Новороссийский 3-й драгунский полк
Поделись знанием:
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.
Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
| 3-й драгунский Новороссийский Ея Императорского Высочества великой княгини Елены Владимировны полк | |
 Полковой нагрудный знак | |
| Годы существования |
1803 - |
|---|---|
| Страна | |
| Тип | |
| Дислокация | |
| Знаки отличия |
|
3-й драгунский Новороссийский Ея Императорского Высочества великой княгини Елены Владимировны полк
Полковой праздник: 6 августа, Преображение Господне
Содержание
История полка
- 16 марта 1803 — Сформирован генерал-майором графом Сиверсом в г. Радомысле Киевской губернии из эскадронов Черниговского, Тверского, Северского и Смоленского драгунских полков с добавлением рекрут как Новороссийский драгунский полк (пятиэскадронного состава).
- 12 октября 1811 — Выделены офицеры и нижние чины на формирование Новгородского кирасирского полка.
- 27 декабря 1812 — Переформирован в 6 действующих и 1 запасной эскадрон.
- 7 мая 1815 — Присоединена часть Московского казачьего графа Дмитриева-Мамонова полка.
- 20 декабря 1828 — Присвоен номер 4 на гербы и пуговицы.
- 21 марта 1833 — Присоединены 1-й и 2-й эскадроны и пеший резерв Нежинского конноегерского, 5-й эскадрон Арзамасского конноегерского и половина пешего резерва Татарского уланского полков. Полк приведен в состав 10 действующих и 1 резервного эскадрона.
- 23 марта 1835 — Причислен с переименованием в резервный 3-й эскадрон Псковского кирасирского полка.
- 26 августа 1839 — Драгунский Его Королевского Высочества принца Александра Нидерландского полк.
- 23 декабря 1841 — Резервный эскадрон упразднен.
- 19 марта 1848 — Новороссийский драгунский полк.
- 15 сентября 1852 — Драгунский генерал-фельдмаршала князя Варшавского графа Паскевича-Эриванского полк.
- Март 1853 — При спуске с Бусарчильского перевала один из эскадронов попал в лавину, 3 офицера и 31 солдат оказались под снегом, из них 14 человек погибло. Также погибло 28 лошадей.
- 1853-1856 — Участвовал в Крымской войне.
- Декабрь 1853 — Прибыл из Воронежской губернии в Закавказье в составе сводной драгунской бригады (вместе с Тверским драгунским полком).
- 24 июля 1854 — Участвовал в Курюк-Даринском сражении.
- Сентябрь-ноябрь 1855 — Участвовал в неудачном штурме и осаде крепости Карс.
- Декабрь 1855 — июнь 1856 — Нес службу под Александрополем.
- 20 января 1856 — Новороссийский драгунский полк.
- 2 апреля 1856 — Приведен в кадровый пеший восьмиэскадронный состав, остальными офицерами и нижними чинами и всеми лошадьми укомплектованы Переяславский и Северский драгунские полки.
- 17 апреля 1856 — Драгунский Его Императорского Высочества великого князя Владимира Александровича полк.
- 26 июня 1856 — Приведен в состав 8 действующих и 2 резервных эскадронов.
- 18 сентября 1856 — Половина полка (1-4 и 9 эскадроны) приведена в состав 4-х действующих и 2-х резервных эскадронов с присвоением номера 3 на гербы и пуговицы при прежнем названии. Из второй половины полка сформирован Украинский драгунский полк.
- 19 марта 1857 — Новороссийский драгунский Его Императорского Высочества великого князя Владимира Александровича полк.
- 1861 — Покинул Кавказ.
- 19 октября 1863 — Резервные эскадроны отделены в состав особой резервной кавалерийской бригады.
- 29 декабря 1863 — Упразднен 6-й резервный эскадрон, в составе 2-й резервной кавалерийской бригады оставлен лишь один эскадрон, наименованный резервным эскадроном Новороссийского драгунского Его Императорского Высочества великого князя Владимира Александровича полка.
- 25 марта 1864 — 3-й драгунский Новороссийский Его Императорского Высочества великого князя Владимира Александровича полк.
- 18 августа 1882 — 7-й драгунский Новороссийский Его Императорского Высочества великого князя Владимира Александровича полк.
- 11 августа 1883 — Приведен в шестиэскадронный состав.
- 16 июня 1891 — Выделил один эскадрон на формирование 47-го драгунского Татарского полка, взамен сформировал новый.
- 4 декабря 1901 — Выделил один взвод на формирование 55-го драгунского Финляндского полка, взамен его сформировал новый.
- 6 декабря 1907 — 3-й драгунский Новороссийский Его Императорского Высочества великого князя Владимира Александровича полк.
- 11 февраля 1909 — 3-й драгунский Новороссийский Ея Императорского Высочества великой княгини Елены Владимировны полк.
- Август-сентябрь 1914 — В составе 3-й кавалерийской дивизии 1-й армии генерала П. К. Ренненкампфа участвовал в Восточно-Прусской операции.
Командиры полка
- 16.05.1803—15.09.1803 — полковник Лесли, Дмитрий Егорович
- 12.11.1803—28.09.1806 — полковник Денисьев, Лука Алексеевич
- 13.09.1807—05.11.1807 — полковник Поль, Иван Лаврентьевич
- 12.01.1809—12.05.1812 — подполковник Штакельберг, Отто Оттович (c начала кампании 1812 командирован для командования Литовским уланским полком, временно замещен майором Терениным)
- 01.06.1815—10.08.1820 — полковник Кавер, Евстафий Владимирович
- 10.08.1820—02.06.1822 — полковник Зыбин, Сергей Васильевич
- 08.06.1822—15.10.1824 — полковник Беклемишев, Дмитрий Николаевич
- 08.11.1824—14.04.1829 — полковник Кельнер, Александр Карлович
- 24.04.1829—19.06.1829 — полковник Граббе, Павел Христофорович
- 28.07.1829—21.04.1833 — полковник Ховен, Константин Егорович (с 1832 года в отпуске по ранению) (генерал-лейтенант, сенатор — 1852—1855)
- 18.05.1832—07.03.1834 — подполковник Гринев, Николай Кузьмич
- 07.03.1834—26.03.1839 — полковник Буланин, Александр Яковлевич
- 20.05.1839—27.12.1840 — полковник Червонный, Ефимий Ефимович
- 31.01.1841—25.08.1846 — полковник Типольдт, Карл Карлович
- 25.08.1846—01.09.1852 — полковник Ставицкий, Фёдор Петрович
- 01.09.1852—08.01.1856 — полковник Танутров, Захар Егорович (с 11 (23) апреля 1854 года — генерал-майор)
- 08.01.1856—21.10.1861 — полковник Шульц, Карл Карлович
- 21.10.1856—18.03.1863 — полковник Шидловский, Евгений Дмитриевич
- 18.03.1863—15.09.1865 — полковник барон Таубе, Максим Антонович
- 15.09.1865—1867 — полковник Шольц, Василий Васильевич
- 1867—1869 — полковник Лихтенштейн, Август Иванович
- 1869—1873 — полковник Соловцев, Николай Александрович
- 1873—1878 — полковник Гадолин, Карл Васильевич
- 29.09.1878—22.06.1886 — полковник Штутцер, Константин Яковлевич
- 1886—1888 — полковник Шурупов, Клементий Михайлович
- 06.07.1888—27.05.1891 — полковник Ставровский, Константин Николаевич
- 22.06.1891—24.05.1894[2] — полковник Чернышев, Николай Фёдорович
- 25.05.1894—21.02.1896 — полковник Ширма, Константин Антонович
- 16.03.1896—20.06.1897 — полковник Машин, Пётр Александрович
- 25.06.1897—1901 — полковник Куденетов, Джанхот Камботович
- 11.05.1901—после 1.11.1906 — полковник Иванов, Александр Николаевич
- 23.07.1908—10.03.1910 — полковник князь Белосельский-Белозерский, Сергей Константинович
- 16.03.1910—03.03.1912 — флигель-адъютант полковник князь Долгоруков, Василий Александрович
- 05.05.1912—11.01.1915 — полковник фон Веттер-Розенталь, Генрих-Герман-Николай-Адам Генрихович
- 21.01.1915—17.10.1915 — полковник Линицкий, Александр Иванович
- 09.11.1915—11.03.1916 — полковник Генрици, Эдуард Эдуардович
- 15.04.1916—07.12.1916 — полковник князь Аргутинский-Долгоруков, Георгий Давыдович
- 13.03.1917—09.12.1917 — полковник Григорьев, Георгий Владимирович
Шефы полка
- 16.05.1803—01.09.1814 — генерал-майор граф Сиверс, Карл Карлович (с 8 февраля 1813 — генерал-лейтенант)
- 26.08.1839—19.03.1848 — Его Королевское Высочество Принц Александр Нидерландский
- 15.10.1852—20.01.1856 — генерал-фельдмаршал граф Паскевич-Эриванский, Иван Фёдорович
- 17.04.1856—04.02.1909 — Его Императорское Высочество Великий Князь Владимир Александрович
- 11.02.1909—04.03.1917 — Её Императорское Высочество Великая Княгиня Елена Владимировна
Известные люди, служившие в полку
- Потто, Василий Александрович — военный историк
Боевые отличия
- Георгиевский полковой штандарт за подвиги в войну 1814 года.
- Знаки на головные уборы "За отличие" в сражении с турками при Боелешти в 1828 году.
- 17 георгиевских труб за отличие в сражении при Курюк-Дара в 1854 году.
Напишите отзыв о статье "Новороссийский 3-й драгунский полк"
Примечания
- ↑ Илл. 159. Армейские Драгунские полки. 1) Вахмистр 7-го Драгунского Новороссийского Е.И.В. Великого Князя Владимира Александровича полка 2) Рядовой 8-го Драгунского Смоленского Императора Александра III полка 3) Рядовой 9-го Драгунского Елисаветградского полка ( форма служебная ) ( Приказ по воен. вед. 1897 г. № 47 ) // Иллюстрированное описание перемен в обмундировании и снаряжении войск Императорской Российской армии за 1881–1900 гг.: в 3 т.: в 21 вып.: 187 рис. / Сост. в Техн. ком. Гл. интендантского упр. — СПб.: Картографическое заведение А.Ильина, 1881–1900.
- ↑ ВП 24.05.1894 произведён в генерал-майоры с увольнением от службы за болезнью с мундиром и пенсией.
Источники
- Грибов А. З. Новороссийские Ея Императорскаго Высочества Великой Княгини Елены Владимировны драгуны: на службе Царю и Отечеству, 1914—1917 гг. Париж: Издание автора, 1940.
- Детлов К. К. Новороссийские драгуны пред Императором Александром II-м. Очерки и воспоминания. Краткий исторический очерк. Киев, 1903 г. 8. 26 с.
- Потто В. А. [www.runivers.ru/lib/book7846/453505/ История Новороссийского драгунского полка. 1803—1865]. — СПб.: Тип. И. Шумахера, 1866. — 631 с.
- фон-Фохт Н. А. История 7-го Драгунского Новороссийского Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Александровича полка. 1803—1903 г. (3-й драгунский Новороссийский полк). Киев, 1903 г. 4"" (24х31 см.). 406 с. разд. паг., 31 л.ил., карт.
- фон-Фохт Н. А. Памятка 7-го Драгунского Новороссийского Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Александровича полка, 1803—1903 г. Киев, 1903 г. 8. 46 с., 1 л. нот.
Ссылки
- [www.petergen.com/publ/novr3drp.shtml Список шефам, полковым командирам, штаб- и обер-офицерам и военным чиновникам, а также некоторым нижним чинам 3-го драгунского Новороссийского полка]
- [book.ua-ru.com/2.0.Cavalry/2.2.Dragoon/2.2.4.php Полковой знак]
- [files.pobeda.ru/music/entsiklopedia/imper_polki/ty_pomnish_li_tovarisch.mp3 Ты помнишь ли, товарищ… Песня 3-го Драгунского Новороссийского полка]
Отрывок, характеризующий Новороссийский 3-й драгунский полк
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.
Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
