не отображаются.

Ни один из этих принципов не подтверждается реальным современным состоянием и историей языков, причём от принятой хронологии это не зависит (так, ни одного достоверного факта заимствования слов в «обратном чтении» или через частичное письменное сокращение не известно, пропуска гласных в известных славянских или романских текстах, как бы их ни датировать, не наблюдается, и т. п.).

Нумизматическая

Как правило, на древних монетах указывалось государство, имя правителя. Начиная с времён эллинизма встречается указание даты чеканки (царских годов или в той или иной эре)[59]. На некоторых монетах римских императоров указывался год чеканки, считая с первого наделения полномочиями народного трибуна[60]. Широко распространилась практика указания даты чеканки на средневековых арабских монетах, а в XV—XVI веках — и в европейских странах[59], также на русских монетах с XVI века[61]. Древние монеты найдены (и продолжают находиться) в количествах, исключающих возможность подделки. Кроме монет достаточно частыми являются находки печатей, медальонов и других знаков, на которых также указывается имя правителя и даты. Монеты сами по себе опровергают теорию Фоменко (например, утверждение, что одни правители являлись «дубликатами» других), кроме того, их нахождение в определенных культурных слоях позволяет достаточно чётко осуществлять временну́ю привязку слоя и предметов, найденных в нём (очевидно, что срок обращения монет весьма ограничен).

Археологическая, эпиграфическая, папирологическая

Данные археологии «Новой хронологией» попросту отвергаются, как либо произвольно истолкованные, либо фальсифицированные. Между тем, у археологии есть своя строгая методика, а археологический материал поступает в массовых количествах, практически исключающих возможность подделки и также допускающих статистическую обработку, на которой и строятся научные выводы. Как известно, для каждой эпохи характерен определенный тип предметов; такие предметы, находимые вместе в одном культурном слое, составляют культурный комплекс. А поскольку археологам попадаются также предметы экспорта, то это позволяет синхронизировать культурные комплексы разных стран. Так, например, при раскопках в Киеве попадаются византийские предметы, аналогичные тем, что находят в Греции в слоях византийской эпохи; но в них никогда не встречались (тем более в массовых количествах) античная краснофигурная керамика или афинские «монеты-совы». Такие предметы в греческих городах необходимо встречаются в слоях, расположенных гораздо ниже, чем слои с христианскими предметами, так что при раскопках в Греции или Италии всегда ясно прослеживается зарождение, расцвет и упадок античной цивилизации, смена её средневековой (соответственно итальянской или византийской), которая тоже претерпевает собственную эволюцию. Таким образом, отвергаемый «Новой хронологией» постулат об упадке европейской цивилизации в эпоху «тёмных веков» находит наглядное археологическое подтверждение: лежащий выше культурный слой оказывается беднее лежащего ниже, предметы, находимые в нём, гораздо грубее и примитивнее и т. д.

При раскопках находят также большое количество надписей (эпиграфические источники: одних только древнегреческих надписей известно до 100 000[46]), которые подтверждают и детализируют картину, сообщаемую вещественными и нарративными (повествовательными: сочинениями древних историков, писателей и т. п.) источниками, а частично и подтверждают конкретные сообщения древних авторов. Так, на афинской Агоре нашли почти 9 тыс. черепков с процарапанными на них именами видных политических деятелей V в. до н. э. (например, Фемистокла, Аристида Справедливого и др.), что подтвердило как факт исторического существования этих деятелей, так и описываемый древними авторами обычай «суда черепков», или «остракизма».

В качестве важных исторических источников, подтверждающих античную традицию, фигурируют также находимые при раскопках в Египте папирусы. Некоторые произведения античной литературы известны только из античных папирусов (например, «Афинская полития» Аристотеля, комедии Менандра); другие папирусы содержат отрывки из произведений, широко известных из средневековых копий (например, поэм Гомера). Большинство папирусов содержат административные и хозяйственные документы, датированные по годам правления — таким образом в них зафиксированы имена царей, императоров и наместников, известных из нарративных источников, например, Птолемеев, Клеопатры, Августа и т. д.; причём располагаются они в соответствующей хронологической последовательности: ниже всего древнеегипетские, затем греческой эпохи, затем римской, ранневизантийской и наконец — эпохи арабского завоевания. Важнейшими письменными источниками для истории Руси являются новгородские берестяные грамоты. Утверждения, что весь этот огромный материал был подделан со злонамеренными целями, ни на чём не основаны в силу принципиальной невозможности подобной акции. Российский археолог и историк-медиевист В. Л. Янин приводит следующий пример[7]:

Культурные слои Новгорода имеют мощность до 9—10 метров, а в среднем — 4, располагаясь на площади в 240 га. Чтобы учесть количество кубометров культурного слоя, не нужно быть академиком и математиком — кубометров этих около 10 миллионов! Именно столько, если следовать логике Фоменко, переместили зловредные Романовы. А сколько потребно подвод для перевозки такого количества грунта с Волги на Волхов, пусть считает Отделение математики РАН.

По пунктам аргументации «Новой хронологии»

Сомнения в правильности основополагающих трудов XVII века

Вопреки утверждениям авторов «Новой хронологии», современная наука признает труды Скалигера, Петавиуса и др. лишь в той степени, в какой они использовали методы, принимаемые и современной наукой, и получили с их помощью научно-корректные результаты. Утверждать иное — примерно то же самое, что утверждать, будто современная физика основана на нумерологических построениях Ньютона, некритически принятых последующими поколениями. В трудах Фоменко и Носовского не содержится ни критики конкретных утверждений Скалигера или Петавиуса, ни прямых ссылок на труды этих учёных, ни даже на монографии, им посвящённые. Это даёт повод утверждать, что авторы «Новой хронологии» не знакомы с действительной деятельностью Скалигера и Петавиуса и что эти имена известны им лишь из вторичных и третичных источников, произвольно ими интерпретированных.

Пренебрежение хозяйственными документами

Судя по всему, этот тезис механически заимствован группой Фоменко у Морозова, который, в свою очередь, опирался на критические высказывания сторонников нового в его время экономического подхода в истории. В настоящее время хозяйственные документы являются важнейшими историческими источниками и предметом исследования исторической науки, особенно в тех случаях, когда они сохранились хорошо и в большом количестве, как, например, в Египте. Советскую марксистскую историографию можно было скорее упрекнуть за несоразмерно большое внимание к ним, в противовес политико-культурным проблемам истории древних обществ. Для сравнения приведём оглавление книги Е. И. Павловской «Египетская хора в IV веке» (М., 1979): «Налоговая реформа Диоклетиана и перепись земель»; «Формы землевладения по документам первой половины IV в. из Фаюма»; «Комы (селения) Арсиноитского нома» и т. д. Монография И. Ш. Шифмана «Сирийское общество эпохи принципата (I—III вв)» (М., 1977) содержит главы: «Экономический строй сирийского общества эпохи принципата», «Социальная структура сирийского общества I—III вв.», «Сирийский город: гражданский коллектив и административное устройство» и т. д. В этих трудах можно найти ссылки на множество хозяйственных документов, причём все они надёжно датированы (не только до года, но часто и до дня) и, в свою очередь, полностью подтверждают как научную картину истории, так и историчность всех упоминаемых в нарративных текстах царей, императоров и правителей.

«Порочный круг» датировки предметов

Как пример приводится палеография. Между тем, палеография именно и зародилась в XVII веке в связи с появлением научной критики, поставившей под сомнение подлинность древних грамот: «отец» палеографии Мабильон сумел дать отпор критикам и научно доказать принадлежность спорных грамот той эпохе, которой они были датированы. Палеография основана прежде всего на наблюдениях над эволюцией письма, которая носит объективный характер[62] и не зависит от «скалигеровских датировок». Привязки определённого типа письма к определённым хронологическим эпохам также основаны на признаках, которые представляют сами документы, например, по упоминаемым в них правителям и т. д.

Главной задачей палеографии является установление и систематизация хронологических и локальных особенностей письма датированных рукописей для последующей временно́й и территориальной атрибуции рукописей, не имеющих в своём тексте ни прямой даты и указания на место написания, ни косвенных сведений об этом[63].

Недостатки и неправильное использование естественно-научных методов датировки

См. выше о дендрохронологии и радиоуглеродном анализе.

Подделки

Идея тотальной подделки, демонстрируя классические признаки теории заговора[43], игнорирует целый ряд немаловажных факторов. Подделать можно только то, что существует в действительности, опираясь при этом на некие реальные же типические признаки: так, можно подделать рубль Петра I, но не рубль Ивана Грозного, потому что Иван Грозный такой монеты не чеканил. Утверждение, что выявить старые подделки невозможно, ни на чём не основано; выявить их даже легче, чем современные, поскольку они изготовлены на более низком уровне, с неизбежным игнорированием фактов (например, палеографических), известных современным учёным, но неизвестных тогдашней науке. Научная критика источников возникла в середине XV века (трактат Лоренцо Валлы «О подложности Константинова дара») именно с выявления средневековой подделки, выдававшейся за античный документ, на основе признаков языка и реалий; с тех пор её методы неуклонно совершенствовались. Но утверждение следующего рода:

[…] Некоторые «древние» исторические источники не выдерживают серьёзной проверки, но всё же историки продолжают им доверять исключительно по традиции. Например, «Повесть временных лет», на сведениях которой в значительной мере основаны представления о древнерусской истории, содержит противоречивые факты и следы более поздних правок. […]

показывает, что авторы «Новой хронологии» представляют себе работу историка с источниками, как основанную на слепом доверии к ним — то есть вообще не имеют представления о сути исторической науки и её методов[43]. Что касается археологического материала, то он, как указывалось, поступает в массовых количествах. Мысль о том, что его можно подделать, явным образом исходит из наивного представления об археологах как о кладоискателях.

Анализ данной частной статьи, равно как и иных более общих работ А. Т. Фоменко и его сотрудников, показывает, что мы сталкиваемся с полным игнорированием ими базовых археологических подходов вроде относительного датирования, стратиграфии и иных. Беремся определенно утверждать, что авторы не имеют сколько-нибудь ясного представления об арсенале основных методов археологической науки и возможностях каждого из них[30].

Превращение в явление массовой культуры

В 1990—2000-е годы публикации по «Новой хронологии» превратились в издательский проект, ориентированный на широкие массы читателей и не связанный с научной деятельностью[22][23].

Ряд историков и публицистов относят «Новую хронологию» к такому феномену массовой культуры, как фолк-хистори[43][64][65][66][67][68][69].

Многочисленные книги Фоменко и соавторов этого периода посвящены уже в основном детализации и развитию якобы уже полученных с помощью точных методов «реконструкций» событий мировой истории, совершенно открыто не содержа «никакой математики и никакой астрономии», с опорой на дилетантские суждения о сходстве слов и явлений, с игнорированием профессиональной критики[70]. Авторы при этом оговариваются, что их отождествления названий не имеют самостоятельной доказательной силы (таковую имеет только якобы «твёрдо установленная» хронология), однако посвящают именно таким отождествлениям большую часть своих книг с целью привлечь массового читателя, поскольку они являются «фактически единственным основанием для их баснословных геополитических утверждений»[71]. При этом часто авторы предлагают неподготовленному читателю самому, например, искать на древней карте схожие названия, отождествлять их и делать выводы из этих сопоставлений, что представляет собой фактическое отрицание лингвистики и исторической географии как наук[72].

Для этих публикаций характерна всё более и более нарастающая «явная и грубая тенденциозность», а именно возвеличивание прошлого Руси[73][74]. Если в ранних работах Фоменко речь о всемирной русской державе ещё не шла, то уже «Империя» (1996) говорит о контролировавшем почти всю Евразию «русско-ордынском» государстве и содержит многочисленные намёки на современность и недавнее прошлое (прямо проводятся аналоги между «ордынским» государством и СССР; отряды, размещённые якобы Ордой в Европе, именуются «Западной группой войск»); историк-медиевист Д. Э. Харитонович называет эту реконструкцию «фашистским мифом»[73]. В книгах 2000-х годов «Великая русская империя» предстаёт всемирным государством, которое якобы владело также всей Америкой и затем было развалено подрывными действиями мятежного Запада[74].

Для поздних работ Фоменко характерно, наряду с игнорированием замечаний критики по существу, также такая своеобразная реакция на неё, как изложение нарочито нелепых утверждений, предлагаемых критиками в порядке reductio ad absurdum, в новых работах уже всерьёз и от своего лица, а также усиление собственных прежних утверждений так, что они ещё более явно противоречат научным данным. Так, содержащиеся в критической статье А. А. Зализняка 2000 года примеры абсурдных выводов, аналогичных «Новой хронологии» («русская» этимология названий Персии, Сирии, Ассирии, этрусков, ряда западноевропейских названий, утверждение о русских как древнем населении Южной Америки), в книге Фоменко 2005 года «Старые карты Великой Русской империи» приводятся всерьёз[75]. В ответ на критику, согласно которой латынь было невозможно изобрести в Средние века на базе новых языков, Фоменко теперь повторяет это утверждение, датируя «изобретение» латыни уже XVII веком, но ещё и добавляет, что тогда же были изобретены «на базе славянского языка Империи» и сами новые романские и германские языки — французский, немецкий, испанский и английский, — а до этого века якобы соответствующие народы говорили по-славянски[76]. В ответ на критику о невозможности «забвения» событий вплоть до XVI—XVII веков в результате совместных действий фальсификаторов в работах по «Новой хронологии» середины 2000-х годов уже говорится, что события второй половины XVIII века — восстание Пугачёва и война за независимость США, по которым сохранилось огромное количество документов, — были войнами с участием «ордынской» Руси, которая якобы существовала до этого времени и контролировала Сибирь и Северную Америку[77]. Такие приёмы — «на обвинение в абсурде с полной решительностью отвечать ещё большим абсурдом» — являются эффективным психологическим рекламным ходом для некритичного читателя[78].

Фильмы

На основе книг Фоменко создан цикл фильмов «История: наука или вымысел?», направленных на популяризацию и преподнесение теории в доступном для «простого обывателя» виде.

  • 2009 — «Русь-Орда» — документальный видеофильм по книге Юрия Елхова «А было ли на Руси татаро-монгольское иго». Автор сценария и режиссёр Юрий Елхов, оператор Виктор Красноярский, продюсер Степан Молот. Кинокомпания «Годлэнд Пикчерз» (Россия).
  • 2009—2011 — «История: наука или вымысел?» (цикл из 24 фильмов). Кинокомпания «Годлэнд Пикчерз».
  • 2012 — «Мистификация. Несуществующее тысячелетие» — документальный видеофильм (63 минуты) о Новой хронологии. Автор сценария, режиссёр, оператор и продюсер — Юрий Елхов (индивидуальный проект, Минск).

Общественное мнение

С середины 1990-х годов «Новая хронология» приобрела популярность в России и известность за рубежом. Появились и публикации многочисленных подражателей[79], теории которых часто противоречат друг другу и заключениям группы Фоменко.

По мнению доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института славяноведения РАН, профессора СПбГУ С. А. Иванова[80] и члена-корреспондента РАН, главного научного сотрудника ИМЛИ РАН, профессора РГГУ, доктора филологических наук А. Л. Топоркова[80], «Новая хронология» должна была входить в сферу интересов Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. Иного мнения придерживался член Комиссии, доцент МГУ, депутат Государственной Думы С. А. Марков, называя книги Фоменко «художественным вымыслом»[81].

В поддержку «Новой хронологии» высказывались: логик и социолог А. А. Зиновьев[82], писатель и политический деятель Э. В. Лимонов[83].

Неприятие работ Фоменко выражали многие[84] известные личности: от ультралиберальной В. И. Новодворской[85] до идеолога почвенничества В. В. Кожинова[86].

В октябре 2010 года Русская православная старообрядческая церковь (её прихожанином являлся Г. В. Носовский, постоянный соавтор Фоменко[87]) осудила учение «Новой хронологии» и признала его несовместимым с православной верой[88]. Негативное отношение к «Новой хронологии» высказывали и представители Русской православной церкви[89].

Известный шахматист и политик Г. К. Каспаров поддержал авторов «Новой хронологии»[90] и в 1999 году написал пространное предисловие к книге Фоменко и Носовского «Введение в Новую Хронологию. (Какой сейчас век?)»[91]. В дальнейшем он неоднократно в печати и в интервью заявлял, что сомневается в правильности существующей хронологии исторических событий[92]. По словам его тренера А. С. Никитина, в течение какого-то времени Каспаров даже финансировал группу Фоменко[93], потом разочаровался и перестал её поддерживать[94].

Писатель А. А. Бушков, поддержавший выводы «Новой хронологии» по истории монголо-татарского ига в своей вышедшей в 1996 году книге «Россия, которой не было», впоследствии также поменял своё отношение к теории Фоменко на отрицательное[95].

В 2004 году за серию книг по «Новой хронологии» создателям теории была присуждена антипремия «Абзац» в номинации «Почётная безграмота» — за «особо циничные преступления против российской словесности».

Напишите отзыв о статье "Новая хронология (Фоменко)"

Примечания

  1. Сокращение НХ используется как авторами «Новой хронологии» (в оформлении обложек многих изданий и в тексте, в логотипе — буквы в овале под математическим графиком, на [new.chronologia.org официальном сайте], в том числе в Favicon), так и её оппонентами.
  2. Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президиуме РАН. [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=7f117c9a-ec2d-4c3b-aff3-2fcbaf550cbb В защиту науки] / отв. ред. Э. П. Кругляков. — М.: Наука, 2007. — Т. 2. — С. 102—111. — 208 с. — ISBN 978-5-02-036182-9.
  3. 1 2 3 4 [hbar.phys.msu.su/gorm/fomenko/protocol.htm Обсуждение работ А. Фоменко на расширенном заседании Бюро Отделения истории РАН, 1998.]
  4. 1 2 3 [rc.nsu.ru/text/news/Physics/057.html Проблемы борьбы с лженаукой (обсуждение в Президиуме РАН)] // Вестник Российской академии наук, 1999. — Т. 69. — № 10. — С. 879—904
  5. 1 2 [vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/VRAN/2004/FALSCI.HTM Чем угрожает обществу лженаука? (заседание Президиума РАН), 2003.]
  6. [hbar.phys.msu.ru/gorm/library/book4.htm Мифы «новой хронологии». Материалы конференции на историческом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова 21 декабря 1999 года]. — М.: Русская панорама, 2000. — ISBN 5-93165-046x.
  7. 1 2 Янин В. Л. [hbar.phys.msu.ru/fat/zvysot.htm Зияющие высоты академика Фоменко] // «История и антиистория. Критика „новой хронологии“ академика А. Т. Фоменко» —М.: «Языки русской культуры», 2000
  8. 1 2 Янин В. Л. [www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=1ff3390d-eafd-410f-b3f3-3e7c7b788a14&_Language=ru В Новгороде демократию сожрали олигархи.]
  9. Черных Е. Н. [www.chronos.msu.ru/RREPORTS/chernykh_biokosmicheskie.htm Биокосмические «часы» археологии] // Стенограмма программы «Гордон» телеканала НТВ, 11.11.2003
  10. 1 2 3 Зализняк А. А. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/zaliznk.htm Лингвистика по А. Т. Фоменко.]
  11. 1 2 Новиков С. П. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/novikov2.htm Псевдоистория и псевдоматематика: фантастика в нашей жизни.] // Успехи математических наук, 2000.
  12. 1 2 [www.hist.msu.ru/Science/DISKUS/FOMENKO/andreev.htm Андреев А. Ю. «Новая хронология» с точки зрения математической статистики]
  13. 1 2 [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/andreev.pdf Андреев А. Ю. Теория ошибок и ошибки теории А. Т. Фоменко]
  14. 1 2 [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/klimen.htm Клименков Е. Я. Об истолковании так называемого династического параллелизма]
  15. 1 2 [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/wally-r.htm Левченко В. О «радиоуглероде глазами Фоменко» и «научных» основах Новой Хронологии: полемические заметки]
  16. [hbar.phys.msu.ru/gorm/library/book6.htm Астрономия против «новой хронологии»]. — М.: Русская панорама, 2001. — ISBN 5-93165-047-4.
  17. 1 2 3 4 Ефремов Ю. Н., Завенягин Ю. А. [vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HISTORY/A_FOAM_2.HTM О так называемой «Новой хронологии» А. Т. Фоменко.] // Вестник Российской академии наук, 1999. — Т. 69. — № 12. — С. 1081—1092.
  18. Горфункель А. X. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/gorf.htm О попытке закрыть историю. Отзыв о работе М. М. Постникова «Введение в критику древней хронологии»] // Проблемы всемирной истории. Сборник статей в честь А. А. Фурсенко. — СПб: Дмитрий Буланин, 2000. — С. 45—57. — 400 с. — ISBN 5-86007-220-1.
  19. Постников М. М. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/genesis.htm Предисловие к трехтомнику «Критическое исследование хронологии древнего мира»]
  20. Первоисточник: Володихин Д. М. [kleio.asu.ru/aik/bullet/25/29.html Место «новой хронологии» в фолк-хистори] (Доклад на [kleio.asu.ru/aik/bullet/25/10.html конференции «Мифы „новой хронологии“»] 21.12.1999 г.) // Антифоменко. [mir.k156.ru/sirio/sirio_index.html Сборник] Русского Исторического Общества. Вып. 3 (151). Под ред. И. А. Настенко— М.: Русская Панорама, 2000.— С. 56. // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер», № 25, март 2000.
  21. Дедков Н. И. [gefter.ru/archive/6992 Историческое сообщество и творцы сенсаций]. // [mse-msu.ru/istoricheskoe-soobshhestvo-i-tvorcy-sensacij-vyzov-novejshego-vremeni/ Научное сообщество историков России: 20 лет перемен] : Сб. / под ред. Г. А. Бордюгова. — М.: АИРО-XXI, 2011. — С. 281—300.— 520 с.. Проверено 21 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EzCuFY02 Архивировано из первоисточника 9 марта 2013].
  22. 1 2 3 4 5 Шмидт С. О. [scepsis.ru/library/id_573.html "Феномен Фоменко" в контексте изучения современного общественного исторического сознания] // Исторические записки. — 2003. — Вып. 6 (124). — С. 342-387.
  23. 1 2 [trv-science.ru/2010/12/07/matematicheskie-mify-novoj-xronologii Математические мифы «новой хронологии»] // «Троицкий вариант — Наука», 7.12.2010
  24. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/refs.htm#Books Библиография «Новой хронологии»]
  25. Фоменко А. Т. Методы статистического анализа нарративных текстов и приложения к хронологии (распознавание и датировка зависимых текстов, статистическая древняя хронология, статистика древних астрономических наблюдений). — М.: Изд-во МГУ, 1990.
  26. [chronologia.org/xpon1/pred_shir.html Предисловие А. Ширяева к книге А. Фоменко «Основания истории»]
  27. [hbar.phys.msu.ru/gorm/atext/ginzel.htm Ginzel, F.K. (1899). Spezielle Kanon der Sonnen- und Mondfinsternisse für das Ländergebiet der klassischen Altertumwissenschaften un den Zeitraum von 900 vor Chr. bis 600 nach Chr. — Berlin: Mayer & Müller]
  28. Колчин Б. А., Черных Н. Б. [hbar.phys.msu.ru/gorm/dating/kolchin.htm Дендрохронология Восточной Европы.] — М.: Наука, 1977.
  29. [chronologia.org/novg_date/nd1.htm «К вопросу о „Новгородских датировках“ А. А. Зализняка и В. Л. Янина. О том, как бересту конца XVIII века они датируют XI веком»] // Вестник РАН, т. 72, № 2, 2002, стр. 134—140.
  30. 1 2 [hbar.phys.msu.su/gorm/fomenko/vran.htm Дендрохронологическая шкала Новгорода — самая надежная в мире древностей] // Вестник РАН, т. 72, № 2, 2002.
  31. Постников М. М. «Критическое исследование хронологии древнего мира, в 3-х томах»,— М.: Крафт+Леан, 2000 (написано в 1978 г.)
  32. [hbar.phys.msu.ru/gorm/dating/klein.htm Клейн Л. С. «Археология спорит с физикой. Спор о достоверности и точности радиоуглеродной хронологии»] // «Природа» № 2-3, 1966
  33. Tweed T. A. [books.google.com/books?id=PHBwxtN685oC&lpg=PP1&hl=ru&pg=PA116#v=onepage&q&f=false The American encounter with Buddhism, 1844—1912: Victorian culture & the limits of dissent].— UNC Press Books, 2000.— 242p.— p.116.— ISBN 0-8078-4906-5, ISBN 978-0-8078-4906-4
  34. Кругляков Э. П. [www.ogoniok.com/archive/2003/4795/16-34-35/ Охота на ведьм.] // Огонёк, 2003
  35. Александров Е. Б. [humanism.al.ru/ru/articles.phtml?num=000094 Проблемы экспансии лженауки.]
  36. [www.ras.ru/download/otch00_2.pdf Осуждение «Новой хронологии» в отчёте РАН 2000 г.]
  37. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. [www.chronologia.org/article2.htm Ответ некоторым авторам, недовольным нашими исследованиями по хронологии]
  38. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. [www.newchrono.ru/frame1/Ref/antifomenko.htm Разбор книг «Антифоменко» и «История и антиистория. Критика „Новой хронологии“ академика А. Т. Фоменко»]
  39. 1 2 Городецкий М. Л. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/answer2.htm О как бы разборе]
  40. 1 2 Зализняк А. А. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/zaliznk2.htm Принципы полемики по А. Т. Фоменко]
  41. Илларионов С. В. [ec-dejavu.ru/f-2/Folkhistory_Illarionov.html К вопросу о достоверности и полноте исторического знания (критические замечания о концепции хронологии и истории Н. А. Морозова — А. Т. Фоменко)] // «Вопросы философии», 2002, № 6. (см. также Наука: возможности и границы.— М.: Наука, 2003, с. 191—215)
    «А теперь хочу отметить такие моменты произведений Фоменко, которые, с моей точки зрения, делают их (произведения) не заслуживающими даже названия гипотезы <…> и которые можно охарактеризовать как грубую (и даже наглую) ложь. <…> Ошибки могут быть у любого учёного. Нильс Бор дважды в своей научной деятельности выдвигал ошибочную гипотезу о нарушении закона сохранения энергии, но от этого никто не перестал считать его одним из величайших учёных. Но когда автор делает утверждения, ложность которых можно проверить по любому справочнику, то это говорит либо о крайней некомпетентности, либо о сознательном желании ввести читателя в заблуждение. Что лучше, а что хуже — я предоставлю судить самим читателям. Но для меня наличие таких утверждений в произведениях Фоменко означает, что все эти произведения не заслуживают научного доверия».
  42. 1 2 3 Ефремов Ю. Н., Завенягин Ю. А. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/efremov_v.htm Астрономия и хронология] // Вестник РАН № 12, 1070, 1999
  43. 1 2 3 4 Петров А. Е. [vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HISTORY/PETROFOM.HTM Перевёрнутая история. Лженаучные модели прошлого] // «Новая и новейшая история», — № 3. — 2004.
  44. Городецкий М. Л. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/dynasty.htm Династические параллелизмы в «новой хронологии»]
  45. [chronologia.org/article3.htm п.5 «Разбор выступления М. Л. Городецкого…»]
  46. 1 2 [hbar.phys.msu.su/gorm/fomenko/koshel2.htm Кошеленко Г. А., Маринович Л. П. «Лысенковщина, фоменковщина — далее везде?»]
  47. 1 2 Красильников Ю. Д. [hbar.phys.msu.su/gorm/fomenko/kraseclp.htm Затмения, хронология и «новая хронология»]
  48. Шпилевский А. В. [hbar.phys.msu.ru/gorm/almagest/almchron.htm Альмагест и хронология, Вестник древней истории. № 3, с.135-139, 1988]
  49. Ефремов Ю. Н. [klnran.ru/wp-content/uploads/2015/05/BVZN_15.pdf Конец «новой хронологии»] // В защиту науки. — 2015. — № 15. — ISBN 978-5-02-039148-2.
  50. Городецкий М. Л. [hbar.phys.msu.su/gorm/fomenko/starwars.htm Звездные войны с историей]
  51. Голубцова Е. С., Завенягин Ю. А. [hbar.phys.msu.su/gorm/fomenko/gol_zav.htm Ещё раз о «новых методиках» и хронологии древнего мира] // Вопросы истории. 1983, № 12, с. 68—83
  52. Городецкий М. Л. [hbar.phys.msu.ru/gorm/atext/ginzel.htm Античные и раннесредневековые затмения в европейских источниках]
  53. 1 2 Дергачев В. А. [fatus.chat.ru/dergach2.html Точные хронологические шкалы протяжённостью свыше 10 тысяч лет и «статистическая хронология» А. Т. Фоменко]
  54. 1 2 3 Вагнер Г. А. Научные методы датирования в геологии, археологии и истории. — М.: Техносфера, 2006. ISBN 5-94836-037-7
  55. Левченко В. [hbar.phys.msu.ru/gorm/dating/wally-1.htm Радиоуглерод и абсолютная хронология: записки на тему]
  56. Зализняк А. А. Проблемы изучения Новгородского кодекса XI века, найденного в 2000 г. // Славянское языкознание. Доклады XIII международного съезда славистов в Любляне. М., Индрик, 2003, с. 190
  57. Кошеленко Г. А., Маринович Л. П. [vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HISTORY/FOMATH.HTM Математические фантазии и исторические реалии] // Новая и новейшая история, № 2, 2000.
  58. Милов Л. В. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/milov.htm К вопросу о подлинности Радзивилловской летописи] (О так называемой версии А. Т. Фоменко) // Сборник русского исторического общества N3 (151).— М.: «Русская панорама», 2000
  59. 1 2 [www.numizm.ru/html/d/data_4ekanki_na_monetah.html Дата чеканки на монетах] // Словарь нумизмата: Пер. с нем. /Х.Фенглер, Г.Гироу, В.Унгер/ 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Радио и связь, 1993
  60. [coins.amazonit.ru/index6_1.html#ant Датировка монет] (недоступная ссылка)
  61. [www.mbunt.ru/2009111183/Chekanka-monet-pri-Borise-Godunove.html Чеканка монет при Борисе Годунове]
  62. См. статью [ru.wikisource.org/wiki/ЭСБЕ/Палеография Палеография] в ЭСБЕ
  63. Жуковская Л. П. [tapemark.narod.ru/les/358a.html Палеография] // Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: СЭ, 1990. — С. 358.
  64. Володихин Д., Елисеева О., Олейников Д. [www.books.ru/shop/books/315307 История на продажу. Тупики псевдоисторической мысли] // М.: Вече, — 2005. — С. 320. ISBN 5-9533-0822-1
  65. Ажгихина Н. [science.ng.ru/policy/2000-01-19/1_terminator.html Терминатор мировой истории](недоступная ссылка — история). // НГ-Наука, 19.01.2000. [web.archive.org/20010222184759/science.ng.ru/policy/2000-01-19/1_terminator.html Архивировано из первоисточника 22 февраля 2001]. [web.archive.org/web/20040125160924/science.ng.ru/policy/2000-01-19/1_terminator.html Архивная копия на web.archive.org.] [www.webcitation.org/65WFdkobe Архивная копия на webcitation.org.]
  66. Антонов А. [aespada.narod.ru/leogum.htm Фольк-хистори] (недоступная ссылка) // anton2ov.spb.ru, 2003.
  67. Колодяжный И. [www.litrossia.ru/article.php?article=126 Разоблачение фолк-хистори] // Литературная Россия, № 11. 17.03.2006.
  68. Кралюк П. [www.day.kiev.ua/18446/ Болезнь евразийства. Рефлексия русского самосознания в «альтернативной истории»] // «День», № 72, 19.04.2003.
  69. Бисенбаев А. К. [www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/bisenb/05.php Глава XI. Центральноазиатский феномен фольк-хистори] // Другая Центральная Азия. Алматы: Аркасс, 2003. — 300 с. — ISBN 9965-25-049-9
  70. Зализняк А. А. Из заметок по любительской лингвистике. — М.: Русский мир, 2010. — С. 149 и след.
  71. Зализняк А. А. Из заметок по любительской лингвистике. — М.: Русский мир, 2010. — С. 150 и след.
  72. Зализняк А. А. Из заметок по любительской лингвистике. — М.: Русский мир, 2010. — с. 161, 181
  73. 1 2 Харитонович Д. Э. [magazines.russ.ru/novyi_mi/1998/3/harit.html Феномен Фоменко] // «Новый мир», 1998, № 3
  74. 1 2 Зализняк А. А. Из заметок по любительской лингвистике. — М.: Русский мир, 2010. — С. 181 и след.
  75. Зализняк А. А. Из заметок по любительской лингвистике. — М.: Русский мир, 2010
  76. Зализняк А. А. Из заметок по любительской лингвистике. — М.: Русский мир, 2010. — С. 174—175
  77. Зализняк А. А. Из заметок по любительской лингвистике. — М.: Русский мир, 2010. — С. 157
  78. Зализняк А. А. Из заметок по любительской лингвистике. — М.: Русский мир, 2010. — С. 179
  79. Разработкой аналогичных теорий занимаются несколько независимых энтузиастов в разных странах мира: Йордан Табов (Болгария), Е. Я. Габович (1938—2009; Германия), Уве Топпер (нем.) (Германия, редактор журнала «История и хронология»), Кристоф Пфистер (нем.) (Швейцария), Радош Бакич (Венгрия) и некоторые другие. Идея «сфальсифицированной хронологии» с конца 1980-х годов развивается и в работах немецкого германиста Хериберта Иллига (нем.) — см. напр. [www.uwgb.edu/dutchs/PSEUDOSC/Phantom%20Time.HTM С. Датч о «Гипотезе Фантомного Времени» Х. Иллига в сравнении с теорией Фоменко (англ.)]
  80. 1 2 [www.polit.ru/analytics/2009/08/10/istorija.html «Нужна совместная кропотливая работа учёных, а не чиновные приказы»]
  81. [www.chaskor.ru/p.php?id=6967 Сергей Марков: «Мы не собираемся цензурировать»]
  82. [books.google.com/books?id=YcjFAV4WZ9MC&lpg=PP1&hl=ru&pg=PR15#v=onepage&q=&f=false Предисловие А. А. Зиновьева «A Global Falsification of History» к книге Фоменко «History: Fiction or Science?»] В статье «[www.zinoviev.ru/ru/articles/zinoviev-aristotel.html Когда жил Аристотель]» (2004) Зиновьев назвал «Новую хронологию» «одним из самых выдающихся открытий в науке двадцатого столетия». См. также [www.gif.ru/themes/society/tamerlan/], [vif2ne.ru/nvz/forum/archive/112/112995.htm]
  83. [nbp-info.ru/new/lib/lim_anotherrus/19.html «Другая Россия»]
  84. Своё отрицательное отношение к «Новой хронологии» высказывали: Борис Акунин [www.echo.msk.ru/blog/b_akunin/746163-echo/comments/new?comment%5Bparent_id%5D=2985648], Владимир Березин [magazines.russ.ru/october/2000/10/berezin-pr.html], Кир Булычёв [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/mozheiko.htm], А. А. Вассерман [awas1952.ru/videoblog/svoboda-slova-po-vassermanu.html], М. И. Веллер [www.echo.msk.ru/programs/personalno/622331-echo/], В. Л. Гинзбург [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Science/Article/ginz_lgn.php], К. Ю. Еськов [old.novayagazeta.ru/data/2009/020/14.html], Д. Ю. Пучков (Гоблин) [oper.ru/news/read.php?t=1051601612], Сергей Капица [www.itogi.ru/obsch/2008/7/3499.html], А. В. Кураев [halkidon2006.orthodoxy.ru/do/353.htm], С. Е. Кургинян [www.kurginyan.ru/publ.shtml?cmd=art&auth=10&theme=&id=2027], Ю. И. Мухин [duel.ru/200320/?20_5_1], [www.ymuhin.ru/node/685/ne-vse-zoloto-chto-naukoobrazno], Н. К. Сванидзе [www.svobodanews.ru/content/backgrounderfullpage/1767924.html], М. Ю. Соколов [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/sokolov.htm] и другие.
  85. [ds.ru/conf/F.htm Высказывание В. Новодворской на форуме Демократического Союза]
  86. [kozhinov.voskres.ru/slovo/pril.htm В. Кожинов, Несколько слов о «Новой хронологии Руси»]
  87. См. Муравьев А. [www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=80248 Старообрядцы разберутся с Фоменко?]. // Портал Кредо.ру, 14.10.2010. Проверено 14 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ERX7sfWG Архивировано из первоисточника 15 февраля 2013].
    • [www.staroobrad.ru/modules.php?name=News2&file=article&sid=503 Отлучение Глеба Носовского в 1998 году от святыни] (рус.). // Портал «Современное древлеправославие», 14.10.2010. Проверено 14 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ERXBrjjo Архивировано из первоисточника 15 февраля 2013].
  88. [www.portal-credo.info/site/index.php?act=news&id=80370 Освященный Собор РПСЦ осудил учение Фоменко-Носовского и признал «Новую хронологию» несовместимой с православной верой]. // Портал Кредо.ру, 21.10.2010. Проверено 14 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ERXD7RZS Архивировано из первоисточника 15 февраля 2013].
  89. Научный православный взгляд на ложные исторические учения / ред. А. В. Знатнов.— М.: Русский издательский центр, 2011.— С. 519—588.— ISBN 978-5-424-90004-4.— Раздел V. Лженаучные теории Фоменко-Носовского и Резуна (Суворова)
  90. [newc.narod.ru/article/nx/ksprv.htm Некоторые выступления Г. Каспарова по проблеме «Новой Хронологии»]
  91. [newc.narod.ru/article/nx/ksprv/ksprv_intrd.htm 1. Фальсификация истории как политическое оружие в борьбе за власть. Возможность осуществления глобальных исторических фальсификаций даже в XX веке]
  92. В частности, см. статью «История с географией» в журнале «Огонёк», № 21 (4696) и 22 (4697), май 2001, и [echo.msk.ru/programs/beseda/13028/ интервью] на радиостанции «Эхо Москвы», 4.01.2001
  93. [chess-news.ru/node/450 Александр Никитин: «Поставьте рядом с Каспаровым по интеллекту кого-то из нынешних…»]
  94. [www.gordon.com.ua/tv/g-kasparov2 В гостях у Гордона. Гарри Каспаров.] // Телеканал «Киев», 5.12.2008
  95. Не отказываясь от критического взгляда на принятую историческую картину, Бушков, тем не менее, в позднейших работах категорически отвергает выводы Фоменко:
    … ребята, увы, принялись на место одной глупой придумки (о «монгольском» иге) вколачивать свою — о «Великой славянской империи» от Тибета до американских прерий… Фоменко откровенно принялся загонять факты… в теорию «Империи». Если факты упирались, тем хуже для фактов — их в теорию в последнее время уже форменным образом забивают коленом, а то и поленом, как они ни упираются… А посему Фоменко выдохся — как только стал с детским простодушием двоечника-третьеклассника подгонять решение под ответ в конце задачника…

    — А. Бушков. «Чингисхан: Неизвестная Азия»

Библиография

Статьи (опущены препринты, тезисы докладов конференций, труды семинаров, нецентральные издания)

  1. Фоменко А. Т. Некоторые статистические закономерности распределения плотности информации в текстах со шкалой // Семиотика и информация. М.: ВИНИТИ.- 1980.- вып. 15.- стр. 99-124.
  2. Фоменко А. Т. Методика распознавания дубликатов и некоторые приложения // Доклады АН СССР.- 1981.- Т. 258.- № 6.- стр. 1326—1330.
  3. Fomenko A.T. The jump of the second derivative of the Moon’s elongation // Celestial Mechanics.- 1981.- V.29.- P. 33-40.
  4. Фоменко А. Т. Новая эмпирико-статистическая методика упорядочивания текстов и приложения к вопросам датировки // Доклады АН СССР.- 1983.- Т. 268.- № 6.- стр. 1322—1327.
  5. Фоменко А. Т. Авторский инвариант русских литературных текстов // Методы количественного анализа текстов нарративных источников.- М.: Институт истории СССР (АН СССР).- 1983.- стр. 86-109.
  6. Фоменко А. Т. Информативные функции и связанные с ними статистические закономерности // Статистика. Вероятность. Экономика.- М: Наука.- 1985.- Т. 49.- стр. 335—342.- (Учёные записки по статистике).
  7. Fedorov V.V., Fomenko A.T. Statistical Estimation of Chronological Nearness of Historical Texts // Journal of Soviet Mathematics.- 1986.- V. 32.- No. 6.- P. 668—675.
  8. Фоменко А. Т., Морозова Л. Е. Некоторые вопросы статистической обработки источников с погодным изложением // Математика в изучении средневековых повествовательных источников.- М.: Наука.- 1986.- стр. 107—129.
  9. Морозова Л. Е., Фоменко А. Т. Количественные методы в «макротекстологии» (на примере памятников «смуты» конца XVI — начала XVII в.) // Комплексные методы в изучении исторических процессов.- М.: Институт истории СССР (АН СССР).- 1987.- стр. 163—181.
  10. Fomenko A.T. Empirico-statistical methods in ordering narrative texts / International Statistical Review.- 1988.- V. 56.- No. 3.- P. 279—301.
  11. Калашников В. В., Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Датировка Альмагеста по переменным звёздным конфигурациям // Доклады АН СССР.- 1989.- Т. 307.- № 4.- стр. 829—832.
  12. Рачев С. Т., Фоменко А. Т. Функции объёмов исторических текстов и принцип амплитудной корреляции // Методы изучения источников по истории русской общественной мысли периода феодализма. М. Институт истории СССР. 1989. стр. 161—180.
  13. Fomenko A.T., Kalashnikov V.V., Nosovsky G.V. When was Ptolemy’s star catalogue in Almagest compiled in reality? Statistical analysis // Acta Applicandae Mathematicae.- 1989.- V. 17.- P. 203—229.
  14. Fomenko A.T. Mathematical Statistics and Problems of Ancient Chronology/ A new Approach // Acta Applicandae Mathematicae.- 1989.- V. 17.- P. 231—256.
  15. Калашников В. В., Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Статистический анализ звёздного каталога «Альмагеста» // Доклады АН СССР.- 1990.- Т. 313.- № 6.- стр. 1315—1319.
  16. Fomenko А. Т., Rachev S. Т. Volume functions of historical texts and the amplitude correlation principle // Computers and the Humanities, 1990, — V. 24, — P. 187—206.
  17. Fomenko А. Т., Kalashnikov V. V., Nosovsky G. V. The dating of Ptolemy’s Almagest based on the coverings of the stars and on lunar eclipses // Acta Applicandae Mathematicae. — 1992. — V. 29. — P. 281—298.
  18. Калашников В. В., Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Геометрические статистические и точностные свойства звездного каталога «Альмагеста» и его частей: Датировка по собственным движениям звезд // На рубежах познания вселенной / Историко-астрономические исследования / Ред. А. А. Гурштейн. — М. — ТОО Янус, 1994. — С. 142—163.
  19. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Математико-статистические модели распределения информации в исторических хрониках // Математические вопросы кибернетики. Вып. 6. — М.: Наука, 1996. c.71-116.
  20. Келлин Н. С., Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Вопрос о подлинности „Древней Российской истории“ М. В. Ломоносова. Ломоносов или Миллер?» — Вестник Московского Университета. Серия 9: Филология. No.1, 1999, с.116-125.

Библиография популярная до 1990 года

  1. Фоменко А. Т. К вопросу о мистификациях // Техника и наука.- 1982.- № 11.- стр. 26-29.
  2. Фоменко А. Т. Глобальная хронологическая карта // Химия и жизнь.- 1983.- № 9.- 85-92.
  3. Фоменко А. Т. Статистическая хронология // Математика. Кибернетика. Новое в жизни, науке, технике.- вып. 7.- М.: Знание.- 1990.- стр. 1-45.
  4. Калашников В. В., Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Звёздный каталог Птолемея датирует математика // Гипотезы, прогнозы. Будущее науки.- вып. 23.- М.: Знание.- 1990.- стр. 78-92.

Книги по «Новой хронологии»

  1. Фоменко А. Т. «Новые экспериментально-статистические методики датирования древних событий и приложения к глобальной хронологии Древнего и Средневекового мира. (Препринт)»,— М.: ГКТР, 1981. Зак. 3672. Лит. от 9/XI — 81 г No.БО7201, стр.1-100
  2. Fomenko A. T. «Some new empirico-statistical methods of dating and the analysis of present global chronology»,— London: The British Library, Department of printed books. Cup. 918/87, 1981
  3. Фоменко А. Т. «Статистическая хронология» Серия. Математика. Кибернетика. Новое в жизни, науке, технике. — М.: Знание, 1990, Вып. 7, c.1-45.
  4. Фоменко А. Т. «Методы статистического анализа нарративных текстов и приложения к хронологии. (Распознавание и датировка зависимых текстов, статистическая древняя хронология, статистика древних астрономических сообщений)»,— М.: МГУ, 1990
  5. Фоменко А. Т. «Критика традиционной хронологии Античности и Средневековья. (Какой сейчас век?). Реферат»,— М.: изд-во мех-мата МГУ, 1993
  6. Фоменко А. Т. «Глобальная хронология. (Исследования по истории древнего мира и средних веков. Математические методы анализа источников. Глобальная хронология)»,— М.: изд-во мех-мата МГУ, 1993
  7. Fomenko A.T., Kalashnikov V.V., Nosovsky G.V. «Geometrical and Statistical Methods of Analysis of Star Configurations. Dating Ptolemy’s Almagest»,— USA: CRC Press, 1993
  8. Fomenko A.T. «Empirico—Statistical Analysis of Narrative Material and its Applications to Historical Dating. Volume 1: The Development of the Statistical Tools. Volume 2: The Analysis of Ancient and Medieval Records»,— The Netherlands: Kluwer Academic Publishers, 1994
  9. Калашников В. В., Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Датировка звёздного каталога „Альмагеста“. Статистический и геометрический анализ»,— М.: Факториал, 1995
  10. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Новая хронология и концепция древней истории Руси, Англии и Рима. (Факты. Статистика. Гипотезы). Том 1—2»,— М.: МГУ, 1995
  11. Фоменко А. Т. «Методы математического анализа исторических текстов. Приложения к хронологии»,— М.: Наука, 1996
  12. Фоменко А. Т. «Новая хронология Греции. Античность в Средневековье. Тома 1—2»,— М.: МГУ, 1996
  13. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Империя. (Русь, Турция, Китай, Европа, Египет. Новая математическая хронология древности)»,— М.: Факториал, 1996, 1997, 1998, 1999, 2000, 2003, 2005
  14. Фоменко А. Т. "Статистичка хронологија. Математички поглед на историју. У ком смо веку?,— Београд: Марго-арт, 1997
  15. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Математическая хронология библейских событий»,— М.: Наука, 1997
  16. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Русь и Рим. Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии. Кн. 1,2»,— М.: Олимп, Олимп-АСТ, АСТРЕЛЬ, 1997, 1999
  17. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Русь—Орда на страницах библейских книг»,— М.: АНВИК, 1998,
  18. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Библейская Русь. (Русско-ордынская Империя и Библия. Новая математическая хронология древности). Тома 1—2»,— М.: Факториал, 1998, 2000
  19. Фоменко А. Т. «Методы статистического анализа исторических текстов. Приложения к хронологии. Тома 1-2»,— М.: Крафт+Леан, 1999
  20. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Реконструкция всеобщей истории. (Новая хронология). Книга 1»,— М.: Деловой экспресс, 1999, 2000
  21. Fomenko A.T. «New Methods of Statistical Analysis of Historical Texts. Applications to Chronology. Volume 1, Volume 2»,— USA, Lewiston, Queenston, Lampeter: The Edwin Mellen Press: Russian Studies in Mathematics and Sciences. (Scholary Monographs in the Russian Language), Volume 6-7, 1999
  22. Fomenko A.T. «Antiquity in the Middle Ages. (Greek and Bible History))»,— USA, Lewiston, Queenston, Lampeter: The Edwin Mellen Press, (Scholary Monographs in the Russian Language), 1999
  23. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Введение в Новую Хронологию. (Какой сейчас век?)»,— М.: Крафт+Леан, 1999, 2001
  24. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Библейская Русь. Избранные главы — I. (Русско-ордынская Империя и Библия. Новая математическая хронология древности. История рукописей и изданий Библии. События XI—XII вв.н. э. в Новом Завете. Пятикнижие)»,— М.: Факториал, 1999
  25. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Реконструкция всеобщей истории. Исследования 1999—2000 годов. (Новая хронология)»,— М.: Деловой экспресс, 2000
  26. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Библейская Русь. Избранные главы — II. (Русско-ордынская Империя и Библия. Новая математическая хронология древности. История XIV—XVI вв. в последних главах книг Царств. История XV—XVI вв. на страницах книг Есфирь и Иудифь. Эпоха Реформации XVI—XVII вв.)»,— М.: Факториал Пресс, 2000
  27. Калашников В. В., Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Астрономический анализ хронологии. Альмагест. Зодиаки»,— М.: Деловой экспресс, 2000
  28. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Новая Хронология Руси»,— М.: Факториал, Анвик, Деловой Экспресс, 1997, 1998, 1999, 2001
  29. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Русь и Рим. Правильно ли мы понимаем историю?», кн. 1 (т.1,2), кн. II (т.1,2)— М.: Олимп, Олимп-АСТ, АСТРЕЛЬ, 2001, 2004.
  30. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Новая Хронология Египта. Астрономическое датирование памятников Древнего Египта. Исследования 2000—2002 годов»,— М.: Вече, 2002, 2003, 2007
  31. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Реконструкция всеобщей истории. Жанна Д’Арк, Самсон и русская история»,— М.: Деловой экспресс, 2002
  32. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Какой сейчас век?»,— М.: Аиф-Принт, 2002, 2003
  33. В. В. Калашников, Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко. "Астрономический анализ хронологии. Альмагест. Зодиаки, " Деловой Экспресс, 2002 г., 896 с., 3000 экз.
  34. В. А. Никеров, А. Т. Фоменко, Г. В. Носовский, "История как точная наука, " Яуза, ЭКСМО-Пресс, 2002 г., 480 с., 5000 экз. ISBN 5-8153-0260-0
  35. Anatoly T.Fomenko «History: Fiction or Science? vol. 1—2»,— Paris, London, New York: Delamere Publishing, 2003
  36. А.Фоменко, Г.Носовски «Кой век сме сега?»,— Болгария, София: Литера Прима, 2004
  37. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Новая хронология Руси. (Русь. Англия. Византия. Рим), в 3-х томах»,— М.: РИМИС, 2004
  38. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Империя. (Великое завоевание. Русь-Орда. Османия=Атамания. Европа. Китай. Япония. Этруски. Египет. Скандинавия), в 2-х томах»,— М.: РИМИС, 2004
  39. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Библейская Русь. (Всемирная средневековая Ордынско-Атаманская Империя. Библия. Покорение земли обетованной. Америка. Реформация. Календарь и Пасха). В 4-х томах»,— М.: РИМИС, 2004
  40. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Старые карты Великой Русской империи. (Птолемей и Ортелий в свете новой хронологии)»,— СПб.: Нева, ОЛМА МЕДИАГРУПП, 2004
  41. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Царь Славян»,— СПб.: Нева, 2004
  42. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Новая хронология Индии. Исследования 2002—2003 годов»,— М.: Деловой Экпресс, 2004
  43. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Стамбул в свете новой хронологии»,— М.: Вече, 2004
  44. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Москва в свете новой хронологии»,— М.: Вече, 2004, 2009
  45. Фоменко А. Т. «Основания истории. (Введение в проблему. Критика скалигеровской хронологии. Зодиаки. Гороскопы. Затмения. Астрономическая датировка Апокалипсиса. Астрономия в Ветхом Завете. „Темные века“ средневековой истории»,— М.: РИМИС, 2005
  46. Фоменко А. Т. «Методы. Математико-статистические методы датировки. Глобальная хронологическая карта. Отождествления древних и средневековых династий. Троянская война в XIII веке н. э. Рим. Греция. Библия. Основные сдвиги в хронологии. Отражение евангельских событий XII века н. э. в римской истории XI века н. э.)»,— М.: РИМИС, 2005
  47. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Реконструкция. (Реконструкция всеобщей истории. Ханы Новгородцы — Габсбурги. Наследие Великой империи в истории и культуре Евразии и Америки). В 3-х томах»,— М.: РИМИС, 2005
  48. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Начало Ордынской Руси. (После Христа. Троянская война. Основание Рима)»,— М.: АСТ, Неизвестная планета, 2005
  49. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Древние Зодиаки Египта и Европы. (Датировки 2003—2004 годов)»,— М.: ВЕЧЕ, 2005
  50. Фоменко А. Т. «Античность — это Средневековье»,— СПб.: Нева, ОЛМА МЕДИАГРУПП, 2005
  51. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Крещение Руси. (Язычество и христианство. Крещение Империи. Константин Великий — Дмитрий Донской. Куликовская битва в Библии. Сергий Радонежский — изобретатель огнестрельного оружия. Датировка ковра из Байе)»,— М.: АСТ, 2006
  52. Anatoly T. Fomenko, «History: Fiction or Science? Chronology 2, The dynastic parallelism method. Rome. Troy. * Greece. The Bible. Chronological shifts». Delamere Publishing, 2006
  53. А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского «Египетский альбом: Взгляд на памятники Древнего Египта от Наполеона до Новой Хронологии», Римис, 2006
  54. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко. «Царский Рим в междуречье Оки и Волги», М.: АСТ, Астрель, 2007
  55. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко. «Казаки-арии: из Руси в Индию», М.: АСТ : Астрель, 2007
  56. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко. «Великая смута», М.: АСТ : Астрель, 2007
  57. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко. «Звезды. Том 1. Астрономические методы в хронологии. Альмагест Птолемея. Птолемей. Тихо Браге. Коперник. Египетские зодиаки», М.: АСТ : Астрель, 2007
  58. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко. «400 лет обмана», М.: АСТ : Астрель, 2007
  59. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко. «Новая хронология Египта», М.: АСТ : Астрель, 2007
  60. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко. «Пасха», М.: АСТ : Астрель, 2007
  61. Anatoly T. Fomenko, «History: Fiction or Science? Chronology 3, Astronomical methods as applied to chronology. Ptolemy’s Almagest. Tycho Brahe. Copernicus. The Egyptian zodiacs». Delamere Publishing, 2007.
  62. А. Т. Фоменко «Истину можно вычислить», М.: АСТ : Астрель, 2008
  63. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко «Татаро-монгольское иго: Кто кого завоевывал», М.: АСТ : Астрель, 2008
  64. А. Т. Фоменко «Троянская война в средневековье», М.: АСТ : Астрель, 2008
  65. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Забытый Иерусалим: Стамбул в свете новой хронологии», М.: АСТ : Астрель, 2008.
  66. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Христос и Россия глазами „древних“ греков», М.: АСТ : Астрель, 2008.
  67. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Русь и Орда. Великая Империя Средних веков», М.: АСТ : Астрель, 2008.
  68. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Потерянные Евангелия. Новые свидетельства об Андронике-Христе», М.: АСТ : Астрель, 2008.
  69. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Иван Грозный и Петр Первый. Царь вымышленный и царь подложный», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  70. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Пегая орда. История „древнего“ Китая», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  71. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Счет лет от Христа и календарные споры», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  72. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Русь. Подлинная история Великой Русско-Ордынской Средневековой Империи», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  73. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Число зверя». Когда был написан Апокалипсис", 128 с., АСТ, 2009 г. 5000 экз.
  74. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами „древних“ греков», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  75. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Раскол империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  76. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Древние зодиаки Египта и Европы. Датировка 2003—2004 годов», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  77. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Египетские, русские и итальянские зодиаки», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  78. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Христос родился в Крыму. Там же умерла Богородица. Святой Грааль — это Колыбель Иисуса, долго хранившаяся в Крыму. Король Артур — это отражение Христа», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  79. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Славянское завоевание мира», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  80. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Пророк завоеватель. Уникальное жизнеописание Магомета. Скрижали Моисея. Ярославский метеорит 1421 года. Появление булата. Фаэтон», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  81. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, «Геракл. „Древний“-греческий миф XVI века. Мифы о Геракле являются легендами об Андронике-Христе, записанными в XVI веке», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  82. Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко. «Старые карты Великой Русской Империи», М.: АСТ : Астрель, 2009.
  83. Ю. А. Елхов. А было ли на Руси татаро-монгольское иго.

Ссылки

Сайты группы

  • [chronologia.org/ Официальный сайт группы «Новая хронология»]
  • [new.chronologia.org Сборник статей по новой хронологии]
  • [www.univer.omsk.su/foreign/fom/fomr.htm Старый сайт «Новой хронологии» и её сторонников]

Ссылки Pro

  • [lib.ru/FOMENKOAT/ Книги А. Т. Фоменко в библиотеке Мошкова]
  • [imperia.lirik.ru/ Некоторые работы Н. А. Морозова и его последователей] на сайте «Империя».
  • [www.newchrono.ru/frame1/Ref/antifomenko.htm Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко. Разбор книг «Антифоменко» и «История и антиистория»] — ответ Г. В. Носовского и А. Т. Фоменко на критику «Новой хронологии», в частности, на статью академика А. А. Зализняка.
  • [neplaneta.ru/radio_mayak_25_09_05.shtml 25/09/2005 «Искусство вычисления дат» А. Фоменко] — А. Т. Фоменко в передаче А. Мартынова на радио МАЯК популярно рассказывает о «Новой хронологии». [www.chronologia.org/radio050925.html Копия] этого интервью есть на [www.chronologia.org официальном сайте] «Новой хронологии». [imperia.lirik.ru/index.php?option=com_remository&Itemid=26&func=fileinfo&parent=category&filecatid=21 Аудиозапись] на сайте «Империя».
  • [imperia.lirik.ru/index.php?option=com_remository&Itemid=26&func=selectcat&cat=2 Аудиозаписи] радиопередач с участием Г. В. Носовского на сайте «Империя».
  • [imperia.lirik.ru/index.php/content/section/7/5/ «Критическое исследование хронологии древнего мира»,] трёхтомник М. М. Постникова.
  • [www.math.bas.bg/~tabov/ Древние болгары] Сайт болгарского математика Й. Табова «The Old Bulgarians».
  • [orlovs.pp.ru/stat.php#s3p2/ Новая математико-статистическая хронология: триумф современных компьютерных технологий] Статья А. И. Орлова с описанием методов обоснования «Новой хронологии» на основе прикладной статистики.

Ссылки Contra

Сборники материалов

  • Виноградова Е. П., Воловикова М. И., Канищев К. А., Куприянов А. С., Ковальцов Г. А., Тихонова С. В., Чубур А. А. Краткий справочник понятий лженауки // [www.fr.spb.ru/kse/conf_lzhenauka.pdf Лженаука в современном мире: медиасфера, высшее образование, школа: Сборник материалов Международной научно-практической конференции, посвящённой памяти академика Э. П. Круглякова, проходившей в Санкт-Петербургском государственном университете 21—22 июня 2013 г] / [редкол.: С. В. Тихонова (отв.ред.) и др.]. — СПб.: Изд-во ВВМ, 2013. — 291 с. — 100 экз. — ISBN 978-5-9651-0742-1.
  • [www.ras.ru/digest/fdigestlist/bulletin.aspx Осуждение «Новой хронологии» в Бюллетенях № 1 и № 2 «В защиту науки»] Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований
  • [hbar.phys.msu.su/gorm/fomenko/protocol.htm Осуждение работ А. Т. Фоменко на расширенном заседании Бюро Отделения истории РАН (28.04.1998)]
  • [www.ras.ru/download/otch00_2.pdf Осуждение «Новой хронологии» в отчёте РАН (2000)]
  • [www.hist.msu.ru/Science/DISKUS/FOMENKO/Hronol_f.htm Критические материалы] на сайте исторического факультета МГУ
  • [hbar.phys.msu.su/gorm/fomenko.htm «Фоменкология»] Раздел сайта «Хронология и хронография. История науки и наука история».
  • [hbar.phys.msu.su/gorm/library.htm «Библиотека фоменкологии»] — подборка книг.
  • [hbar.phys.msu.su/gorm/library/book1.htm «История и антиистория. Критика „новой хронологии“ академика А. Т. Фоменко».— М.: «Языки славянской культуры», 2001, изд. 2-е, дополненное] — сборник статей учёных из разных областей науки
  • [vlak.webzone.ru/rus/chronology/negative.html Ссылки на другие критические статьи по «Новой хронологии»] (недоступная ссылка)
  • [fatus.chat.ru/foma.htm «Антифоменкизм»] — подборка критических материалов.

Статьи

  • Володихин Д. М. [vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HISTORY/FOLKHIST.HTM «Новая хронология» как авангард фольк-хистори] // «Новая и новейшая история», № 2, 2000.
  • Городецкий М. Л. [trv-science.ru/2010/12/07/matematicheskie-mify-novoj-xronologii/#more-9203 Математические мифы «новой хронологии»] // «Троицкий вариант — Наука», 7 декабря 2010
  • Гусева Н. С. [cyberleninka.ru/article/n/matematicheskoe-modelirovanie-istoricheskih-protsessov-mezhdistsiplinarnyy-sintez-i-problema-falsifikatsii-istorii-v-kontekste Математическое моделирование исторических процессов, междисциплинарный синтез и проблема фальсификации истории (в контексте применения математических методов к древней и средневековой истории группой А.Т.Фоменко — Г.В.Носовского)] // Вестник Челябинского государственного университета. — 2014. — Вып. 59. — № 8(337). — С. 111—116.
  • Данилевский И. Н. [www.scepsis.ru/library/id_656.html «Пустые множества „Новой хронологии“»] // Древняя Русь глазами современников и потомков (IX—XII вв.). — М.: Аспект-Пресс, 1998. ISBN 5-7567-0219-9.
  • Зализняк А. А. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/zaliznk.htm «Лингвистика по А. Т. Фоменко»] — статья ведущего российского специалиста в области исторического языкознания, содержащая подробную и развёрнутую критику лингвистической аргументации в работах по «Новой хронологии».
  • Зализняк А. А. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/zaliznk2.htm «Принципы полемики по А. Т. Фоменко»] — комментарии академика А. А. Зализняка по поводу ответа академика А. Т. Фоменко на его статью.
  • Кошеленко Г. А., Маринович Л. П. [vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HISTORY/FOMATH.HTM «Математические фантазии и исторические реалии»] // «Новая и новейшая история», № 2, 2000.
  • Кошеленко Г. А., Маринович Л. П. [www.pereplet.ru/gorm/fomenko/koshel2.htm Лысенковщина, фоменковщина — далее везде?]
  • Милевич C.В. «Новая хронология»: размышления историка // Записки історичного факультету Одеського державного університету ім. І.І. Мечникова. — Одеса, 1999. — Вип. 9. — С. 184—189.
  • Неретин Ю. А. [www.mat.univie.ac.at/~neretin/obraz/morozovrus.htm Печальная история с «новой хронологией»]
  • Новиков С. П. [scepsis.ru/library/id_629.html «Математики и история»] — статья академика С. П. Новикова о коллеге и истории его псевдонаучных изысканий
  • Петров А. Е. [vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HISTORY/PETROFOM.HTM «Перевернутая история. Лженаучные модели прошлого»] // «Новая и новейшая история», 2004, № 3
  • Петров В. Б. [fatus.chat.ru/sc&kvazy.html История о квазиистории] // Найдыш В. М., РУДН. Наука и квазинаучные формы культуры.— М.: МПУ Сигналъ, 1999.— 306 с. (автор — кандидат философских наук, доцент кафедры онтологии и теории познания факультета гуманитарных и социальных наук РУДН, см. [web-local.rudn.ru/web-local/prep/prep_1478/ Петров Василий Борисович. Личные данные]. // Учебный портал РУДН. Проверено 21 декабря 2011. [www.webcitation.org/65AAtHFB0 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].)
  • Пирогова М. А. [skeptik.net/history/f_egypt.htm «Что можно найти в гробнице Тутанхамона»] — статья о фальсификации истории Египта в книгах Фоменко.
  • Шкуратов И. [phenomen.ru/public/newsarticle.php?id=philosophicalnews07062004_7 Философско-методологический анализ «новой хронологии»] // «Философская правда»
  • Шмидт С. О. [scepsis.ru/library/id_573.html «„Феномен Фоменко“ в контексте изучения современного общественного исторического сознания»]
  • Янин В. Л. [ec-dejavu.ru/f/Folkhistory.html Мифы «новой хронологии», Володихин Д. М. «Феномен фольк-хистори»]
  • [xlt.narod.ru/season01/ki4.html Критика с нумизматической точки зрения]
  • Colavito J. [www.jasoncolavito.com/who-lost-the-middle-ages.html Who Lost the Middle Ages? (Кто потерял Средние века?)] (англ.) // Skeptic. — 2004. — Vol. 11, no. 2. — P. 66—70.
  • Halperin C. J. [carlbeckpapers.pitt.edu/ojs/index.php/cbp/article/view/160 False Identity and Multiple Identities in Russian History: The Mongol Empire and Ivan the Terrible] (англ.) // The Carl Beck Papers. — The Center for Russian and East European Studies, 2011. — No. 2103. — P. 1-71. — DOI:10.5195/cbp.2011.160.
  • Sheiko K. [ro.uow.edu.au/cgi/viewcontent.cgi?filename=0&article=1222&context=theses&type=additional Lomonosov's Bastards: Anatolii Fomenko, Pseudo-History, and Russia's Search for a Post-Communist Identity (Ph.D. Dissertation)] (англ.). — University of Wollongong, NSW, Australia, 2004.

Юмор на тему НХ

  • Конкретный А. С. [www.skeptik.net/mirror/professor/fom.htm «Открытое письмо академику А. Т. Фоменко»] — юмористическое доведение до абсурда т. н. «лингвистического метода».
  • [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/mozheiko.htm Письмо И. Можейко (Кира Булычева) в редакцию журнала в рамках дискуссии по поводу «Новой Хронологии»] // «Химия и Жизнь — XXI век», № 1, 1999.
  • [qwertz.livejournal.com/48314.html А. Феноменко. Новая арифметика]
  • [fantlab.ru/work87245 Иван Кошкин. Конец хроноложца] ([community.livejournal.com/koshkin_lib/8483.html текст])
  • Тимур Шаов. [www.arhimed007.narod.ru/fomenko.htm Развивая Фоменко (песня)].
  • Ъ. [hbar.phys.msu.ru/gorm/fomenko/zagfutb.htm Как это было, или заговор против российского футбола (В помощь изучающим историю по книгам Фоменко и Носовского. Отрывки из ненаписанного.)]

Отрывок, характеризующий Новая хронология (Фоменко)

Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.