Список новгородских посадников
Поделись знанием:
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
(перенаправлено с «Новгородские посадники»)
|
|
Это служебный список статей, созданный для координации работ по развитию темы. Его необходимо преобразовать в информационный список или глоссарий, в противном случае перенести в один из проектов. Данное предупреждение не устанавливается на информационные списки и глоссарии. |
Список новгородских посадников
| Годы | Имя посадника | Номер срока |
|---|---|---|
| 862 | Гостомысл | |
| 862-879 | Полюда | |
| 879- | Выбор (Власко) | |
| /980-988 | Добрыня | |
| /995/- | Воробей Стоянович | |
| 1016-/1020/ | Коснятин (Константин) | |
| 1054-/1058/ | Остромир (Иосиф) | |
| 105x- | Завид | |
| Петрята | ||
| Коснятин | ||
| Миронег | ||
| Савва | ||
| Улеб (воевода) | ||
| Улеб | ||
| Гюрята | ||
| Микула (Никола) | ||
| /1110-/1117 | Добрыня | |
| 1117-1118 | Дмитр Завидич | |
| 1118-1119 | Коснятин Моисеевич | |
| 1120-1125 | Борис | |
| 1126-1128 | Мирослав Гюрятинич | I/II |
| 1128-1128 | Завид (Давид) Дмитрович | |
| 1129-1131 | Даниил | |
| 1131-1134 | Петрила Микульчич | |
| 1134-1135 | Иванко Павлович | |
| 1135-1136 | Мирослав Гюрятинич | II/II |
| 1137-1137 | Коснятин Микульчич | |
| 1137-1141 | Якун Мирославич | I/II |
| 1141-1144 | Судила Иванкович | I/II |
| 1144-1146 | Нежата Твердятич | I/II |
| 1147-1156 | Судила Иванкович | II/II |
| 1156-1160 | Якун Мирославич | II/II |
| 1160-1161 | Нежата Твердятич | II/II |
| 1161-1167 | Захарий (Захария) | |
| 1167-1168 | Якун Андреевич | I/II |
| 1168-1170 | Якун | II/II |
| 1170-1171 | Жирослав Иванкович | I/III |
| 1171-1171 | Иванко Захарьинич | I/II |
| 1171-1172 | Жирослав Иванкович | II/III |
| 1172-1175 | Иванко Захарьинич | II/II |
| 1175-1175 | Жирослав Иванкович | III/III |
| 1175-1176 | Завид Неревинич | I/II |
| 1176-1177 | Михалко Степанович | I/IV |
| 1177-1180 | Завид Неревинич | II/II |
| 1180-1184 | Михалко Степанович | II/IV |
| 1184-1186 | Иванко Захарьинич | |
| 1186-1189 | Михалко Степанович | III/IV |
| 1189-1203 | Мирошко Нездинич | |
| 1203-1205 | Михалко Степанович | IV/IV |
| 1205-1208 | Дмитрий (Дмитр) Мирошкинич | |
| 1208-1210 | Твердислав Михалкович | I/IV |
| 1211-1212 | Дмитр Якунович | |
| 1212-1215 | Твердислав Михалкович | II/IV |
| 1215-1216 | Юрий Иванкович | |
| 1216-1219 | Твердислав Михалкович | III/IV |
| 1219-1219 | Семён Борисович | |
| 1219-1220 | Твердислав Михалкович | IV/IV |
| 1220-1221 | Иванко Дмитриевич | |
| 1224-122x | Фёдор Михалкович | |
| 122x- 1226 | Судимир | |
| 122x-1229 | Иванко Дмитриевич | |
| 1229-1230 | Внезд Водовик | |
| 1230-1243 | Степан Твердиславич −1243 | |
| 1243-1250 | Сбыслав Якунович | |
| 1250-1255 | Ананий (Онания) Феофилактович −125x | |
| 1255-1258 | Михалко Степанович −1258 | |
| 1258-1268 | Михаил Фёдорович −1268 | |
| 1268-1272 | Павша Онаньич −1274 | I/II |
| 1272-1272 | Михаил Мишинич −1280 | |
| 1272-1274 | Павша Онаньич −1274 | II/II |
| 1274-1280 | Михаил Мишинич −1280 | |
| 1280-1286 | Семён Михайлович −1287 | |
| 1286-1290 | Андрей Климович −1316 | I/VI |
| 1290-1292 | Юрий Мишинич | I/III |
| 1292-1294 | Семен Климович | I/VII |
| 1294-1295 | Андрей Климович −1316 | II/VI |
| 1295-1297 | Андрей Климович −1316 | III/VI |
| 1297-1298 | Юрий Мишинич | II/III |
| 1298-1299 | Семен Климович | II/VII |
| 1299-1300 | Андрей Климович −1316 | IV/VI |
| 1300-1301 | Семен Иванович | |
| 1301-1302 | Семен Климович | III/VII |
| 1302-1303 | Андрей Климович −1316 | V/VI |
| 1303-1304 | Семен Климович | IV/VII |
| 1304-1305 | Андрей Климович −1316 | VI/VI |
| 1305-1306 | Юрий Мишинич | III/III |
| 1311-1312 | Михаил Павшинич −1312 | |
| 1312-1313 | Семен Климович | V/VII |
| 1314-1315 | Семен Климович | VI/VII |
| 1316-1317 | Семен Климович | VII/VII |
| 1323-1324 | Варфоломей Юрьевич −1342 | I/II |
| 1327-1328 | Данила | |
| 1329-1330 | Федор Ахмыл[1] | I/III |
| 1331-1332 | Варфоломей Юрьевич −1342 | II/II |
| 1332-1332 | Федор Ахмыл | II/III |
| 1332-1332 | Захария Михайлович | |
| 1332-1333 | Матвей Варфаломеевич Коска | |
| 1334-1335 | Федор Ахмыл ? | III/III |
| 1335-1336 | Федор Данилович | |
| 1338-1339 | Федор Данилович | |
| 1340-1341 | Остафий Дворянинец | I/II |
| 1342-1343 | Федор Данилович | |
| 1344-1345 | Остафий Дворянинец | II/II |
| 1345-1346 | Матфей Варфоломеевич | |
| 1347-1348 | Фёдор Данилович | |
| 1348-1349 | Онцифир Лукич | |
| 1349-1350 | Михаил Данилович | |
| 1350-1351 | Онцифир Лукич | |
| 1351-1351 | Фёдор Данилович | |
| 1351-1352 | Онцифир Лукич | |
| 1352-1353 | ||
| 1353-1354 | Онцифир Лукич | |
| 1354-1355 | Александр Дворянинцев | |
| 1359-1360 | Сильвестр Леонтьевич | |
| 1360- | Микита Матвеевич | |
| 1370-1371 | Иван Семенович | |
| 1371-1372 | Юрий Иванович | |
| 1372-1373 | Михаил Данилович | |
| 1373-1374 | Юрий Иванович | |
| 1374-1375 | Михаил Данилович −1392 | |
| 1375-1377 | Юрий Иванович | |
| 1384-1385 | Василий Иванович | |
| 1385-1386 | Фёдор Тимофеевич −1421 | |
| 1387-1388 | Василий Фёдорович | |
| 1388-1388 | Есиф Захарьинич | |
| 1388-1390 | Василий Иванович | |
| 1390-1391 | Андреян Захарьинич | |
| 1391-1392 | Тимофей Юрьевич | |
| 1392-1393 | Есиф Захарьевич | |
| 1393-1394 | Григорий Якунович | |
| 1394-1394 | Есиф Захарьевич | |
| 1394-1396 | Богдан Авакумович −1415 | |
| 1396-1397 | Григорий Богданович | |
| 1397-1398 | Тимофей Юрьевич | |
| 1398-1399 | Александр Фоминич −1421 | |
| 1399-1400 | Есиф Фалалеевич | |
| 1400-1401 | Юрий Дмитриевич −1410 | |
| 1401-1402 | Иван Александрович | |
| 1402-1403 | Фома Иванович | |
| 1403-1404 | Кирилл Андреянович | |
| 1404-1405 | Александр Фомич −1421 | |
| 1405-1406 | Есиф Захарьевич | |
| 1406-1407 | Иван Данилович | |
| 1407-1408 | Андрей Иванович | |
| 1408-1409 | Иван Богданович | |
| 1410-1411 | Григорий Богданович | |
| 1411-1412 | Иван Александрович −1417 | |
| 1412-1413 | Фома Есифович | |
| 1413-1414 | Иван Александрович −1417 | |
| 1414-1415 | ||
| 1415-1416 | Андрей Иванович | |
| 1416-1417 | Иван Богданович | |
| 1417-1418 | Семён Васильевич | |
| 1418-1418 | Василий Есифович | |
| 1418-141x | Алексей Игнатьевич | |
| 141x-1420 | Алексей Игнатьевич | |
| 1420-1421 | Василий Микитинич | |
| 1421-1421 | Михаил Иванович | |
| 1421-1422 | Тимофей Васильевич | |
| 1422-1423 | Василий Никитич | |
| 1424-1424 | Михаил Ананьевич | |
| 1424-1425 | Михаил Иванович | |
| 1434-1434 | Самсон Иванович | |
| 1434-1435 | Григорий Кириллович Посахно | |
| 1435-1435 | Федор Данилович | |
| 1435-1436 | Борис Юрьевич[2] | |
| 1436-1436 | Григорий Кириллович Посахно | |
| 1436-1437 | Борис Юрьевич[2] | |
| 1437-1437 | Федор Олисеевич | |
| 1437-1438 | Дмитрий Васильевич | |
| 1438-1438 | Иван Лукинич Щока | |
| 1438-1439 | Исаак Андреевич Борецкий −145x | |
| 1439-1439 | Иван Лукич Щока | |
| 1439-1440 | Богдан Микитинич | |
| 1440-1440 | Есиф Андреевич | |
| 1440-1441 | Есиф Григорьевич Посахно | |
| 1441-1441 | Есиф Яковлевич | |
| 1441-1442 | Фёдор Олисеевич | |
| 1442-1442 | Анания Семенович | |
| 1442-1443 | Иван Максимович | |
| 1443-1443 | Иван Лаврентьевич | |
| 1443-1444 | Богдан Есифович | |
| 1444-1444 | Захария Григорьевич | |
| 1444-1445 | Василий Степанович | |
| 1445-1445 | Михаил Иванович | |
| 1447-1447 | Василий Сокира | |
| 1447-1448 | Есиф Григорьевич | |
| 1448-1448 | Груз Афанасий Остафьевич | |
| 1450-1450 | Дмитрий Васильевич | |
| 1455-1456 | Иван Лукинич | |
| 1456-1456 | Иван Лукинич | |
| 1456-1457 | Туча Михаил Иванович | |
| 1459-1460 | Казимир Алексей Васильевич | |
| 1460-1460 | Василий Александрович | |
| 1460-1461 | Иван Лаврентьевич | |
| 1461-1461 | Груз Афанасий Астафьевич | |
| 1461-1462 | Иван Немир | |
| 1462-1462 | Глазоемцев Василий | |
| 1462-1463 | Кузьма Григорьевич | |
| 1463-1463 | Семенов Махайло | |
| 1463-1464 | Самсонов Александр | |
| 1464-1464 | Самсонов Федор | |
| 1466-1466 | Груз Афанасий Остафьевич | |
| 1468-1468 | Иван Лукич | |
| 1468-1469 | Яков Фёдорович | |
| 1470-1470 | Борецкий Дмитрий Исаакович | |
| 1470-1471 | Иван Лукич | |
| 1471-1471 | Тимофей Остафьевич | |
| 1471-1472 | Голенище Василий Ананьич | |
| 1472-1472 | Григорий Михайлович | |
| 1474-1474 | Феофилат Захарьевич | |
| 1474-1475 | Чапинога Михаил Семенович | |
| 1475-1475 | Богдан Есипов | |
| 1475-1475 | Василий Ананьевич | |
| 1475-1476 | Курятник Фома Андреевич | |
| 1476-1476 | Казимир Василий Александрович | |
| 1476-1477 | Голый Кирилл | |
| 1477-1477 | Пенков Василий Никифорович | |
| 1477-1477 | Михаил Семёнович | |
| 1477-1478 | Курятник Фома Андреевич |
См. также
Напишите отзыв о статье "Список новгородских посадников"
Примечания
- ↑ Ахмыл, Федор Данилович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- ↑ 1 2 Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>; для сносок.D0.92.D0.B8.D0.BA.D0.B8.D1.82.D0.B5.D0.BA.D0.B0_.D0.AD.D0.A1.D0.91.D0.95не указан текст
Литература
- Янин В. Л. Новгородские посадники. М. 1962.
- Янин В. Л. Новгородская феодальная вотчина. Историко генеалогическое исследование. М., 1981.
- Янин В. Л. Новгородские акты XII—XV вв. Хронологический комментарий. М., 1991 (гл. «Развитие системы высших магистратов Новгорода»)
- Янин В. Л. Новгородские посадники. 2-е изд. перераб. и доп. М. 2003.
- Янин В. Л. Княгиня Ольга и проблема становления Новгорода. 2004
Ссылки
- [wwhp.ru/novgorod.htm Список глав Новгорода]
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Список новгородских посадников
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
