Новгород-на-Волхове

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 58°31′35″ с. ш. 31°15′00″ в. д. / 58.526611° с. ш. 31.250167° в. д. / 58.526611; 31.250167 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.526611&mlon=31.250167&zoom=17 (O)] (Я)
Станция Новгород-на-Волхове
Новгородское направление
Октябрьская железная дорога
Отделение ж. д.:

Санкт-Петербургское

Дата открытия:

18 мая 1871г.

Тип:

пассажирская

Количество платформ:

4

Количество путей:

6

Тип платформ:

2 боковые низкие, 2 островные высокие

Форма платформ:

прямая

Электрифицирована:

1991 год
Чудово–Новгород[1]

Ток:

постоянный, =3кВ[1]

Архитекторы:

Явейн, Игорь Георгиевич

Выход к:

Вокзальная площадь, Воскресенский бульвар, Октябрьская улица

Расположение:

Великий Новгород

Пересадка на станции:

нет

Пересадка на:

4, 7, 9, 19, 20, 27, 27А, 35, 35А, 101
2, 3, 5

Расстояние до Санкт-Петербурга-Главный:

192 км 

Расстояние до Москвы:

606 км 

Расстояние до Санкт-Петербурга-Витебский:

171 км 

Код в АСУЖТ:

[osm.sbin.ru/esr/esr:040101[2] 040101[2]]

Код в «Экспресс-3»:

2004400[3]

Но́вгород-на-Во́лхове — железнодорожная станция Октябрьской железной дороги в городе Великий Новгород. Главная железнодорожная станция города.

Конечная станция на линиях Санкт-Петербург — Новолисино — Новгород, Луга — Новгород, Чудово — Новгород. Для всех поездов, кроме Минск — Мурманск, является конечной.

На станции 6 путей и 4 платформы: две островные высокие и две боковые низкие. Имеется вокзал с залом ожидания и билетными кассами. Под станционными путями проложен подземный пешеходный переход.





История

Новгородская железная дорога (узкоколейка) сооружалась на основании концессии от 24 апреля 1870 года. Она была проложена от ст. Чудово Николаевской железной дороги до города Новгорода на средства частного капитала акционерного общества «Новгородская железная дорога» и открыта 18 мая 1871 г. Протяжённость дороги составляла 69 вёрст (73 км).

Вокзал на станции Новгород был построен на средства петербургского купца А. И. Варгунина и располагался совсем не там где находится существующий вокзал, а недалеко от церкви Фёдора Стратилата на Щиркове, за земляным валом. Сейчас это район улицы Германа, бывшей Гужевой, около ликёро-водочного завода (ныне ОАО «Алкон»). Прежнее название улицы происходило от гужевого транспорта, который был главной приметой улицы, где размещались железнодорожные, винно-водочные и сенные склады.

12 июня 1878 г. было пущено движение по продолжению этой ветки от Новгорода до Старой Руссы.

В 1916 году введена в эксплуатацию широкая колея и уложена линия Луга — Новгород. В 1926 году принята в эксплуатацию линия Павловск — Новгород.

В годы Второй мировой войны Новгород был почти полностью разрушен, сгорело и одноэтажное деревянное здание железнодорожного вокзала.

Судьба железнодорожной линии Новгород — Старая Русса также оказалась печальна. В годы Великой Отечественной войны железная дорога интенсивно разрушалась партизанами, затем — отступавшими немецкими войсками. В марте 1944 года подразделения 30-й отдельной железнодорожной бригады восстановили участки Старая Русса — Анишино (около 5 км) и Новгород — Панковка (около 6 км), затем работы по восстановлению железной дороги прекратились и уже никогда не возобновлялись. Восстановленный участок Старая Русса — Анишино позднее был разобран.

1 сентября 1944 г. было принято постановление правительства «О мероприятиях по восстановлению города Новгорода». По результатам проведённого в 1945 году конкурса был принят проект железнодорожного вокзала, представленный крупным теоретиком и практиком железнодорожного строительства, автором первой в России монографии о железнодорожных вокзалах доктором архитектуры, профессором И. Г. Явейном.

21 января 1953 года построен и открыт новый новгородский железнодорожный вокзал, который стал одним из первых крупных общественных зданий, возникших после войны. При этом он был задуман как «ворота города», как собирательный образ древнего Новгорода — образ, соединяющий в себе архитектуру новгородских звонниц, белых Врат, монастырских стен с рельефами ладьи и Александра Невского — воителя.

До 1990 г. вокзал эксплуатировался практически без ремонта. В 1992 году в здании возник пожар, в результате которого наиболее сильно пострадала левая (южная) часть строения. Сильно обгорели и были частично уничтожены конструкции перекрытия, конструкции и отделка зала ожидания, ресторана, комнат отдыха.

В 19931994 гг. группа известных архитекторов, действительных членов Российской и Международной академии архитектуры, направили письмо в Министерство путей сообщения, Министерство культуры и Академию архитектуры, в котором просили «принять участие в судьбе памятника русской архитектуры — железнодорожного вокзала в г. Новгороде». «Уникальность архитектуры вокзала, — отмечалось в письме, — заключается в мастерском сочетании традиций архитектуры Новгородской республики с новаторскими идеями начала ХХ века».

В 1995 г. начались работы по восстановлению и реконструкции здания. В 1999 г. строительство прекратилось за отсутствием финансирования.

В 1999 году здание железнодорожного вокзала со всем комплексом служебных построек и оградой поставлено на учёт органами охраны памятников и включено в списки «вновь выявленных объектов, представляющую архитектурную, историческую или иную художественную ценность».

В 2001 году выделены средства на реставрацию интерьеров, сгоревших помещений. Было составлено новое задание на реставрацию интерьеров, отражающее отношение к вокзалу как к памятнику архитектуры. Проект реставрации был выполнен творческим коллективом петербургской архитектурной мастерской «Студия 44», в который входили сыновья Игоря Явейна — профессор Московского архитектурного института О. И. Явейн, член корреспондент Академии архитектуры России, заслуженный архитектор России, лауреат Государственной премии России Н. И. Явейн, и архитектор-реставратор Н. Г. Разина.

В 2002 году вокзал был отреставрирован и отремонтированы вокзальные часы.

Пригородное сообщение

Поезда дальнего следования

Напишите отзыв о статье "Новгород-на-Волхове"

Примечания

  1. 1 2 [parovoz.com/history/electrification/1991-95.php История электрификации железных дорог СССР]. [archive.is/pbWxP Архивировано из первоисточника 31 января 2013].
  2. [cargo.rzd.ru/cargostation/public/cargo?STRUCTURE_ID=5101&layer_id=4829&refererLayerId=4821&id=595 Справочник станций РЖД]
  3. [osm.sbin.ru/esr/esr:040101 Единая сетевая разметка]

Ссылки

  • Новгородская железная дорога // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • О. И. Явейн, Н. И. Явейн. Железнодорожный вокзал в Новгороде (к истории замысла, строительства и реставрации)
  • [www.aroundspb.ru/uploads/history/1998_ot_Vyborga_do_Novgoroda.pdf От Выборга до Новгорода: Каталог станций. СПб., 1998. С. 49-50.]
  • [pskovrail.ru/stanzii/novgorod_na_volhove.html Станция Новгород-на-Волхове на сайте «Псковские железные дороги»]
  • [wikimapia.org/#lat=58.5291283&lon=31.2516821&z=14&l=1&m=b&show=/17373732/ru/%D0%96%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B7%D0%BD%D0%BE%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B6%D0%BD%D0%B0%D1%8F-%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%8F-%D0%9D%D0%BE%D0%B2%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4-%D0%BD%D0%B0-%D0%92%D0%BE%D0%BB%D1%85%D0%BE%D0%B2%D0%B5 Станция Новгород-на-Волхове на Викимапии]

Расписание пригородных поездов

  • [ppk-piter.ru/passenger/book/ Расписание электропоездов на сайте СЗППК]
  • [rasp.yandex.ru/station/9602893?span=g11&direction=all&type=suburban Расписание пригородных электропоездов на Яндекс.Расписаниях]
  • [tutu.ru/spb/station.php?nnst=13201&list=all Расписание электропоездов на tutu.ru]
Культурное наследие
Российской Федерации, [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=5302362000 объект № 5302362000]
объект № 5302362000

</center>

</center>

Остановочные пункты железной дороги
Предыдущая остановка:
Новгородское направление ОЖД
Следующая остановка:
Менделеевская

Отрывок, характеризующий Новгород-на-Волхове

– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.