Новиков, Сергей Петрович (дзюдоист)

Сергей Новиков
Личная информация
Полное имя	Сергей Петрович Новиков
Гражданство	СССР СССР Россия Россия
Клуб	"Динамо"Москва
Дата рождения	15 декабря 1949(1949-12-15) (74 года)
Место рождения	Москва, РСФСР, СССР
Спортивная карьера	1963—1980
Награды и медали Дзюдо (мужчины) Олимпийские игры Золото Монреаль 1976 93+ кг Чемпионаты мира Бронза Лозанна 1973 абсолютная Серебро Вена 1975 93+ кг Чемпионаты Европы Бронза Берлин 1970 абсолютная Бронза Ворбюрг 1972 абсолютная Золото Мадрид 1973 абсолютная Золото Лондон 1974 абсолютная Серебро Лион 1975 93+ кг Золото Киев 1976 93+ кг Бронза Хельсинки 1978 95+ кг Бронза Вена 1980 абсолютная Самбо Чемпионаты СССР Золото Москва 1971 100 кг Золото Красноярск 1972 100 кг Государственные награды Почётные спортивные звания

Серге́й Петро́вич Но́виков (15 декабря 1949 года, Москва, РСФСР, СССР) — советский дзюдоист и самбист. Чемпион СССР по самбо (1971, 1972). Чемпион летних Олимпийских игр (Монреаль, 1976) по дзюдо, призёр чемпионатов мира (1973, 1975) и чемпион Европы (1973, 1974, 1976) по дзюдо, заслуженный мастер спорта СССР (1974). Выступал в весовой категории до 100 кг (самбо) и в тяжёлой (свыше 93 кг) и абсолютной весовых категории (дзюдо) за «Динамо». Первый тренер по самбо — Н. Х. Софин. Далее тренировался под руководством заслуженного тренера СССР Я. И. Волощука.

С. П. Новиков является создателем нового вида спорта «Русский бой» (международное название — «Универсальный бой», «Unifight») и президентом соответствующей спортивной федерации.

Спортивная биография

Сергей Новиков начал заниматься самбо в четырнадцатилетнем возрасте в Киеве, куда переехали его родители после выхода на пенсию его отца — офицера Советской армии. И уже через два месяца после начала занятий Сергей стал чемпионом Украины по самбо в весовой категории до 78 кг.

В 1971 году двадцатидвухлетний Новиков стал чемпионом проходившей в Москве Спартакиады народов СССР по самбо и чемпионом СССР по самбо.

В 1976 году Сергей Новиков стал чемпионом Олимпийских игр в Монреале по дзюдо в весовой категории свыше 93 кг, победив дзюдоиста из ФРГ Гюнтера Нойройтера (нем. Günther Neureuther).

В 1996 году под руководством С. П. Новикова был создан новый вид спорта — «Русский Бой» (известный в мире также под названиями «Универсальный бой» и «Unifight»).

В настоящее время С. П. Новиков является президентом Международной любительской федерации "Unifight" и президентом Общероссийской спортивной федерации "Универсальный бой".

Образование

Окончил в 1972 Киевский институт физической культуры, впоследствии окончил киевскую Академию МВД, имеет два высших образования: педагогическое и юридическое. Ему присвоена учёная степень кандидата педагогических наук.

Награды

Сергей Петрович Новиков является кавалером ордена «Знак Почёта».

Ссылки

• [www.judovision.org/?s=Sergei+Novikov Видеозаписи выступлений Сергея Новикова на Judovision.org]
• unifight.ru/ сайт спортивной федерации"Универсальный бой"

Отрывок, характеризующий Новиков, Сергей Петрович (дзюдоист)

Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!