Новелло, Клара
| Клара Новелло Clara Novello | |
 Портрет Клары Новелло работы Эдуарда Новелло | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Клара Анастасия Новелло |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Годы активности |
1833-1860 |
| Страна | |
| Профессии |
оперная певица |
| Певческий голос | |
Клара Анастасия Новелло (англ. Clara Anastasia Novello, 10 июня 1818 — 12 марта 1908) — английская оперная певица (сопрано).
Биография
Клара Новелло родилась в 1818 году в семье музыкального издателя и редактора Винсента Новелло.
Обучалась вокалу в Лондоне, а затем в Париже у Александра-Этьена Шорона в основанном им Королевском институте классической и религиозной музыки.
В 1832 году дебютировала сначала как концертная певица в Виндзоре. Исполняла сольные партии из «Торжественной мессы» Бетховена на частных концертах в Лондоне в 1832 году. Принимала участие в Ворчестерском музыкальном фестивале. В 1837 году исполняла в Бирмингеме партии из оратории Мендельсона «Павел», после чего по его приглашению приняла участие в концертах Лейпцигского оркестра Гевандхаус под управлением композитора. Последовали триумфальные выступления в Берлине и Вене. В 1839 году с огромным успехом выступила в Петербурге. В Италии она посетила Россини в Болонье, после чего решила посвятить себя сцене.
В 1839 году Новелло перебралась в Милан для постановки оперного голоса, а в 1841 году дебютировала уже как оперная певица в Болонье, исполнив заглавную партию из «Семирамиды» Россини. В том же году Россини выбрал её для исполнения сольной партии в его «Stabat Mater». До 1843 года с успехом гастролировала по Италии.
После выступления на Бирмингемском музыкальном фестивале в 1843 году завершила свою карьеру, выйдя замуж за князя Джильюччи, но уже через несколько лет, в 1849 году, вернулась на сцену.
После возвращения в Великобританию в 1851 году участвовала в исполнении ораторий Г. Ф. Генделя и других композиторов на крупных хоровых фестивалях Англии (в том числе на Генделевском) в Лондоне. В репертуаре также заглавные партии в «Норме», «Лукреции Борджиа» Доницетти и др. В 1855 году пела в Лондоне на концертах Филармонического общества арии из опер Вагнера под управлением композитора.
В 1860 году Клара Новелло покинула сцену и жила, ведя почти затворнический образ жизни, недалеко от Генуи. Клара Новелло скончалась в Риме в 1908 году.
Голос Новелло отличался нежным, серебристым тембром и широтой диапазона, она обладала большой музыкальностью и чувством стиля. О её голосе восторженно отзывались Р. Шуман и В. Ф. Одоевский. Поэт Чарльз Лэм посвятил ей поэму «Кларе Н.». О ней же писал и русский поэт Николай Огарёв.
Вчера она пела, Клара Новелло,
И песнь её звонко неслась.
За песней куда-то сердце летело,
И вздох прорывался не раз.Влюблённые звуки, страстные звуки
Так живо встревожили вновь
Желания сердца, полные муки,
Стремленье, тоску и любовь,Она улыбалась мило и нежно…
Как поступь мила у неё!
Откинутый локон вьётся небрежно
Вкруг беленькой шейки её.Смотрел я и слушал, грудь изомлела,
1843, январь — февраль
С ресницы слеза пролилась…
Мучительно сладко Клара Новелло
Вчера мне напомнила вас!
Напишите отзыв о статье "Новелло, Клара"
Литература
- Одоевский В., Музыкально-литературное наследие, М., 1956, с. 180, 181, 191, 576;
- Литературное наследство, т. 61, Герцен и Огарёв, М., 1953, с. 616;
- Mackenzie, Grieve А., Clara Novello, 1818—1908, L., (1955).
Ссылки
[arts.jrank.org/pages/24520/Clara-Novello-(-Clara-Anastasia-Novello-).html#ixzz13RSlTwM1]
Отрывок, характеризующий Новелло, Клара
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
