Новое Овсино

Деревня Новое Овсино Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Новгородская областьНовгородская область Муниципальный район Батецкий Сельское поселение Передольское Координаты 58°29′39″ с. ш. 30°17′18″ в. д.58.49417° с. ш. 30.28833° в. д. / 58.49417; 30.28833    Население 350 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Почтовый индекс 175009 Автомобильный код 53 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=49203825001 49 203 825 001] Показать/скрыть карты Новое Овсино Москва Великий Новгород Новое Овсино Новое Овсино

Но́вое О́всино — деревня в Батецком муниципальном районе Новгородской области, административный центр Передольского сельского поселения.

География

Деревня расположена на левом берегу реки Луги, к востоку от железнодорожного моста через реку на перегоне Батецкая — Бахарево — Передольская Октябрьской железной дороги на линии Санкт-Петербург — Витебск. На противоположном берегу Луги — деревня Большой Волок, неподалёку, у западной части Нового Овсина — деревня Передольская и одноимённая станция.

Население

Численность населения
2010
350

Экономика

Деревня — центральная усадьба совхоза «Передольский», основной специализацией которого является молочное производство.

Инфраструктура

В деревне с 1980 года работает основная общеобразовательная школа, а с 2006 года фельдшерско-акушерский пункт.

Люди, связанные с деревней

• Передольский погост — родина археолога и новгородского краеведа В. С. Передольского (1833—1907).

Достопримечательности

• На Передольском погосте (у деревни Подгорье, в 2 км ниже по течению Луги) расположена знаменитая большая сопка «Шум-гора» — легендарная могила Рюрика.
• В деревне есть памятник, установленный на месте встречи 27 января 1944 года 2-го партизанского полка 5-й Ленинградской бригады, освободившего станцию Передольскую, с частями 59 армии Волховского фронта (7-я тяжёлая гвардейская танковая бригада).

Транспорт

Деревня связана с областным центром — городом Великий Новгород, регулярным пассажирским автотранспортным сообщением (автобусы маршрута № 137). Имеются автодороги с твёрдым покрытием соединяющие деревню, не только с областным центром, есть также дороги в административный центр района — посёлок Батецкий, в центр соседнего — Лужского района Ленинградской области — город Лугу, а также в удалённые деревни — Нежатицы и Менюша. Ближайшая железнодорожная станция — Передольская, в 1,5 км южнее Нового Овсина.

Отрывок, характеризующий Новое Овсино

– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!