Новожилов, Игорь Васильевич
Поделись знанием:
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…
В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.
Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.
Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.
31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
| Игорь Васильевич Новожилов | ||
 И. В. Новожилов в 2001 г. | ||
| Место рождения: |
р.п. Песочня, Песоченский район, Западная область, РСФСР, СССР | |
|---|---|---|
| Научная сфера: | ||
| Место работы: | ||
| Учёная степень: | ||
| Учёное звание: | ||
| Альма-матер: | ||
| Научный руководитель: | ||
| Известные ученики: | ||
| Награды и премии: |
| |
И́горь Васи́льевич Новожи́лов (3 декабря 1931, Песочня — 15 января 2006, Москва) — советский, российский учёный-механик и педагог высшей школы. Профессор кафедры прикладной механики и управления мехмата МГУ, Заслуженный профессор МГУ, поэт, прозаик, художник-график. Лауреат Государственной премии СССР (1976). Лауреат Ломоносовской премии МГУ за педагогическую деятельность (1997)[1].
Содержание
Биография
Детство
И. В. Новожилов родился 3 декабря 1931 года в рабочем посёлке Песочня Песоченского района Западной области (ныне — город Киров Кировского района Калужской области) в семье интеллигентов[2].
Детство Игоря Васильевича прошло в подмосковном Высоковске. Родители будущего учёного - Анна Александровна Хренова, учительница местной школы, и Василий Алексеевич Новожилов, последовательно начальник местной ТЭС, директор фабрики елочных игрушек, главный механик местного торфпредприятия, председатель колхоза. В октябре 1941 г. В. А. Новожилов был призван в действующую армию (служил на Северном флоте в морской пехоте), а его семья при приближении немецких войск эвакуируется в Курганскую область, где девятилетнему Игорю пришлось — в меру своих сил — исполнять новую для него роль единственного мужчины в семье. На месте эвакуации семья (Игорь, его мать, старшая сестра Римма 1928 года рождения, младшая сестра Людмила 1941 года рождения и бабушка) направляется на постой в село Верхняя Алабуга Звериноголовского района; там Анне Александровне пришлось, за отсутствием ушедших на фронт мужчин-учителей, преподавать в старших классах местной школы и математику и физику. Помогать матери в освоении — по учебникам — новых дисциплин приходилось Игорю[3].
Учёба в университете
Закончив школу с золотой медалью, Игорь Васильевич поступает на механико-математический факультет МГУУчёба не давалась легко, однако именно в то время раскрылись разносторонние таланты будущего учёного. Игорь Васильевич увлёкся походами на байдарках и в горы, принимал участие в студенческой самодеятельности, писал стихи, рисовал дружеские шаржи, пейзажи, оформлял стенгазету[4]. Окончил факультет по отделению механики в 1954 году.
Трудовая деятельность
В 1955—1964 гг. работал[5] в приборостроительном НИИ министерства авиационной промышленности. В 1957 г. защитил кандидатскую диссертацию. Тема диссертации, связанная с навигацией самолетов, проводилась в рамках института, и была предложена начальником отдела В.Д.Андреевым[2]. И.В. также проводил прикладные исследования по гироскопии, по динамике полёта. Ответственный разработчик системы угловой стабилизации для аппарата мягкой посадки «Е-6» на лунную поверхность. С 1964-1975 заведующий лабораторией Института механики МГУ. С 1972 года — доктор физико-математических наук. С 1975 года работал на Энергомашиностроительном факультете МЭИ в должности заведующего кафедрой теоретической механики и руководил ею до 1986 года. В 1986 году по приглашению академика А. Ю. Ишлинского вернулся на Механико-математический факультет МГУ, где занял должность профессора кафедры прикладной механики и управления.[6][1][7].
Научная деятельность И.В. Новожилова в 1976 году была отмечена Государственной премией СССР. В 1997 году он по совокупности работ был удостоен премии имени М. В. Ломоносова[8].
И. В. Новожилов скончался 15 января 2006 года[5]. Похоронен на малой родине: на кладбище при Храме Воскресения Словущего (село Шипулино) — главной православной церкви в Высоковске и окрестных деревнях.
Семья
Жена — Муза Николаевна (урождённая Семёнова) (1935 г. р.), инженер по образованию. Брак был бездетным.
Научная и педагогическая деятельность
Научные достижения
И. В. Новожилов внёс крупный вклад[5] в развитие общей теории гироскопических и навигационных систем. Цикл его работ был связан с исследованием динамики пространственных гироскопических стабилизаторов — силовых и индикаторных. Им были получены выражения для «медленных» составляющих движения, характеризующих систематические уходы гиростабилизатора, в зависимости от параметров механической системы и действующих возмущений; это позволило дать рекомендации по рациональной компоновке гироблоков, позволяющей минимизировать уходы. Он выявил условия устойчивости трёхосных силовых и индикаторных гиростабилизаторов, а также условия устойчивости индикаторного гиростабилизатора в четырёхосном кардановом подвесе. Было исследовано также влияние конечной жёсткости конструкции на величину систематических уходов гироскопа в кардановом подвесе[9].
Много работал И. В. Новожилов в области фракционного анализа[10], где разработал методику нормализации уравнений движения механических систем и выделения в них малых параметров, обосновал применение строгих асимптотических методов к задаче построения и развития прецессионной теории гироскопических систем. Он определил условия корректности применения традиционных моделей механических систем: прецессионной теории гироскопов, абсолютно твёрдого тела, связей различного типа. Построил модель качения деформированного колеса, в определённом смысле объединяющую и обобщающую модели Картера, Рокара, Фромма, Келдыша. Разработал методику доопределения систем с разрывными характеристиками и применил её при исследовании механических систем с сухим трением (а также при определении условий существования скользящих режимов в релейной системе управления угловым движением космического аппарата[11]). Построил и обосновал приближённые математические модели динамики полёта самолёта, автопилота, вагона в магнитном подвесе, модели поперечных колебаний вагонов железнодорожного состава, имитационных динамических стендов, модели локомоций различных объектов биомеханики[5]. Совместно с профессором-нефрологом Г. П. Кулаковым и другими сотрудниками больницы имени С. П. Боткина разработал модель массообмена системы «человек — искусственная почка», сыгравшую принципиальную роль в создании теории гемодиализа (её разработка была для И. В. Новожилова во многом и личной задачей[12])[2][13].
В 1977—1978 гг. И. В. Новожилов принимал активное участие в работе Студенческого конструкторского бюро (СКБ) МЭИ над созданием первого студенческого искусственного спутника Земли — радиолюбительского спутника связи[14] (26 октября 1978 года ракета-носитель вывела на орбиту ИСЗ «Космос-1045» и сразу три радиолюбительских спутника; однако сигнал был получен от спутников, созданных в Общественной лаборатории космической техники ДОСААФ) и СКБ «Искра» МАИ, которые после запуска получили соответственно названия «Радио-1» и «Радио-2», а спутник СКБ МЭИ на связь не вышел (не раскрылись антенны и солнечные батареи) и названия не получил[15][16]). В 2003 году в связи с 25-летием запуска И. В. Новожилов и ряд других сотрудников МЭИ были награждены одной из высших наград Федерации космонавтики России — медалью «За заслуги»[17].
Педагогическая деятельность
Игорь Васильевич Новожилов был прекрасным лектором. Одним из первых применил компьютерные методы в процессе обучения студентов втузов теоретической механике. Его учебное пособие «Типовые расчёты по теоретической механике на базе ЭВМ», написанное в соавторстве с М. Ф. Зацепиным, оказалось настольной книгой многих преподавателей механики в России и за её рубежами[5].
Был членом Российского национального комитета по теоретической и прикладной механике, Экспертного совета по математике и механике Высшей аттестационной комиссии РФ, Научно-методического совета по теоретической механике при Министерстве образования и науки Российской Федерации, редколлегий журнала «Известия РАН. Механика твёрдого тела» и Сборника научно-методических статей «Теоретическая механика». Заслуженный профессор Московского университета (2000). Являлся главой крупной механической школы; при его консультациях и руководстве защищены 4 докторские и 18 кандидатских диссертаций[5].
Литературно-художественная деятельность
И. В. Новожилова отличала не только энциклопедическая широта научных интересов, но и исключительная одарённость в области литературы и искусства[5]. Он — участник поэтических сборников «Без опасений и стыда» (1991), «Другая грань» (1997), автор военно-исторической книги «Год рождения 1921» (1998), посвящённой судьбам людей, прошедших через всю Великую Отечественную войну[1].
Известен также как автор книжных иллюстраций, многих графических произведений. Значительный резонанс вызвали остроумные рисунки, сделанные Игорем Васильевичем для книги его коллеги и друга (ещё со студенческих времён) В. В. Белецкого «Очерки о движении космических тел»[18]. В рецензии на первое издание «Очерков» В. В. Белецкого академики В. И. Арнольд и Я. Б. Зельдович отмечали: «Книгу украшают и оживляют юмористические рисунки доктора физико-математических наук И. В. Новожилова…»[19]
Публикации
Фракционный анализ
- Новожилов И. В. Введение малого параметра в уравнения движения // Научн. тр. Ин-та механики МГУ. — 1973. — № 29. — С. 126—132.
- Новожилов И. В. [vuz.exponenta.ru/PDF/book/Novozh1980.pdf Фракционный анализ]. — М.: Моск. энерг. ин-т, 1980. — 48 с.
- Новожилов И. В. О моделировании онтогенных процессов в связи с динамикой этногенеза // Изв. РАН. МТТ. — 1993. — № 4. — С. 107—112.
- Новожилов И. В. Размышления о математическом моделировании и не только о нём // Знание — сила. — 1995. — № 12. — С. 48—57.
- Новожилов И. В. Фракционный анализ. — М.: Изд-во МГУ, 1995. — 224 с.
- Novozhilov I. V. Fractional analysis. Methods of Motion Decomposition. — Boston: Birkhauser, 1997. — 252 p. — ISBN 0-8176-3889-X.
- Новожилов И. В. Об уточнении предельных моделей механики // Нелинейная механика / Под ред. В. М. Матросова, В. В. Румянцева, А. В. Карапетяна. — М.: Физматлит, 2001. — 432 с. — ISBN 5-9221-0091-2. — С. 174—191.
- Влахова А. В., Новожилов И. В. Разделение движений разночастотной механической системы, не содержащей явно «малых» или «больших» параметров // Изв. РАН. МТТ. — 2003. — № 1. — С. 42—51.
- Влахова А. В., Новожилов И. В. Разделение движений в системах с разрывными правыми частями // Проблемы механики. К 90-летию со дня рождения А. Ю. Ишлинского. — М.: Физматлит, 2003. — 832 с. — ISBN 5-922104-22-5. — С. 187—195.
- Новожилов И. В. [www.mathnet.ru/links/923dee844494d796cfed743dc7f09abe/fpm902.pdf Методы формирования приближённых математических моделей движения] // Фундаментальная и прикладная математика. — 2005. — Т. 11, № 7. — С. 5—9.
Теоретическая механика
- Новожилов И. В. Условия застоя в системах с сухим трением // Изв. АН СССР. МТТ. — 1973. — № 1. — С. 8—14.
- Новожилов И. В. Стабилизация космического аппарата по показаниям единственного датчика информации — релейного датчика положения // Научн. тр. Ин-та механики МГУ. — 1973. — № 28.
- Калинин В. В., Новожилов И. В. О необходимых и достаточных условиях реализуемости неголономных связей силами кулонова трения // Изв. АН СССР. МТТ. — 1975. — № 3. — С. 15—19.
- Зацепин М. Ф., Новожилов И. В. Уравнения движения механических систем в избыточном наборе переменных // Сб. научно-метод. статей по теоретической механике. Вып. 18. — М.: Высшая школа, 1987. — С. 62—66.
Гироскопия
- Новожилов И. В. Силовой гироскопический стабилизатор с динамическим поглотителем колебаний // Изв. АН СССР. Механика и машиностроение. — 1964. — № 4. — С. 112—114.
- Новожилов И. В. Об устойчивости трёхосного гиростабилизатора // Изв. АН СССР. Механика. — 1965. — № 5. — С. 137—140.
- Новожилов И. В. Об устойчивости трёхосного силового гиростабилизатора // Инж. журн. МТТ. — 1968. — № 4. — С. 59—64.
- Новожилов И. В. Уходы трёхосного силового гиростабилизатора в зависимости от расположения гироблоков на платформе // Инж. журн. МТТ. — 1968. — № 12. — С. 26—29.
- Брагин В. В., Новожилов И. В., Пшеничкина Л. А. Об устойчивости трёхосного индикаторного стабилизатора // Изв. АН СССР. МТТ. — 1969. — № 6. — С. 26—33.
- Новожилов И. В. О применении асимптотических разложений теории дифференциальных уравнений с малым параметром при старшей производной для исследования гироскопических систем // Изв. АН СССР. МТТ. — 1970. — № 4. — С. 50—57.
- Кобрин А. И., Мартыненко Ю. Г., Новожилов И. В. О прецессионных уравнениях гироскопических систем // Прикладная математика и механика. — 1976. — Т. 40, № 2. — С. 230—237.
- Новожилов И. В., Сиваков С. В., Тихомирова В. В. Идентификация параметров погрешности однороторного гирокомпаса в торсионном подвесе // Изв. АН СССР. МТТ. — 1991. — № 4. — С. 3—6.
Динамика имитационных стендов
- Новожилов И. В. Управление четырёхосным кардановым подвесом // Изв. АН СССР. МТТ. — 1983. — № 4. — С. 66—70.
- Новожилов И. В., Осадченко Н. В. Анализ динамики имитационных стендов // Александров В. В., Садовничий В. А., Чугунов О. Д. Математические задачи динамической имитации полёта. — М.: Изд-во МГУ, 1986. — С. 91—106.
- Ионкин И. Л., Кузьмина Р. П., Новожилов И. В. Устойчивость многомерной системы управления динамическим стендом // Механика управляемых систем, машин и механизмов: Сб. научн. трудов № 140. — М.: МЭИ, 1987. — С. 33—38.
- Новожилов И. В., Осадченко Н. В. Устойчивость квазистационарных движений имитационных стендов // Математические задачи динамической имитации аэрокосмических полётов / Под ред. В. А. Садовничего. — М.: Изд-во МГУ, 1995. — С. 108—122.
- Новожилов И. В., Бардушкина И. В. Об одной механической аналогии в задаче управления шестиопорным стендом // Вестник МГУ. Сер. Математика. Механика. — 2003. — № 4. — С. 67—70.
Динамика транспортных средств
- Новожилов И. В. О заносе при торможении // Изв. АН СССР. МТТ. — 1973. — № 4. — С. 45—50.
- Капустина О. М., Новожилов И. В. Разделение движений в динамике экипажа с неконтактной подвеской // Методы расчёта, проектирования и оптимизации управляемых систем, машин и механизмов: Межвузовск. тематич. сб. № 16. — М.: МЭИ, 1983. — С. 36—42.
- Новожилов И. В. Разделение движений самолёта // Изв. АН СССР. МТТ. — 1995. — № 2. — С. 32—36.
- Новожилов И. В. Модель движения деформируемого колеса // Изв. АН СССР. МТТ. — 1995. — № 6. — С. 19—26.
- Новожилов И. В., Павлов И. С. Приближённая математическая модель колёсного экипажа // Изв. РАН. МТТ. — 1997. — № 2. — С. 196—204.
- Копылов И. А., Новожилов И. В. Модель поперечных колебаний железнодорожного поезда // Изв. РАН. МТТ. — 1998. — № 2. — С. 27—35.
- Новожилов И. В. Качение колеса // Изв. РАН. МТТ. — 1998. — № 4. — С. 52—55.
- Новожилов И. В., Павлов И. С., Фрольцов В. А. О поведении автомобиля на «миксте» // Изв. РАН. МТТ. — 2001. — № 3. — С. 61—67.
- Кручинин П. А., Магомедов М. Х., Новожилов И. В. Математическая модель автомобильного колеса на антиблокировочных режимах движения // Изв. РАН. МТТ. — 2001. — № 6. — С. 63—69.
- Новожилов И. В., Филиппов В. Н. К оценке условий вкатывания гребня железнодорожной колёсной пары на головку рельса // Изв. РАН. МТТ. — 2002. — № 5. — С. 21—29.
- Влахова А. В., Новожилов И. В. О возмущениях прямолинейного движения колёсного экипажа при потере сцепления одного из колёс с дорогой // Мобильные роботы и мехатронные системы. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. — С. 110—116.
- Влахова А. В., Новожилов И. В. [www.mathnet.ru/links/e5bce0612aaa3a0cbb06447723107808/fpm909.pdf О заносе колёсного экипажа при «блокировке» и «пробуксовке» одного из колёс] // Фундаментальная и прикладная математика. — 2005. — Т. 11, № 7. — С. 11—20.
- Новожилов И. В., Кручинин П. А., Лебедев А. В., Влахова А. В., Боуш Р. Л. Модель движения автомобиля как основа математического обеспечения тренажёрного комплекса водителя // Мехатроника, автоматизация, управление. — 2007. — № 7. — С. 31—36.
- Влахова А. В., Новожилов И. В., Смирнов И. А. Математическое моделирование заноса автомобиля // Вестник Моск. ун-та. Сер. 1. Математика. Механика. — 2007. — № 6. — С. 44—50.
Робототехника и биомеханика
- Болотин Ю. В., Новожилов И. В. Управление походкой двуногого шагающего аппарата // Изв. АН СССР. МТТ. — 1977. — № 3. — С. 47—52.
- Новожилов И. В., Кулаков Г. П., Балабанов П. И., Тумкин С. В. К оценка влияния скоростей потоков крови, диализирующего раствора и качества полупроницаемой мембраны на эффективность диализа // Медицинская техника. — 1977. — № 2. — С. 24—29.
- Новожилов И. В. Управление пространственным движением двуногого шагающего аппарата // Изв. АН СССР. МТТ. — 1984. — № 4. — С. 47—53.
- Новожилов И. В., Зацепин М. Ф. Управление аллюрами четырёхногой ходьбы // Изв. АН СССР. МТТ. — 1986. — № 5. — С. 60—66.
- Новожилов И. В., Паншина А. В. Кинематическая избыточность конечностей и энергозатраты четырёхногой ходьбы // Изв. АН СССР. МТТ. — 1990. — № 2. — С. 60—66.
- Новожилов И. В., Кручинин П. А., Копылов И. А., Журавлёв А. М., Гришин А. А., Дёмин П. П., Куликовский С. В., Моисеева Е. М. Математическое моделирование сгибательно-разгибательных движений нижних конечностей при изменении вертикальной позы человека. — М.: Изд-во мех.-мат. ф-та МГУ, 2001. — 52 с.
- Копылов И. А., Кручинин П. А., Новожилов И. В. О реализуемости движений по Н. А. Бернштейну // Изв. РАН. МТТ. — 2003. — № 5. — С. 39—49.
- Новожилов И. В., Терехов А. В., Забелин А. В., Левик Ю. С., Шлыков В. Ю., Казенников О. В. [pkruch.narod.ru/Maket_pr04-a1.pdf Трёхзвенная математическая модель для задачи стабилизации вертикальной позы человека] // Математическое моделирование движений человека в норме и при некоторых видах патологии / Под ред. И. В. Новожилова, П. А. Кручинина. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2005. — 64 с. — С. 7—20.
Преподавание механики
- Зацепин М. Ф., Новожилов И. В. Опыт применения ЭВМ в преподавании теоретической механики // Сб. научно-метод. статей по теоретической механике. Вып. 13. — М.: Высшая школа, 1983. — С. 136—139.
- Новожилов И. В., Зацепин М. Ф. Типовые расчёты по теоретической механике на базе ЭВМ. — М.: Высшая школа, 1986. — 136 с.
Напишите отзыв о статье "Новожилов, Игорь Васильевич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Механика в Московском университете, 2005, с. 188.
- ↑ 1 2 3 Механика в Московском университете на пороге XXI века / Под ред. И. А. Тюлиной, Н. Н. Смирнова. — М.: Изд-во Центра прикладных исследований при механико-математическом факультете МГУ, 2002. — 184 с. — С. 126, 136.
- ↑ Новожилов И. В. Год рождения 1921. — М.: Изд-во ЦПИ при механико-математическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова, 2005. — С. 259.
- ↑ «На полпути земного бытия…» Второе призвание // Энергетик, № 2644, 29 декабря 1984. — С. 3.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Игорь Васильевич Новожилов. 3 декабря 1931 г. — 15 января 2006 г. // Сборник научно-методических статей. Теоретическая механика. Вып. 26. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2006. — С. 151—154.
- ↑ Мехмат МГУ 80, 2013, с. 190.
- ↑ Энергомашу — 60 лет, 2003, с. 124—125.
- ↑ Мехмат МГУ 80, 2013, с. 36, 195.
- ↑ Механика в Московском университете, 1992, с. 72—73.
- ↑ Мехмат МГУ 80, 2013, с. 191.
- ↑ Механика в Московском университете, 1992, с. 79.
- ↑ Младшая сестра И. В. Новожилова, Людмила, родившаяся совсем незадолго до начала Великой Отечественной войны, страдала врождённым пороком почек. Это выяснилось лишь после возвращения из эвакуации: врачи ставили диагноз, что она и школы не закончит, однако Людмила Васильевна успела закончить мехмат МГУ, плодотворно поработать в закрытом НИИ и скончалась лишь в 1979 г.
- ↑ Новожилов И. В. Размышления о математическом моделировании и не только о нём // Знание — сила. — 1995. — № 12. — С. 48—57.
- ↑ Работа над созданием спутника проходила в рамках курсового и дипломного проектирования, с использованием производственно-технической и испытательной базы ОКБ МЭИ; при этом электронное оборудование разрабатывали студенты радиотехнического, а конструкцию — энергомашиностроительного факультетов МЭИ. Кафедра теоретической механики МЭИ отвечала, в частности, за баллистические расчёты.
- ↑ Гороховский А. В. [www.library.univer.kharkov.ua/book/radio/1998/10_1998.pdf Спутники «Радио» — на орбите] // Радио, 1998, № 10. — С. 4—5.
- ↑ Копик А. [88.210.62.157/content/numbers/251/23.shtml 25 лет первым отечественным радиолюбительским] // Новости космонавтики, 2003, № 12.
- ↑ Кафедра теоретической механики и мехатроники, 2013, с. 13.
- ↑ Белецкий В. В. Очерки о движении космических тел. 2-е изд. — М.: Наука, 1977. — 430 с.
- ↑ Природа. 1973. № 10. — С. 115—117; Успехи физических наук. 1974. Т. 112. Вып. 3. — С. 541—542.
Литература
- Кайсарова Т. [massmedia.msu.ru/index.php?name=gazeta&id=article&send=2110 О творчестве И. В. Новожилова] // Московский Университет, № 6 (4155), февраль 2006. — С. 4.
- Игорь Васильевич Новожилов. 3 декабря 1931 г. — 15 января 2006 г. // Сборник научно-методических статей. Теоретическая механика. Вып. 26. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2006. — С. 151—154.
- [www.auditoriya.info/files/energetik/e3352.pdf Кафедра теоретической механики и мехатроники] // Энергетик. — 2013. — № 7 (3352). — С. 13. (См. также [profcoma.net/wp-content/uploads/2015/02/2013.rar архив номеров] газеты «Энергетик» за 2013 год).
- Механика в Московском университете / Под ред. К. А. Рыбникова. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992. — 168 с. — ISBN 5-211-01979-2.
- Энергомашу — 60 лет. — М.: Изд-во МЭИ, 2003. — 240 с.
- Механика в Московском университете / Под ред. И. А. Тюлиной, Н. Н. Смирнова. — М.: Айрис-пресс, 2005. — 352 с. — ISBN 5-8112-1474-X.
- Мехмат МГУ 80. Математика и механика в Московском университете / Гл. ред. А. Т. Фоменко. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2013. — 372 с. — ISBN 978-5-19-010857-6.
Ссылки
- [www.damc.ru/staff/novozhilov.php Новожилов, Игорь Васильевич] на сайте кафедры прикладной механики и управления механико-математического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова
- [vuz.exponenta.ru/PDF/novozylov.html И. В. Новожилов]
Отрывок, характеризующий Новожилов, Игорь Васильевич
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…
В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.
Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.
Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.
31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Кирове (Калужская область)
- Доктора физико-математических наук
- Выпускники механико-математического факультета МГУ
- Лауреаты Государственной премии СССР
- Учёные по алфавиту
- Механики по алфавиту
- Механики России
- Механики СССР
- Механики XX века
- Механики XXI века
- Персоналии:Звериноголовский район
- Учёные СССР
- Преподаватели механико-математического факультета МГУ
- Преподаватели МЭИ
- Заслуженные профессора МГУ
- Сотрудники НИИ механики МГУ
- Лауреаты Ломоносовской премии МГУ
