Новозаветные сюжеты в живописи
Поделись знанием:
К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
 |
Эта статья предлагается к удалению. Пояснение причин и соответствующее обсуждение вы можете найти на странице Википедия:К удалению/19 марта 2016.
Пока процесс обсуждения не завершён, статью можно попытаться улучшить, однако следует воздерживаться от переименований или немотивированного удаления содержания, подробнее см. руководство к дальнейшему действию. Не снимайте пометку о выставлении на удаление до окончания обсуждения. Последнее изменение сделано участником Be nt all (вклад, журналы) в 23:19 UTC (4245975 минут назад). Администраторам: ссылки сюда, история, журналы, удалить. |
События Нового Завета служили источником вдохновения многих живописцев. Отчасти они продолжают традиции средневековой иконописи, отчасти инспирированы самими текстом Библии. Преломление новозаветных сюжетов в живописи иллюстрирует не только сам Новый Завет, но и те эпохи, в рамках которых были выполнены эти картины. Новозаветные сюжеты составляют часть библейских сюжетов[1]. В свою очередь, значительную часть новозаветных сюжетов составляют евангельские сюжеты, связанные с обстоятельствами жизни Иисуса Христа[2].
Содержание
Евангелисты и их символы
Матвей, Марк, Лука и Иоанн — авторы четырёх канонических евангелий — важные фигуры для христианского искусства. Примерно с четвёртого века н. э. известны их символические изображения в виде четырёх крылатых существ: человека (ангела), льва, тельца и орла (или единого существа с четырьмя лицами — тетраморфа). Источником такого символизма являются видения пророка Иезекииля и Откровение Иоанна Богослова[3][4][5].
События предшествовавшие рождению Иисуса
- Благовещение — Фра Анжелико (1450), да Винчи (1475), Тициан (1565), Росетти (1850)
- Обручение Марии — Рафаэль (1504)
Иоанн Креститель
Рождение Иоанна Крестителя[6]
 |
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
Иисус Христос
- Детство Иисуса:
- Поклонение волхвов — Леонардо да Винчи (1481), Босх (1510)
- Святое семейство (в том числе Бегство в Египет) — Рафаэль (1507), Эльсхаймер (1609)
- Иисус в Храме — Хант (1860)
- Крещение Господне — Вероккьо (1475), Иванов (1857)
- Брак в Кане Галилейской — Веронезе (1563)
- Искушение Христа — Крамской (1872)
- Призвание Матфея — Караваджо (1599)
- Динарий кесаря — Тициан (1516)
- Помазание Иисуса миром — Сэндис (1860)
- Тайная вечеря — Леонардо да Винчи (1498), Тинторетто (1592), Дали (1955)
- Страсти Христовы
- Поцелуй Иуды — Караваджо (1602)
- Отречение апостола Петра — Рембрандт (1660)
- Суд Синедриона — Ге (1892)
- Суд Пилата — Босх (1485), Тициан (1543), Ге (1890)
- Терновый венец — Тициан (1543)
- Крестный путь — Босх (1516), Рафаэль (1517), Тициан (1565)
- Распятие Христово — Рубенс (1610), Гоген (1889), Дали (1954)
- Снятие с креста, Христос во гробе — ван дер Вейден (1440), Рафаэль (1507), Гольбейн (1522), Рубенс (1612)
- Ужин в Эммаусе — Караваджо (1606)
- Неверие Фомы — Караваджо (1602)
Образы Апокалипсиса
Откровение Иоанна Богослова стоят особняком среди других книг Евангелия[7]. Средневековые списки апокалипсиса, иллюстрированные книжными миниатюрами, ставшие особенно популярными на рубеже первого тысячелетия нашей эры (хотя наиболее ранний из сохранившихся, Трирский Апокалипсис, создан около 800 года в Северной Франции) открыли для европейского искусства романской и готической эпох тему страха перед концом света и адом, занявшую существенное место в религиозном искусстве средневековья[8].
Тему Апокалипсиса затронули в своих творениях такие великие европейские художники, как Микеланджело, Эль Греко, Альбрехт Дюрер и многие другие[9].
- Апокалипсис — Босх (1505)
Напишите отзыв о статье "Новозаветные сюжеты в живописи"
Примечания
- ↑ [e-expo.hermitage.ru/modules/Biblical_rus/intro.php Библейские сюжеты]. Государственный Эрмитаж. [e-expo.hermitage.ru Виртуальный музей]. Проверено 21 марта 2016.
- ↑ Майкапар, 1998, [files.school-collection.edu.ru/dlrstore/f5390dd3-58c8-4ae1-a74d-4c44b3fefa18/Vvedenie/Jesus_Christ_2000_let_v_evropeiskom_iskusstve.htm Иисус Христос: два тысячелетия в европейском искусстве].
- ↑ [www.pravenc.ru/text/180937.html Евангелисты]. Православная энциклопедия. Проверено 21 марта 2016.
- ↑ Александр В. Подосинов. Символы четырех евангелистов. Их происхождение и значение. — Языки славянской культуры, 2000. — 176 с. — (Studia philologica. Series minor). — ISBN 5-88766-042-2.
- ↑ Zuffi, 2003, The Evangelists and Their Symbols, p. 8-23.
- ↑ Майкапар, 1998, [files.school-collection.edu.ru/dlrstore/f5390dd3-58c8-4ae1-a74d-4c44b3fefa18/Sujeti/I.Vvedenie_V_ojidanii_Messii/5.Rojdenie_I_K/Rojdenie_i_narecenie_Ioanna_Krestitela_Opisanie.htm Рождение и наречение Иоанна Предтечи и Крестителя].
- ↑ Шевеленко А.Я. [annales.info/other/small/apokal.htm Апокалипсис и его сюжеты в истории культуры] // Вопросы истории. — 1996. — № 11-12.
- ↑ Александр Зорич. [www.medievalmuseum.ru/01mss/medieval_codexes_apocalipsi.htm Апокалипсисы IX-XI вв.]. Музей Средневековья. Проверено 21 марта 2016.
- ↑ [www.aif.ru/culture/1041613 Образы Апокалипсиса в живописи]. www.aif.ru (17/12/2012). Проверено 21 марта 2016.
Литература
- Майкапар А. Е. Новый Завет в искусстве: (Очерки иконографии западного искусства). — Крон-Пресс, 1998. — (Академия). — ISBN 5-232-00605-3.
- Энрико Де Паскале. Смерть и воскресение в произведениях изобразительного искусства. — Омега, 2009. — 384 с. — (Энциклопедия искусства). — 3000 экз. — ISBN 978-5-465-01773-2.
- Стефано Дзуффи. Эпизоды и персонажи Евангелия в произведениях изобразительного искусства. — Омега, 2007. — (Энциклопедия искусства). — 3000 экз. — ISBN 978-5-465-01501-1.
- Stefano Zuffi. [books.google.com/books?id=tL3YeduAk8gC Gospel Figures in Art]. — Getty Publications, 2003. — 388 с. — (Guide to imagery). — ISBN 978-0-89236-727-6.
Ссылки
- [e-expo.hermitage.ru/modules/Biblical_rus/intro.php Библейские сюжеты]. Государственный Эрмитаж. [e-expo.hermitage.ru Виртуальный музей]. Проверено 21 марта 2016.
- [www.artbible.info/bible/new-testament.html The New Testament]. www.artbible.info. Проверено 19 марта 2016.
|
Это заготовка статьи по искусству. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Новозаветные сюжеты в живописи
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
