Новое Климово

Деревня Новое Климово Страна РоссияРоссия Субъект Федерации ЧувашияЧувашия Муниципальный район Ибресинский Сельское поселение Новочурашевское Координаты 55°24′38″ с. ш. 47°15′15″ в. д.55.41056° с. ш. 47.25417° в. д. / 55.41056; 47.25417    Внутреннее деление 1 улица Глава Н. Г. Фёдоров Основан 1927 Первое упоминание 1927 Деревня с 1958 Площадь 0.212 км² Население ▼ 32 человек (2015) Национальный состав чуваши, русские Конфессиональный состав православные Названия жителей новоклимовцы, новоклимовец Часовой пояс UTC+3 Почтовый индекс 429705 Автомобильный код 21, 121 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=97213845002 97 213 845 002] Официальный сайт [gov.cap.ru/main.asp?govid=338 Новочурашевское сельское поселение]

К:Населённые пункты, основанные в 1927 году

Новое Климово (чуваш. — Çĕнĕ Кĕлĕмкасси [с`э́н`э к`эл`эмкасси́]) — деревня (до 1958 — посёлок) в Ибресинском районе Чувашской Республики Российской Федерации. Расположена в 2,5 км от Разъезда 275 км Горьковской железной дороги. Через деревню протекает малая река Урюм. Основана в 1927 году.

Деревня относится к Новочурашевскому сельскому поселению, административным центром которого является село Новое Чурашево. В Новом Чурашево размещены административные органы, которым подчинена деревня Новое Климово. Главой Новочурашевского сельского поселения с октября 2010 года является Н. Г. Фёдоров.

В деревне одна улица — улица Ленина. По состоянию на 2010 год количество дворов в деревне — 36; территория деревни занимает 21,27 га; население — 32 (2015).

Название

Наименование деревни происходит от названия расположенного в 5 км села Климово, жители которого стали основателями населённого пункта в 1927 году. Используются также варианты названия — Новоклимово или Ново-Климово.

Чувашскоязычными жителями округи также используется обиходное название деревни — Çуннă Çĕр (с`у́нна с`эр; русск. — Горелая Земля) (по лесному пожару, произошедшему на местности до основания деревни).

Физико-географическая характеристика

Географическое положение

Территория деревни расположена в пределах Чувашского плато, являющегося частью Приволжской возвышенности, в северо-восточной части Ибресинского района на границе с Янгличским сельским поселением Канашского района Чувашии.

Северная граница деревни проходит в северо-восточном направлении по северным границам огородов. Восточная граница проходит по восточной границе деревни. Южная граница — в юго–западном направлении по южным границам огородов. Западная — в северо–западном направлении по западной границе деревни и соединяется с северной границей.

Расстояние до районного центра — посёлка Ибреси — 25 км, до республиканского центра — города Чебоксары — 102 км. До соседней деревни Савка — 2 км, до Нового Чурашево — 8 км, до посёлка Алшихово и Разъезда 275 км — 3 км, до села Климово — 5 км.

В 200 м от северной границы деревни проходит железная дорога — перегон между станциями «Разъезд 275 км» и «Янгличи», с запада, севера и востока окрестности деревни окружает лес Шихранского лесничества Канашского лесхоза. Деревня окружена полем колхоза Новчурашесвкого сельского поселения «Красный партизан». В центре деревни, а также на северо-востоке — пруды. Непосредственно вблизи деревни — в 100 метрах юго-западнее берет своё начало малая река Урюм. В 2-х км южнее от деревни проходит воздушная линия электропередач — транзитная линия ВЛ-110 кВ «Канаш—Буинск» Южного производственного отделения филиала ОАО «МРСК Волги» — «Чувашэнерго». В 2-х км южнее деревни расположена Глухариная роща с несколькими жилыми постройками.

Деревня, как и вся Чувашская Республика, живёт по Московскому времени.

Климат

Деревня расположена в зоне умеренно континентального климата с продолжительной холодной зимой и тёплым, иногда жарким, летом. Число часов солнечного сияния за год составляет около 1937 — 46 % от возможных. Наиболее солнечным является период с апреля по август. За год в среднем бывает 95 дней без солнца.

Среднегодовая температура воздуха равна +2,9 °C. Амплитуда колебаний температуры воздуха довольно велика. Самый холодный месяц — январь, среднемесячная температура — -12,3 °C. Самый жаркий — июль, среднемесячная температура — +18,7 °C. Господствующие среднегодовые ветра — юго-западные. В холодную половину года увеличивается повторяемость южных ветров, а в тёплую половину года — северных. Абсолютный минимум температуры — -42 °C. Абсолютный максимум температуры — +37 °C. Период активной вегетации растений, когда среднесуточная температура выше +10 °C длится с начала мая до середины сентября, продолжается 133 дня. Безморозный период длится 148 дней. Первый заморозок в среднем — 2 октября, последний — 6 мая.

За год среднее количество осадков составляет 530 мм. Осадки тёплого периода составляют приблизительно 70 %. Летние осадки носят ливневый характер и сопровождаются грозами, максимум осадков приходится на июль месяц — 70 мм. Устойчивый снежный покров образуется в середине ноября и лежит в течение 5 месяцев. Высота снежного покрова за зиму достигает 43 см. Среднегодовое значение относительной влажности воздуха равно 75 %. Май и июнь — самые сухие месяцы. Среднемесячное значение относительной влажности не превышает 64 %, а в холодный период с октября по март — 88 %. Из неблагоприятных явлений погоды следует отметить туманы и метели, число дней которых в году составляет соответственно 24—44 и 54. К одному из опасных метеорологических явлений также относятся засухи. Засухи сопровождаются суховеями, которые бывают практически ежегодно — слабые, средние 8—9 раз в 10 лет, суховеи интенсивные 3—4 раза в 10 лет.

Летний период с мая по август и зимний с декабря по февраль характеризуются комфортными для отдыха. Агроклиматические условия характеризуются теплообеспеченностью вегетационного периода, что дает возможность возделывания яровых и озимых зерновых культур, а также овощных, плодовых и кормовых культур.

Растительный и животный мир

Деревня расположена в лесостепной зоне. Животный и растительный мир представлен животными и растениями прудов, ручья Урюм, леса, колхозного поля, окружающих окрестности деревни. Среди представителей фауны прудов и речки — лягушка, водомерка и другие.

Животный мир деревни и непосредственно прилегающих окрестностей сформировался в результате смешения представителей конкретных природных зон: лесной и степной. Здесь обитают животные и таёжной плосы и области широколиственных и смешанных лесов и животные степной зоны. Животный мир сформировался в результате смешения представителей контрастных природных зон лесной (лось, белка, барсук, заяц, кабан, бурундук) и степной (тушканчик, суслик, хомяк и др.). Наиболее характерные представители лесной фауны также: ёж, крот и другие. Объектами охоты являются также являются куница, лиса, лесной хорёк. Ранее в лесу обитали соболь, медведь, рысь, олень европейский, косуля, волк. Полевой животный мир представлен также полевой мышью и др.

Много представителей птиц, в их числе: сова, ястреб, клёст, снегирь, деревенская ласточка, воробей, жаворонок, стриж, дятел, кукушка, тетерев, рябчик, глухарь, дрозд, поползень, синица, горихвостка, рябчик, куропатка, коростель, сокол, вальдшнеп, а также другие. Среди представителей фауны деревни и её окрестностей также: летучая мышь, ящерица, жаба, обыкновенная гадюка, уж, медянка, а также множество видов насекомых. Насекомые, в частности, представлены муравьями (в лесу — рыжий лесной муравей), медведками, божьими коровками, стрекозой, мягкотелками, клопами-солдатиками и др.

Растительность представлена лесом, кустарниковыми зарослями по пойме реки, лугами, культурной растительностью полей и участками естественной степной растительности. В травостое преобладает разнотравье. В составе флоры имеется большое количество полезных растений. Обширная территория выделена под сенокос. В составе флоры имеется большое количество полезных растений: ива, дуб (дубильные вещества), липа, берёза, ландыш, валериана, полынь, сосна, хмель; из гуттоносов — бересклет бородавчатый. Медоносы: липа, кипрей, медуница и др. Из лесной флоры преобладают мягколиственные породы деревьев, среди которых также: осина, ольха, тополь. Распространены также: вяз, клён. Из хвойных пород также ель и лиственница. По возрасту преобладают молодняки и средневозрастные насаждения. В лесу и по окрестностям деревни также распространены: лещина, дикие груши и яблони, черёмуха, рябина, сирень и множество других видов. Лесные насаждения богаты растениями, обладающие фитоницидными и лекарственными свойствами. Травянистые лекарственные растения представлены также такими представителями флоры, как: багульник, можжевельник, одуванчик, крапива, полынь, подорожник, пастушья сумка, лопух и др. Всего более 30 видов лекарственных растений.

Растительность представлена также незначительными участками степной растительности, которые сохранились на неудобных землях. Это тонконог, костёр, смолевка, горицвет, полынь. Также распространены такие виды, как: папоротник, борец высокий, чебрец, тимофеевка, жимолость, боярышник, мята, кислица, шиповник, крушина. Медоносы: липа, кипрей, медуница, клевер белый и др. В травостое также — ветреница, хохлатка, первоцвет, сныть, звездчатка, копытень и др. Улица деревни засажена ивами.

В лесу и на лугах произрастают съедобные ягоды: малина, брусника, земляника, клюква, костяника, рябина, смородина, черника, черёмуха, калина, морошка, а также съедобные растения — тмин, щавель. В лесу много грибов: грузди, опята, лисички, сморчки, подберёзовики, маслята, белый гриб, а также мухоморы, бледная поганка, множество других.

История

Местность до основания деревни

См. также: Московско-Казанская железная дорога, Цивильский уезд, Хормалинская волость и Климово (Чувашия)

Миллионы лет назад территория находилась под морскими (океаническими) водами, о чём, в частности, свидетельствуют обнаруженные в речке Шурлахвар, берущей начала в лесу Шихранского лесничества в 2-х км западнее от деревни, окаменелости вымерших моллюсков — аммоноидеи и белемнитов.

О древних обитателях окрестностей местности свидетельствует обнаруженный в 8 км юго-западнее от Нового Климово (около деревни Тойси-Паразуси) археологический памятник бронзового века (II — начало I тысячелетия до н. э.) — курган. На юго-востоке от деревни в 2 км на северо-восток от села Новое Чурашево расположен курган, также относящийся к бронзовому веку.

С X века местность находится на территории первого государственного образования Среднего Поволжья — Волжская Булгария, которая в 30-х годам XIII века была завоёвана монголо-татарами и к 1241 году включена в состав Золотой Орды. К началу XV века территория примыкала к расположенному к юго-востоку Дикому полю. В начале XV века после распада Золотой Орды местность оказалась на территории образовавшегося в 1438 году Казанского ханства, а в 1551 году со всей «чувашской стороной» отошла к Русскому царству.

На 1717—1721 годы местность с населёнными пунктами округи, находилась в составе Князь-Аклычевой сотни Свияжского уезда Казанской губернии. С 1719, после разделения губерний на провинции, территория до 1775 года относится к Свияжскому уезду Свияжской провинции.

С 1811 по 1838 год местность относится к территории Чурашевской волости Цивильского уезда. С 1838 года территория этой волости до 1861 года входила уже в состав Хормалинского сельского правления Асановской волости. С 1861 года местность находится на территории Чурашевского сельского общества Хормалинской волости. С 24 июня 1920 года Цивильский уезд был передан в подчинение вновь образованной Чувашской автономной области. 5 октября 1920 года в составе Цивильского уезда был образован Ибресинский район (на его территории окажется Хормалинская волость), который был упразднён 22 июня 1921 года в связи с образованием самостоятельного Ибресинского (Батыревского) уезда. При этом с 21 апреля 1925 года уезд был уже в подчинении Чувашской АССР.

Окрестность деревни связана с железной дорогой, построенной в начале 1890-х годов. В июне 1890 года в Цивильский уезд была направлена экспедиция для выявления возможности прокладки железнодорожной линии в пределах Казанской губернии. 15 июня 1891 года вышло распоряжение императора Александра III, которое разрешило Акционерному обществу Московско-Казанской железной дороги приступить к строительным работам от Рязани до Казани. В рамках строительства этой дороги с осени 1891 года прокладывалась линия между станциями Сасово и Свияжск. Управление Московско-Казанской железной дороги выбрало расположенное в 20 км от местности чувашское селение Ибреси местом, рядом с которой расположилась одноимённая стан­ция на линии между станциями Алатырь и Шихраны. Линия прошла в 200 метрах от территории будущей деревни и вступила в строй 22 декабря 1893 года.

В конце XIX века в окрестностях будущей деревни на возвышенности была построена ветряная мельница.

В период Гражданской войны территория будущей деревни находилась под контролем Красной Армии.

1927 — 1953

В конце 20-х годов XX века многие жители крупных населённых пунктов Ибресинского района, расположенных в степной зоне, стали переселяться в лесные зоны. Именно в этот период летом 1927 года было образовано Новое Климово как выселок близлежащего села Климово. Первыми поселенцами нового населённого пункта, в 200-х метрах от которой в лесу проходил участок Московско-Казанской железной дороги Наркомата путей сообщения СССР, стали климовцы И. Волков и Д. Тимофеев. Ближайшей действующей железнодорожной станцией в 1927 году был остановочный пункт Янгличи, открытый ещё в 1893 году. В это время (1927—1929) председателем Климовского сельского Совета был Н. Т. Тимофеев.

В 1930 году в посёлке был организован колхоз «Красный урожай». В 1931 году Новое Климово было подчинено Климовскому сельскому Совету Ибресинского района. С 15 декабря 1932 года посёлок переподчинён Савкинскому сельскому совету. В 1933 году образована сельскохозяйственная артель «Урюм». К 1939 году население посёлка выросло до 207 человек, из них: 103 — мужского пола, 104 — женского.

В 1940 году в 2,5 км на близлежащей Казанской железной дороге, в 1936 году выделившаяся из состава Московско-Казанской железной дороги, был открыт Разъезд 275 км, сыгравший существенную роль в жизни новоклимовцев (в частности, это позволило жителям посёлка ездить за покупками пригородным железнодорожным транспортом в города Канаш или Алатырь).

В годы Великой Отечественной войны в деревне в эвакуации с женой и дочерью жил советский художник Григорий Ингер. В письме от 8 мая 1942 года, посланного из деревни Новое Климово, Григорий Ингер пишет:

Ваше дорогое письмо от 15-го апреля мы сегодня получили! <...> Живем мы, как я тебе уже писал, не плохо. Мы работаем по своей специальности. Поля шьет. Я рисую портреты колхозников, наша работа пользуется большим успехом, получаем за неё продуктами: мукой, картошкой или маслом, так что живем не плохо. Я переписываюсь с Леней, сыном нашего Хаима. <...> Он мне часто пишет и даже обещал выслать мне бумагу для рисования. <...> Мы живем в эпоху великого Сталина, который заботится о всех нас. <...> Мы очень редко видим газеты, радио у нас нет. Почтовое отделение находится в 7 километрах отсюда. <...> О нас не беспокойся, мы живем не плохо.

Из дневниковой записи от 12 декабря 1943 года: «День прошел как всегда, короткий безмолвный зимний день. С каждым днем наша лачужка все глубже погружается в снег»; 14 декабря 1943 года: «Сегодня весь день провёл в лесу — ездил за дровами. Нам помогали деревенские мальчишки. Мы с женой их накормили. Они набросились на еду, как голодные волчата. Они голодают, и картофельный суп и хлеб для них — роскошная еда.». В поисках работы Ингер ходит по соседним деревням. Ингер отзывается о деревенских жителях округи: «Не могу понять психологию этих людей. Они уравновешены, спокойны. Такими могут быть только большие философы — или дети. Может, это высшая человеческая мудрость?». Из дневниковой записи от 25 февраля 1944 года: «Собираемся с женой в деревню Кольцовка — двенадцать километров в стужу, но идти надо. Мы остались без хлеба. Может быть, за работу удастся получить мукой». 22 марта 1944 года: «Зима не отступает: сильные ветры, метели, сугробы, тоска. Вчера после полудня ходили в лес за дровами. Провалились в снег по шею. <...> резкий холодный ветер бил прямо в лицо <...>. Днём рисовал с натуры маленькую девочку. <...> Живет она с братишкой у мачехи, отец погиб на фронте. <...> Ново-Климово — несколько полуразвалившихся избушек, где царит страшная нужда и голод. Наш сосед с пятью детьми и женой всю зиму сидят без хлеба, получают по 200 грамм в день. Одного из этих детей, Серёжу, я рисовал». 25 марта 1944 года: «Вчера заходил начальник разъезда. Он купил у нас патефон».

В Новом Климово Ингер копирует рисунки итальянского художника Микеланджело, работает над иллюстрациями на военную тему, к произведениям Шолом-Алейхема «Иоселе-Соловей» и «Тевье-молочник», рисует с натуры жителей деревни. Среди произведений Григория Ингера, написанных в годы жизни в Новом Климово: «Колхозницы в поле» (1942), «Брат и сестра» (1943), «Мой спаситель» (1943), «На пороге» (1944), «На пороге. (Маруся)» (1944), «Портрет дочери художника» (1942), «Серёжа» (22 марта 1944).

До 1950-х годов личные хозяйства посёлка значительную часть производимой сельхозпродукции (в том числе куриные яйца, мясо и птичий пух) по фиксированным ценам сдавали государству.

В 1950 году артель «Урюм» слился с савкинским колхозом «Красный ударник». В 1951 году к новоклимовскому колхозу «Красный урожай» был присоединен колхоз близлежащей деревни Савка «Красная нива».

1954 — 1991

С 14 июня 1954 года посёлок в подчинении Новочурашевского сельского совета. Жизнь новоклимовцев в этот период непосредственно была связана с колхозом «Красный урожай» (объединяющим хозяйства деревни Новое Климово с хозяйствами деревни Савка), руководителями которого были Арсентьев Федор, Москов Алексей, Павлов Николай и Якимов Петр.

В 1958 году новоклимовско-савкинский колхоз «Красный урожай» и колхоз «Красный ударник» были присоединены к новочурашевскому колхозу «Красный партизан». В это время (1954 — 1964) председателем хозяйства «Красный партизан» был Ятманов Матвей Андреевич.

После административной реформы, в ходе которого был временно упразднён Ибресинский район, более двух лет — с 20 декабря 1962 года до 14 марта 1965 года — деревня находилась в составе укрупнённого Канашского района.

С 1964 по 1992 год председателем колхоза был Г. А. Андреев. В эти годы в Новом Климово были здания мельницы и деревенского клуба. В 1980 году мельница была передана администрацией колхоза «Красный партизан» Ибресинскому этнографическому музею под открытым небом.

После 1991

С 14 февраля 1992 года по 24 октября 2005 года жизнь колхозников деревни связана с именем председателя А. И. Петрова. С 1993 по 2010 год главой Новочурашевского сельского поселения был И. Я. Денисов. В этот период (после 1991 года) молодые жители стали уезжать в связи с безработицей. Типичным для окрестностей села этого периода является упадок сельскохозяйственной деятельности колхоза «Красный партизан». С 25 октября 2005 год председателем колхоза является Н. М. Иванов.

В 2007 году был рассмотрен проект дороги с твёрдым покрытием до деревни Новое Климово (проектная организация — ЗАО Институт «Чувашгипроводхоз»). Строительство шоссейной дороги Савка — Новое Климово было начато в июле 2007 года. 23 июня 2008 года состоялось торжественное открытие движения автотранспорта на построенной автодороге. На торжество на вертолёте прибыли Президент Чувашской Республики Н. В. Фёдоров, министр градостроительства и развития общественной инфраструктуры Чувашской Республики А. Н. Гончаров, депутат Госдумы, Герой Российской Федерации, космонавт Н. М. Бударин, депутат Госдумы П. В. Семёнов, глава Нефтеюганского района Ханты-Мансийского автономного округа В. Н. Семёнов, руководитель Администрации Президента Чувашии А. А. Шарапов, генерал-лейтенант авиации, Герой Российской Федерации Н. Ф. Гаврилов. Среди гостей также был российский телеведущий Народный артист Российской Федерации Л. А. Якубович, к которому Президент Чувашии Фёдоров обратился со словами: «Похожие события в Чувашии происходят каждый день, а нередко и по две деревни на дню получают дороги с асфальтированным покрытием. Таких регионов в России больше нет, дорогой Леонид Аркадьевич».

В 2008 году жители деревни собрали денежные средства на очистку пруда и обратились за помощью к администрации Новочурашевского сельского поселения, которая заключила договор с ООО «Водостроймонтаж» на проведение очистительных работ в данном водоёме за счёт средств местного бюджета и пожертвований жителей.

12 июля 2009 года жители деревни отметили 80–летие своего населённого пункта. Состоялись праздничный концерт, торговля, игры для детей и спортивные состязания. С концертной программой выступили коллектив художественной самодеятельности при Новочурашевском СДК и детская фольклорная группа «Шăнкăрма» села Климово. В мероприятиях выступили эстрадные певцы Чувашии Антонина и Петр Красновы, Рена Грачёва.

12 июля 2014 года жители деревни отметили день деревни, которой в 2014 году исполнилось 85 лет.

Население

До конца 1970-х годов для деревни были характерны многодетные семьи. Большинство уроженцев разъезжалось в разные концы СССР; в частности, в города Чебоксары, Заволжье (Нижегородская область).

Жители деревни по национальности чуваши и русские. Православные жители деревни являются прихожанами Климовского храма Покрова Пресвятой Богородицы, для которой жители собирали деньги на колокол.

Численность жителей по годам
1939	1979	1999	2002	2004	2005	2006	2007	2008	2010	2011	2012	2015
207	↘123	↘59	↘55	↘50	↘46	↘45	↘42—44	↗43 — 47	↘37—41	↗42	↘41	↘32

Деревня в основном состоит из взрослого и пожилого населения. Количество пенсионеров на 1 января 2011 года — 17 человек. С 2002 по 2006 не родилось ни одного ребенка. Численность населения сокращается из-за отсутствия естественного прироста, высокой смертности и старения населения. На декабрь 2009 года в деревне проживали супруги — «изумрудные юбиляры» (55 лет) Надежда Васильевна и Александр Иванович Ивановы.

Численность постоянного населения на 1 января 2004 года 50 человек. Из них: мужчин — 24 человек, женщин — 26 человек. Детей в возрасте до 6 лет — 1; от 7 до 13 лет — 4; от 14 до 15 лет — 1. Количество пенсионеров — 25. Численность населения, имеющего начальное образование — 15 человек; неполное среднее — 10; среднее — 15; среднетехническое — 4.

На 1 января 2004 года в деревне проживал 1 ветеран боевых действий; 2 труженика тыла военных лет, имеющих звание «Ветеран труда»; 12 ветеранов труда.

По состоянию на 1999—2002 годы количество дворов в деревне — 31; на 2004 год — 34, на 2008 — 36.

Экономика деревни

Местное хозяйство

Экономика деревни имеет аграрную направленность. С момента образования деревни жители занимались различными видами сельскохозяйственной деятельности. Жители имеют возможность заготовки дров, хвороста для печного отопления, а также древесины для хозяйственных построек.

Традиционными видами деятельности также считаются хлебопечение, бортничество, маслоделие, птицеводство, скотоводство, коневодство, а также обслуживание железнодорожной станции «Разъезд 275 км» и железнодорожного участка Канаш — Ибреси Горьковской железной дороги. С начала 1990-х годов многие жители работают в организациях посёлка Ибреси.

В частном приусадебном хозяйстве жители в основном заняты огородничеством. Развито хмелеводство. Садоводство развивается выращиванием различных сортов яблони, крыжовника, малины, смородины, сливы, винограда, тёрна и др. На 1 января 2004 года личные подсобные хозяйства в деревне занимают 15,89 га.

Жители заготовляют лекарственные растения, грибы, лесные орехи (лещина), лесные и полевые ягоды, чагу, берёзовый сок. Популярны охота и рыболовство. Скотоводство представлено выращиванием крупного рогатого скота (коровы), овец, коз. К 2000-м годам поголовье скота, выращиваемого в личных подворьях, в деревне сократилось. У многих хозяев есть лошади. Также разводят свиней и кроликов. Почти в каждом дворе — домашняя птица: гуси, утки, куры.

Социально-бытовое обслуживание

Объекты социальной сферы, используемые жителями деревни Новое Климово, расположены в близлежащей деревне Савка, а также в селе Новое Чурашево. Ближайшее предприятие торговли, представленное магазином потребительской кооперации, расположено в деревне Савка. В Савке находится обслуживающий жителей деревни дом культуры. В Новом Чурашево находятся ближайшие отделения «Сбербанка России» и «Росгосстраха», средняя общеобразовательная школа, детский сад, кафе-столовая, парикмахерская, ветеринарный участок с пунктом искусственного осеменения, пилорама и столярный цех, мельницы.

Медицинское обслуживание жителей деревни обеспечивают Савкинский фельдшерский пункт, отделение общей (семейной) врачебной практики в Новом Чурашево, Новочурашевская участковая больница и Ибресинская центральная районная больница. Здание деревенского клуба не функционирует.

Источниками водоснабжения являются поверхностные и подземные воды. Имеющиеся колодцы обеспечивают жителей пресной водой.

Газ используется в целях отопления жилых домов. В каждом доме также дополнительно имеются печи. Во дворах — бани. Общая площадь жилищного фонда — 1,217 тыс.кв.м. Весь жилищный фонд на правах частной собственности.

Электроснабжение осуществляется от системы предприятия «Чувашэнерго» через опорные подстанции «Рассвет» и «Ибреси». Канализация и водопровод отсутствуют. В деревне 4 уличных светильника. Ближайшее кладбище находится близ деревни Савка.

На южной стороне деревни построена автостоянка.

Связь и СМИ

Деревня телефонизирована. Доступна сотовая связь, обеспечиваемая операторами «Билайн», «МегаФон» и «МТС». Установленные в домах радиоточки принимают передачи радиостанций «Радио России» и «Радио Чувашии». Население также использует эфирное телевидение, позволяющее принимать национальный телеканал компании ГТРК «Чувашия» на чувашском и русском языках. Ближайшее отделение почтовой связи ФГУП «Почта России», обслуживающей жителей деревни, находится в деревне Новое Чурашево.

8 ноября 2011 года с аукциона был продан земельный участок площадью 40 кв. м, расположенный в деревне; целевое назначение: для размещения линии связи; победителем стало ЗАО «Нижегородская сотовая связь».

Основным источником информации о жизни района для жителей деревни является районная газета «Çентерÿшĕн!» («За Победу!») и Интернет-портал Новочурашевского сельского поселения.

Транспорт

См. также: Разъезд 275 км

В 2008 году от автодороги «Аниш» до деревни проложена дорога с твёрдым покрытием (шоссейная дорога) Савка — Новое Климово протяженностью 3,294 км. Вид покрытия автодороги — асфальтобетон; ширина проезжей части — 6,0 м; ширина земляного полотна — 10,0 м. Дорога построена силами Ибресинского ДРСУ — филиала ГУП ЧР «Чувашавтодор» за счет средств республиканского бюджета. Дорога обеспечивает круглогодичное автотранспортное сообщение деревень Савка и Новое Климово с районным центром — Ибреси, и связывает с сетью дорог общего пользования.

В сентябре 2008 года в «целях создания необходимых условий для получения качественного образования учащимися сельских школ в рамках приоритетного национального проекта „Образование“» был открыт маршрут движения автобуса Новочурашевской средней общеобразовательной школы по маршруту Новое Чурашево — Новое Климово для перевозки учащихся из деревень Савка и Новое Климово. Однако автобус выезжал нерегулярно.

Дорога по единственной улице деревни грунтовая. Некоторые жители деревни, кроме легковых автомобилей, имеют в собственности грузовые автомобили и тракторы. Традиционно жители также пользуются гужевым транспортом, велосипедом и мотоциклами.

В лесу в 2,5 км от деревни находится железнодорожная станция «Разъезд 275 км» Горьковской железной дороги РЖД с перроном — остановка пассажирских пригородных поездов, курсирующих между городами Канаш и Алатырь. В 2011 году курсировали 9 пригородных поездов в сутки (поезда № 6390—6398), делающие остановку на «Разъезде 275 км», — 4 поезда в сторону Алатыря и 5 — в сторону Канаша. Со второй половины 2000-х годов курсируют рельсовые автобусы РА2.

Образование и культура

Некоторое время в деревне работала начальная школа. Школьники из Нового Климово посещали школы, расположенные в близлежащих сёлах. В настоящее время образование новоклимовцы получают в селе Новое Чурашево, в которой с 1931 года существовала школа сельской молодёжи (с 1953 года — средняя школа), в которую ходили из 12 окрестных деревень. Также школьники посещали школу в селе Янгличи Канашского района.

Внешние изображения
Рисунки Герша Ингера новоклимовского периода творчества
	[cs306111.userapi.com/v306111220/4151/RxTZW9Kydco.jpg Колхозницы в поле.] (1942)
	[cs306111.userapi.com/v306111220/4182/NtkWomSs0dc.jpg Мой спаситель.] (1943)
	[cs306111.userapi.com/v306111220/4158/j0AUdsbcut0.jpg На пороге. (Маруся).] (1944)
	[cs306111.userapi.com/v306111220/4189/ekFFcyh0DQI.jpg На пороге.] (1944)

В период Великой Отечественной войны в деревне в эвакуации жил и работал советский художник-график Герш Ингер. Его работы, созданные в период жизни в Новом Климово, хранятся, в частности, в фондах Чувашского государственного художественного музея, Картинной галереи города Красноармейска Московской области, Тульского музея изобразительных искусств.

В апреле 2011 года в городе Саранске, в рамках Всемирного фестиваля подводного изображения, проходил 6-й Международный детский фестиваль «Подводный мир», на котором уроженка села студентка 2-го курса Канашского педагогического колледжа Елена Рыжова представила картину «Резвятся над морем дельфины», вышитую разноцветными нитками. Автор картины получила два диплома фестиваля: по результатам конкурса изобразительного творчества «Подводный мир глазами детей» и по результатам интернет-голосования (приз зрительских симпатий). Елена Рыжова также исполнила роль деревенской девушки, показывающей чувашскую вышивку на платье, в документальном фильме о Чувашии (из серии «Тюрки России»), снятом под эгидой Русского географического общества и Телерадиокомпании «Мир».

Ближайшая библиотека расположена в Новом Чурашево.

Планировка и архитектура села

Жилые дома в селе кирпичные или деревянные, некоторые из которых были построены более полувека назад. Многие деревянные дома из бруса облицованы кирпичом.

Дворы, как правило, имеют П-образную планировку, имеют деревянные или металлические ворота. Сады примыкают к фасаду жилых домов и огорожены заборами. Земельные участки жителей огорожены только по периметру села (между участками разных хозяев заборы отсутствуют). Во дворах — бани.

Как правило, во дворах — постройки для содержания скота (хлев) и птицы, а та же для хранения корма для скота (сено и солома), кладовые для хранения зерна (овёс, пшено и др.), дровницы; в саду — летние кухни (чуваш. — лаç), используемые для готовки еды в летнее время.

Застройка плотная, компактная. Огороды и гумна тянутся вокруг села. В селе одна улица — улица Ленина (в честь первого руководителя Советского государства В. И. Ленина). Длина улицы — 710 м.

Достопримечательности

Деревенский амбар постройки начала XX века был включен в список памятников истории и культуры местного (Чувашской Республики) значения, подлежащих государственной охране.

В Ибресинский этнографический музей под открытым небом из деревни была вывезена мельница, которая в настоящее время является экспонатом музея. Мельница была построена до образования деревни — в конце XIX века.

Известные новоклимовцы

• Ингер, Герш Бенционович — советский художник; в годы Великой Отечественной войны жил в деревне с женой и детьми в эвакуации (1941—1944);
• Ингер, Мария Григорьевна (род. 1935) — российский писатель, автор книг о своём отце — советском художнике Г. Б. Ингере (издания: «Григорий Ингер», 2006; «Дон Кихот Сервантеса в пересказе Марии Ингер и картинках Григория Ингера», 2010), в детстве — в годы Великой Отечественной войны — жила в деревне с родителями в эвакуации (1941—1944);
• Краснова, Антонина Николаевна (род. 1967) — Заслуженная артистка Чувашской Республики (2005), родилась в деревне;
• Москов, Илья Николаевич (род. 1971) — спортсмен, чемпион Югославии по конному спорту (1998), родился в деревне.

См. также

• Алшихово
• Ибресинский этнографический музей под открытым небом
• Климово (Чувашия)
• Новое Чурашево
• Новочурашевское сельское поселение
• Разъезд 275 км
• Янгличи
• Новокилимово

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

• Санина Н. А., Сохорова В. Н., Трифонова М. М. Новое Климово / Ибресинский район. Краткая энциклопедия. — Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 2011
• Санина Н. А., Сохорова В. Н., Трифонова М. М. Новое Климово / Чувашская энциклопедия: в 4 т.: Т.3.  — Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 2009. — Т. 3: 686 с., ил.
• Новое Климово / Дубанов И. С. Географические названия Чувашской Республики: краеведческий словарь. — Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 2010

Ссылки

• [gov.cap.ru/main.asp?govid=338 Официальный сайт Новочурашевского сельского поселения] // gov.cap.ru
• [maps.yandex.ru/?text=%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%2C%20%D1%80%D0%B5%D1%81%D0%BF%D1%83%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B0%20%D0%A7%D1%83%D0%B2%D0%B0%D1%88%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%2C%20%D0%98%D0%B1%D1%80%D0%B5%D1%81%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D1%80%D0%B0%D0%B9%D0%BE%D0%BD%2C%20%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%BE%20%D0%9D%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B5%20%D0%9A%D0%BB%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D0%B2%D0%BE&sll=47.254259%2C55.409457&ll=47.261910%2C55.406562&spn=0.044031%2C0.012404&z=15&l=sat Новое Климово на Яндекс.Карты] // maps.yandex.ru
• [gov.cap.ru/hierarhy.asp?page=./148838/972574/973554/973584 Паспорт социально-экономического развития населенного пункта Чувашской Республики Новое Климово] // gov.cap.ru
• [gov.cap.ru/home/60/genplan/n-churash.jpg Сводная схема генерального плана Новчурашевского сельского поселения] // gov.cap.ru
• [gov.cap.ru/home/60/kartogr_opicanie/n_churash/n_klimovo.jpg Схема границ Нового Климово] // gov.cap.ru
• Фоторепортаж: [gov.cap.ru/home/60/FOTO/2008/080623/albom_doroga/index.htm Открытие автомобильной дороги «Аниш» — Савка — Новое Климово] // gov.cap.ru
• [gov.cap.ru/home/60/genplan/obosn_churash.doc Проект генерального плана. Описание обоснований проекта генерального плана. Том 2 (части 1,2)] // gov.cap.ru
• [gov.cap.ru/home/338/ustav_n-churash.doc Устав Новочурашевского сельского поселения Ибресинского района Чувашской Республики] // gov.cap.ru
• [gov.cap.ru/home/60/pasport/n_klimovo.doc Паспорт социально-экономического развития деревни Новое Климово] // gov.cap.ru
• Кузнецов Г. [gov.cap.ru/list4/publication/rec.aspx?gov_id=60&pos=495&id=43330 Зов сердца и души] // gov.cap.ru

Чувашия   География   Россия

Отрывок, характеризующий Новое Климово

Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.


После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.
Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.
В клубе, в угловой комнате, собирались читать эти афиши, и некоторым нравилось, как Карпушка подтрунивал над французами, говоря, что они от капусты раздуются, от каши перелопаются, от щей задохнутся, что они все карлики и что их троих одна баба вилами закинет. Некоторые не одобряли этого тона и говорила, что это пошло и глупо. Рассказывали о том, что французов и даже всех иностранцев Растопчин выслал из Москвы, что между ними шпионы и агенты Наполеона; но рассказывали это преимущественно для того, чтобы при этом случае передать остроумные слова, сказанные Растопчиным при их отправлении. Иностранцев отправляли на барке в Нижний, и Растопчин сказал им: «Rentrez en vous meme, entrez dans la barque et n'en faites pas une barque ne Charon». [войдите сами в себя и в эту лодку и постарайтесь, чтобы эта лодка не сделалась для вас лодкой Харона.] Рассказывали, что уже выслали из Москвы все присутственные места, и тут же прибавляли шутку Шиншина, что за это одно Москва должна быть благодарна Наполеону. Рассказывали, что Мамонову его полк будет стоить восемьсот тысяч, что Безухов еще больше затратил на своих ратников, но что лучше всего в поступке Безухова то, что он сам оденется в мундир и поедет верхом перед полком и ничего не будет брать за места с тех, которые будут смотреть на него.
– Вы никому не делаете милости, – сказала Жюли Друбецкая, собирая и прижимая кучку нащипанной корпии тонкими пальцами, покрытыми кольцами.
Жюли собиралась на другой день уезжать из Москвы и делала прощальный вечер.
– Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]?
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.