Новгородская четвёртая летопись
Поделись знанием:
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Новгородская четвёртая летопись (HIVЛ, Н4Л) — важный памятник русского летописания XV века. Эту летопись принято называть четвёртой по порядку их расположения в издании 1848 года, но хронологически она является второй из сохранившихся, причем она хотя и предшествует Новгородской первой летописи младшего извода, но отражает более поздний этап в развитии летописания.
Списки и история создания
Общий текст старшего и младшего изводов Н4Л завершается 1428 годом, равно как и текст Новгородской Карамзинской летописи. Общий текст списков младшего извода завершается 1447 годом.
Согласно концепции Б. М. Клосса, изложенной в его предисловиях к переизданию ПСРЛ, летописный свод 1418 года отразился в составе Софийской первой (С1Л) и Новгородской четвёртой летописей, причём последний свод, составленный в 1428 году, известен в двух основных редакциях.
Согласно А. А. Шахматову, общий источник Н4Л и С1Л, именуемый им Новгородско-Софийским сводом, был составлен в 1430-х годах. Об отличиях его текста за XI век от ПВЛ см. Софийская первая летопись.
Списки:
- Старший извод. К своду 1428 года добавлены статьи 1429—1437 годов из новгородской владычной летописи.
- Новороссийский список. Рукопись в лист, на 339 листах. Завершается 1437 годом [1]. Переписан около 1477 года. Рукопись включает также списки епископов и посадников Новгородских [2].
- Голицынский список. Рукопись в четверть листа, на 380 листах. Завершается 1518 годом [3]. Переписан в том же году. Рукопись также включает «Летописец вскоре» патриарха Никифора [4].
- Младший извод.
- Фроловский список. Рукопись 1470-80-х годов. Завершается 1448 годом.
- Строевский список. Рукопись последней четверти XV века. Завершается сентябрем 6985 (1476) года [5].
- Толстовский список. Рукопсь конца XV века. Содержит фрагмент текста за 1382—1418 годы.
- Синодальный список. Рукопись 1544 года. Завершается сентябрем 6985 (1476) года.
- Академический список. Рукопись первой трети XVI века. Завершается 1515 годом [6].
- Музейский список. Рукопись середины XVI века. Обрывается 1535 годом.
- Список Дубровского. При издании в составе т. IV ПСРЛ рассматривался как один из вариантов Новгородской четвёртой летописи [7]. Отдельно опубликован в составе т. XLIII ПСРЛ.
- Сокращённый Новгородский летописец по списку Н. К. Никольского, завершается 1556 годом, рукопись второй половины XVI века [8].
Содержание
Соотношение объёма:
- Вводная часть (стр.1-10).
- Текст 852—1110 годов (стр.10-141).
- Текст 1111—1203 годов (стр.141-180).
- Текст 1204—1304 годов (стр.180-252).
- Текст 1305—1428 годов (стр.252-432).
- Текст 1429—1448 годов по спискам младшего извода (стр.432-444).
В состав текста входят [9]:
- Перечень князей, митрополий и епископий, под 897 годом (стр.13-16)
- Поучение епископа Луки к братии, под 1058 годом (стр.118-120), отсутствующее в С1Л.
- Повесть о битве на Липице (стр.186-197)
- Повесть о нашествии Батыя (стр.215-222)
- Рассказ о Невской битве (стр.223-225)
- «Рукописание Магнуша» (стр.281-282)
- Небольшие рассказы об осаде Твери (стр.300-303), о битве на Пьяне (стр.306-308), о битве на Воже (стр.309-310).
- Рассказ о Донском побоище (стр.310-325).
- Повесть о нашествии Тохтамыша (стр.327-338).
- Рассказ о походе Дмитрия Ивановича на Новгород, под 1386 годом (стр.344-347)
- Слово о житии и о преставлении Дмитрия Ивановича [10] (стр.351-366).
- Рассказ диакона Александра о Царьграде (стр.376-378), отсутствует в С1Л.
- Рассказ о битве на Ворскле (стр.384-386), о смерти Михаила Тверского (стр.386-389).
- Поучение о небесных знамениях, под 1402 годом (стр.392-394) [11], отсутствует в С1Л.
- Духовная грамота Киприана (стр.400-403).
- Письмо Едигея к Василию Дмитриевичу (стр.406-407), отсутствует в С1Л.
- Рассказ о смерти Арсения Тверского (стр.407-409), отсутствует в С1Л.
- Грамота Фотия о Григории Цамблаке (стр.418-420).
- Рассказ о смуте в Новгороде в 1418 году, кратко упомянутый в С1Л, изложен подробно (стр.421-424), включено поучение архиепископа Симеона псковичам (стр.424-425).
Отсутствуют подобные С1Л пометки за 1077—1090 годы, но ряд событий этого времени опущены (стр.133-135); нет погодных записей о рождении детей Ярослава Мудрого; под 1044 годом в упоминании о Всеславе настоящее время исправлено на прошедшее [12].
Достаточно кратко упомянуто о «взятии Царьграда фрягами» (стр.180); о битве на Калке (стр.202-203); о Чудской битве (стр.228); о смерти Михаила Черниговского (стр.229); о смерти Михаила Тверского (стр.257). В Софийской первой летописи об этих событиях есть подробные рассказы. Таким образом, Н4Л отмечена большим вниманием к современности.
В ряде статей за конец XIV-начало XV века наблюдается яркое дублирование известий: о некоторых событиях рассказывается кратко в нескольких словах, а затем в той же годовой статье более подробно, при этом в соответствующих местах Новгородской первой летописи младшего извода есть лишь краткие рассказы, а в Софийской первой летописи — только подробные, кроме первого случая [13]:
- О взятии татарами Нижнего Новгорода под 6885 и 6886 годом (стр. 306, 307); тот же текст в С1Л [14].
- Дважды о битве на Воже под 1379 годом (стр.308-309).
- Под 1386 годом о битве при Мстиславле (стр.343-344).
- Под 1395 годом о взятии Смоленска Витовтом (стр.376, 378—379).
- Под 1399 годом о смерти Михаила Тверского (стр.383, 386—389).
- Под 1401 годом о возвращении в Смоленск князя Юрия и осаде его Витовтом (стр. 390, 391).
- Под 1404 годом о взятии Смоленска Витовтом (стр.395, 396—397).
Кроме того, в начале и конце статьи 1382 года повторены без изменений группа статей о новгородских событиях (ст.326, 339). Согласно Г. М. Прохорову, этот факт доказывает, что Новгородская Карамзинская летопись была источником текста для Новгородской четвёртой.
В тексте лишь этой летописи есть ряд известий о жизни новгородца Матфея Михайлова, который, как считается, причастен к летописанию (под 1375, 1382, 1405, 1406, 1411 годами) [15] — А. А. Шахматов идентифицировал его с Матвеем Михайловичем Кусовым, уставщиком Софийского двора [16].
Издания
- Новгородские и псковские летописи. 1848. С. 1-165.
- Новгородская четвёртая летопись. Вып. 1. Пг., 1915. Вып. 2. Л., 1925. Вып. 3. Л., 1929.
- Новгородская четвёртая летопись. (ПСРЛ. Т. IV. Ч. 1). М., Языки русской культуры. 2000. 728 стр. (ISBN 5-88766-063-5) (новое издание снабжено предисловиями А. Г. Боброва и Б. М. Клосса)
Напишите отзыв о статье "Новгородская четвёртая летопись"
Литература
- Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. Ч. 2. Л., 1989. С. 51-52 (статья Я. С. Лурье)
- Бобров А. Г. Редакции Новгородской четвёртой летописи. // ТОДРЛ. СПб, 1999. Т. 51. С. 107-136.
- Бобров А. Г. Новгородские летописи XV века. СПб, 2001.
- Милютенко Н. И. Источник рассказа о князе Андрее Ярославиче в Новгородской Карамзинской и Новгородской IV летописях // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2005. № 3 (21). С. 67–69.
- Азбелев С. Н. Летописание Великого Новгорода : Летописи ХI - ХVII веков как памятники культуры и как исторические источники. — М.: Русская панорама, 2016. — 280 с. — 500 экз. — ISBN 978-5-93165-367-9, ISBN 978-5-86789-453-5.
Примечания
- ↑ окончание см. стр.451-453
- ↑ стр.623-627
- ↑ окончание см. стр.454-462
- ↑ стр.627-632
- ↑ варианты по Строевскому и Синодальному спискам: стр.445-450
- ↑ окончание см. стр.463-470
- ↑ см. варианты по нему (стр.471-489) и текст за 1447—1539 годы с вариантами по Архивскому сборнику (стр.490-579)
- ↑ см. стр.580-622
- ↑ рассказы в составе ПВЛ не указываются
- ↑ отсутствует в некоторых списках младшего извода
- ↑ в некоторых списках младшего извода большая часть опущена
- ↑ ПСРЛ, т. IV, ч.1, стр.116
- ↑ Н1Л младшего извода за 1379, 1386, 1395, 1399, 1401, 1404 годы (ПСРЛ, т. III, стр.375, 380, 387, 394, 397, 398); ПСРЛ, т. VI, вып.1, стб.452-453, 484—485, 511—512, 518—521, 521—522, 523—524
- ↑ ПСРЛ, т. VI, вып.1, стб.450, 451—452
- ↑ ПСРЛ, т. IV, ч.1, стр.300, 326, 339, 397, 399, 411 (известие под 1382 годом повторено дважды, а два последних известия отсутствуют в списках младшего извода)
- ↑ см. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.2. Ч.2. Л., 1989. С.109
Отрывок, характеризующий Новгородская четвёртая летопись
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
