Тимирязевская улица (Москва)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Новое шоссе»)
Перейти к: навигация, поиск
Тимирязевская улица
Москва

Главное здание Тимирязевской академии на Тимирязевской улице
Общая информация
Страна

Россия

Город

Москва

Округ

Северный административный округ

Район

Тимирязевский

Протяжённость

3,4 км

Ближайшие станции метро

Дмитровская, Тимирязевская

Прежние названия

Новое шоссе

Почтовый индекс

127422 (№ 1-33, 2-38),
127550 (№ 39-55, 42-58)

[www.openstreetmap.org/?lat=55.820369&lon=37.560781&zoom=15&layers=M на OpenStreetMap]
[maps.yandex.ru/?text=%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%2C%20%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%B2%D0%B0%2C%20%D1%83%D0%BB%D0%B8%D1%86%D0%B0%20%D0%A2%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80%D1%8F%D0%B7%D0%B5%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F&sll=37.560781%2C55.820369&sspn=0.023967%2C0.029283 на Яндекс.Картах]
[maps.google.com/maps?ll=55.82028,37.56083&q=55.82028,37.56083&spn=0.03,0.03&t=k&hl=ru на Картах Google]
Координаты: 55°49′13″ с. ш. 37°33′39″ в. д. / 55.82028° с. ш. 37.56083° в. д. / 55.82028; 37.56083 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.82028&mlon=37.56083&zoom=12 (O)] (Я)Тимирязевская улица (Москва)Тимирязевская улица (Москва)

Тимиря́зевская улица — улица в Тимирязевском районе Северного административного округа города Москвы. Проходит между железнодорожной линией Рижского направления и улицей Прянишникова. Продолжением улицы в южном направлении служит Башиловская улица. Пересекает Дмитровский проезд.

Слева примыкают: проезды Соломенной Сторожки и Астрадамский, улицы Вучетича и Пасечная.

Справа примыкают: улицы Всеволода Вишневского и Ивановская, Красностуденческий проезд, Верхняя и Лиственничная аллеи.





Происхождение названия

Названа 23 января 1964 года в память Климента Аркадьевича Тимирязева. Ранее называлась Новое шоссе[1] и Новое Петровско-Разумовское шоссе[2], названное так в отличие от Старого шоссе (ныне — Улица Вучетича).

Улица возникла в 1760-е гг. под именем Ивановской дороги. Дорога была строго ориентирована на колокольню Ивана Великого в Кремле. Начиналась от современной Петровско-Тимирязевской площади и доходила до современного перекрестка с Красностуденческим проездом и ул. Вучетича. Далее через Старое шоссе (ныне ул. Вучетича) можно было проехать в Москву. В 1860-е годы, когда в пригородной усадьбе Петровско-Разумовское создавалась Петровская лесная и земледельческая академия (ныне — Российский государственный аграрный университет - МСХА им. К. А. Тимирязева), её продлили до Башиловской улицы. Старый участок дороги получил название Академической улицы, участок от Башиловской улицы до современного перекрестка с Красностуденческим проездом и улицей Вучетича назвали Новым Петровско-Разумовским шоссе, в просторечии Новым шоссе. В 1894 году на Академической улице высадили дубы, и улица именовалась Дубовой, однако на многих городских картах и планах её именовали и Новым шоссе, и Академической улицей, и даже Ивановским шоссе. В 1932 году Дубовую переименовали в память об учёном К. Тимирязеве в Тимирязевскую улицу. И только в 1964 году ей было присвоено общее название Тимирязевская улица. Память о старом наименовании Дубовой улицы сохранилась в посадках дубов, и в том, что с введением в Москве нумерации в 1908 году, все учебные корпуса МСХА имени К. А. Тимирязева, расположенные по улице и ныне именуют по старым номерам: дом № 45 — 6-м корпусом, № 47 — 8-м корпусом, № 49 — 10-м корпусом (по архивным материалам музея истории МСХА). Также недалеко от улицы находится небольшой парк «Дубки».

По другим источникам часть Нового шоссе, проходящего вдоль зданий Сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева назвали Тимирязевской улицей ещё в 1932 году[3][4].

История

В 18631865 годах построено главное здание академии. Первоначально улица представляла собой загородное шоссе. В 1880-е годы по обеим сторонам его возникают дачи. В 1874 году вдоль шоссе проложена железнодорожная линия, по которой ходил небольшой паровоз с несколькими вагонами. В 1917 году шоссе на всём своём протяжении вошло в черту Москвы. В 1922 году паровая линия заменена на трамвайную[5]. Многоэтажное строительство на улице началось в середине 1950-х годов. В середине улицы с западной стороны к ней примыкает Парк Сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева, а с восточной — опытные посадки, в том числе тепличные.

Примечательные здания и сооружения

По нечётной стороне

По чётной стороне

Памятники

Транспорт

В 500 м от начала улицы — станция метро Дмитровская. По улице проходят маршруты автобусов № 22, 72, 82, 87, 604, 692, 727, 801 и трамваев № 27, 27к.

Напишите отзыв о статье "Тимирязевская улица (Москва)"

Примечания

  1. Улицы Москвы. Старые и новые названия. М., 2003. С. 294
  2. Северный округ Москвы. М., 1995. С. 269.
  3. Имена московских улиц. Справочник. М., 1988. С. 372—373.
  4. Новый схематический план г. Москвы. Издание Моссовета. М., 1934.
  5. [tram.ruz.net/history/routes/moscow/route-012.htm История маршрута № 12 на сайте Московский трамвай]
  6. Вострышев, Шокарев, 2009, с. 424.
  7. Вострышев, Шокарев, 2009, с. 97.
  8. Вострышев, Шокарев, 2009, с. 62.
  9. Вострышев, Шокарев, 2009, с. 452.

Литература

  • Вострышев М. И., Шокарев С. Ю. Москва. Все культурные и исторические памятники. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2009. — 512 с. — (Московские энциклопедии). — ISBN 978-5-699-31434-8.

Отрывок, характеризующий Тимирязевская улица (Москва)

Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.