Нова-Горица
Город
Показать/скрыть карты
|
Но́ва-Гори́ца (словен. Nova Gorica, нем. Neu-Görz) — город в западной части Словении, на границе с Италией. Расположен на реке Соча, в 65 км к западу от Любляны и в 35 км к северу от Триеста. Население города — 13 491 человек по данным переписи 2002 года, 13 852 человек по данным на 2006 год. Население Нова-Горицы с пригородами составляет около 20 000 человек, а население всей общины по данным на 2012 год — 36 710 человек[2].
Содержание
История
Появление города связано с подписанием Парижского мирного договора 1947 года, согласно которым была установлена новая граница между Италией и Югославией. Граница оставила бо́льшую часть исторического региона Горишка у подножия Юлийских Альп в составе Словении, как части Югославии; однако её крупнейший город Горица (итал. Gorizia Гориция) отошёл Италии.
В 1948 году югославским правительством был реализован амбициозный проект постройки с югославской стороны границы нового города, непосредственно примыкающего к итальянской границе и Гориции. В результате образовался фактически единый город, разделённый государственной границей на две части. Железнодорожная станция Нова-Горицы расположена на границе. В Гориции также имеется собственная железнодорожная станция, расположенная на юге города.
Достопримечательности
К югу от города расположен холм Костаньевица, на котором стоит церковь Благовещения Девы Марии и францисканский монастырь XVII века. В крипте церкви Благовещения похоронен последний французский король из династии Бурбонов Карл X и члены его семьи. Карл X бежал из Франции во время революции 1830 года, укрывшись с родственниками в Горице, принадлежавшей в то время Австрии. Здесь он и скончался.
В Нова-Горице расположено еврейское кладбище принадлежавшее общине Гориции, старейшие надгробия на нем относятся к 13 веку. После раздела города, еврейская община осталась на итальянской стороне и завела себе новое кладбище. Старое кладбище оказалось в запретной приграничной зоне, благодаря чему отлично сохранилось. В 1990-х годах на нем были проведены масштабные реставрационные работы. На кладбище похоронен итальянский философ и литератор Карло Микельштедтер.
С севера от Нова-Горицы находится Света-Гора высотой 682 метра, на вершине которой расположен храм и музей, посвящённый битвам на Изонцо (Соче) в ходе первой мировой войны.
Известные уроженцы и жители
- Борис Калин (1905—1975) — югославский и словенский скульптор
- Борут Пахор, словенский политик
- Юре Франко, словенский спортсмен
Города-побратимы
-
Александровац, Сербия -
Клагенфурт, Австрия -
Оточац, Хорватия -
Сан-Вендемиано, Италия -
Дубна, Московская область, Россия[3]
Галерея
- BorderITSLO.jpg
Граница с Италией
- Nova Gorica 0720069 71.jpg
Мост через реку Соча (Изонцо)
- NovaGorica-izSvGore.jpg
Вид на город со Света-Гора
Напишите отзыв о статье "Нова-Горица"
Примечания
- ↑ [www.stat.si/letopis/2002/01_02/01-06-02.asp?jezik=en Nadmorska višina naselij, kjer so sedeži občin] (Slovene, English). Statistical Office of the Republic of Slovenia (2002). [www.webcitation.org/6CRTMfOo4 Архивировано из первоисточника 25 ноября 2012].
- ↑ [bevoelkerungsstatistik.de/wg.php?x=&men=gpro&lng=de&des=wg&srt=pnan&col=adhoq&msz=1500&geo=-5325 Nova Gorica Berechnungen 2012]
- ↑ [www.dubna.ru/37/11307.html Dubna.RU • Дубна.Рф • Культурная жизнь: Города-побратимы]. www.dubna.ru. Проверено 19 сентября 2016.
Ссылки
- [www.nova-gorica.si Официальный сайт] (словенск.)
- [www.novagorica-turizem.com/index.php?lng=eng Информация для туристов] (словенск.) (англ.) (итал.)
- [maps.google.com/?ie=UTF8&z=14&ll=45.951746,13.631372&spn=0.032165,0.05785&t=h&om=1 Вид из космоса на Нову Горицу и Горицию. Граница показана сплошной белой линией.]
|
Это заготовка статьи по географии Словении. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Нова-Горица
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
