Новогрудский уезд

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Новогрудский уезд
Герб губернии
Губерния
Центр
Образован
1795
Площадь
5,2 тыс. км²
Население
247,3 тыс. (1897)

Новогрудский уезд — административная единица в составе Слонимской, Литовской, Гродненской и Минской губерний, существовавшая в 17951920 годах. Центр — город Новогрудок.





Административное деление

В 1913 году в уезде было 23 волости: Вселюбская, Городейская (центр — д. Горная Городея), Городечанская, Городищевская, Даревская (центр — д. Литва), Еремичская, Жуховичская, Кореличская, Кошелевская, Кривошинская, Любчанская, Мирская, Негневичская, Новомышская, Островская, Почаповская, Райчанская, Сновская, Стволовичская, Циринская, Черниховская (центр — с. Вольная), Щорсовская, Ястребинская (центр — д. Малоховцы)[1].

История

Новогрудский уезд в составе Слонимской губернии Российской империи был образован в 1793 году после 3-го раздела Речи Посполитой. В 1797 отнесён к Литовской губернии, в 1801 — к Гродненской, в 1843 — к Минской[2]. В 1920 году отошёл к Польше.

Население

По данным переписи 1897 года в уезде проживало 247,3 тыс. чел. В том числе белорусы — 83,7 %; евреи — 12,3 %; поляки — 1,7 %; русские — 1,6 %. В уездном городе Новогрудке проживало 7887 чел.[3]

Напишите отзыв о статье "Новогрудский уезд"

Примечания

  1. [www.prlib.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=391 Волостныя, станичныя, сельскія, гминныя правленія и управленія, а также полицейскіе станы всей Россіи съ обозначеніем мѣста ихъ нахожденія]. — Кіевъ: Изд-во Т-ва Л. М. Фишъ, 1913.
  2. Селиванов А. Ф. Минская губерния // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  3. [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=22 Демоскоп Weekly — Приложение. Справочник статистических показателей]

Литература

Ссылки

  • [www.lyczkowski.net/ru/karty/novogrudok.html Новогрудский уезд. Административная карта]

Отрывок, характеризующий Новогрудский уезд

Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.