Новороссия

Историческая область • Восточная Европа

Новороссия
Период	XVIII — XX
Локализация	Молдавия/Россия/Украина
В составе	Российской империи

Новоро́ссия (Новороссийский край) — обширный историко-культурный регион в Северном Причерноморье, присоединённый к Российской империи в результате русско-турецких войн во второй половине XVIII века. Отличительной чертой Новороссии стало то обстоятельство, что её население, инфраструктура и образ жизни сформировались на протяжении сравнительно короткого исторического отрезка, а сам регион превратился из неосвоенной степи с редкими кочевьями в мощный промышленный район, ставший становым хребтом экономики сначала Российской империи, затем — Украинской ССР.

В административном отношении эти земли в разное время образовывали Новороссийскую губернию и Новороссийско-Бессарабское генерал-губернаторство. Согласно административно-территориальному делению начала XX века, Новороссия в узком смысле включала в себя Херсонскую, Екатеринославскую и Таврическую губернии, в широком — также Бессарабскую губернию, Ставропольскую губернию, Область Войска Донского. Название Новороссия употреблялось по начало XX века, однако после Гражданской войны термин практически оказался под запретом. После вхождения этих земель в состав Украины вместо «Новороссии» использовались термины «Южная Украина» и «Северное Причерноморье».

В 2014 году термин получил новое распространение в ходе пророссийских протестов на Юго-Востоке Украины. После начала вооруженного конфликта на востоке Украины под историческим названием «Новороссия» выступал конфедеративный союз самопровозглашённых Донецкой и Луганской народных республик, замороженный в 2015 году для возможности имплеметации минских соглашений.

История

Российская империя постепенно присоединила эти земли, издревле известные на Руси как Дикое поле, в ходе войн с Крымским ханством и его сюзереном Османской империей. На протяжении XV—XVII веков на месте будущей Новороссии располагалось Крымское ханство, на западе — Молдавское княжество, в северной части — земли запорожских казаков, подчинённых Речи Посполитой. После Переяславской рады и вхождения Гетманщины в состав Русского царства последнее активизировало продвижение на юг и процесс колонизации территории. Заселение края началось с основания небольших военных поселений, гарнизоны которых состояли из запорожских казаков и царских служилых людей. Многие из этих поселений являлись укреплёнными острогами и станицами, которые препятствовали крымско-ногайским набегам и образовывали новые, выдвинутые вглубь степей укреплённые линии, такие как Изюмская черта.

В первой половине XVIII века здесь впервые была чётко определена граница между Россией и Турцией. В 1752 году было образовано первое военно-земледельческое поселение сербов и венгров из Габсбургской империи, получившее название Новой Сербии, позднее за ними последовали болгары и волохи. В дальнейшем край был разделён на Новую Сербию (от польских земель до Днепра) и Славяносербию (к востоку от Днепра вдоль Украинской пограничной линии).

В 1764 году территория дислокации гусарских полков новосербского военного корпуса, в которых состояло всё местное мужское население, была преобразована в Новороссийскую губернию, куда вошли Славяносербия и Украинская линия. Новороссией его назвала Екатерина II, имея в виду, что это новая земля наряду с Великороссией и Малороссией. Первоначально Новороссия охватывала территорию Бахмутского уезда, Миргородского и Полтавского полков (из Гетманщины). C 1765 года центром губернии был Кременчуг. Освоение Новороссии приобрело массовый характер с конца XVIII века под руководством князя Потёмкина, имевшего для этой задачи от императрицы Екатерины II почти неограниченные полномочия. При нём к Новороссии было присоединено историческое Запорожье, построен новый центр Екатеринослав (1776). В 1778 году самым юго-западным городом Новороссии стал Херсон. В 1783 году Новороссия приросла Крымом. В административном плане Новороссийская губерния существовала в период правления Екатерины II с 1764 по 1775 год.

Павел I указом от 12 декабря 1796 года возродил Новороссийскую губернию с центром в Екатеринославе (при Павле І носил название Новороссийск), где уездными городами были Бахмут, Екатеринослав, Елисаветград, Константиноград, Мариуполь, Ольвиополь, Павлоград, Перекоп, Ростов, Симферополь, Тирасполь, Херсон. Она существовала по 1802 год, после чего была разделена на Николаевскую, Екатеринославскую и Таврическую губернии. В 1803 году Николаевская губерния была переименована в Херсонскую.

В 1805 году формируется Новороссийско-Бессарабское генерал-губернаторство, одним из первых наместников которого стал Дюк Ришелье. Оно просуществовало до 1873 года, его последним губернатором был Коцебу, правивший краем до 1874 года

В годы Гражданской войны на этой территории велась борьба между отрядами Украинской Народной Республики, советскими республиками (Одесская Советская Республика, Донецко-Криворожская Советская Республика, Советская Социалистическая Республика Тавриды) и Белого Движения. В 1919-1920 годах Юг России (автономное государственное образование на территориях, контролируемых белогвардейскими Вооружёнными Силами Юга России) приказом главкома ВСЮР был административно разделён на четыре области, одной из которых была Новороссийская область, или Новороссия, с центром в Одессе (остальные три: Харьковская, Киевская области и Область Северного Кавказа). В 1919 году на территории Новороссии действовали отряды махновцев.

На территориях Новороссии с преобладающим нерусским населением в 1920—1930-е гг. проводилась политика коренизации, в ходе которой продвигались и внедрялись элементы языка и культуры проживающих на этих землях национальностей (украинцев, немцев, греков, болгар и др.). В конце 1930-х годов коренизация была свёрнута, на её место пришла русификация. В ходе Великой Отечественной войны и после её окончания немецкие поселенцы и крымские татары в полном составе были выселены в Сибирь, Казахстан и Узбекистан, греческие и другие — частично.

Губернаторы

В Российской империи Новороссия выделялась высоким уровнем европейской культуры первых губернаторов и градоначальников, обладавших большими организаторскими способностями и государственной инициативой (Г. А. Потёмкин, И. Н. Инзов и другие).

Генерал-губернатор	Чин, звание	Время замещения должности
А. П. Мельгунов	генерал-поручик	1764—1765
Я. Л. Брандт	генерал-аншеф	1765—1766
Ф. М. Воейков	генерал-аншеф	1766—1775
Т. И. Тутолмин	генерал-майор	1779—1783
И. М. Синельников	генерал-майор	1784—1788
Н. М. Бердяев	генерал-лейтенант	1796—1797
И. И. Михельсон	генерал от кавалерии	1802—20.01.1803
С. А. Беклешов	генерал-лейтенант	20.01.1803—03.10.1803
Э. О. Ришелье	генерал-лейтенант	1805—1814
А. Я. Рудзевич	генерал-лейтенант	1814—1815
А. Ф. Ланжерон	генерал от инфантерии	1815—1822
М. С. Воронцов	генерал-фельдмаршал	1822—03.1854
Н. Н. Анненков	генерал-лейтенант	03.1854—04.1855
А. Г. Строганов	генерал от артиллерии	04.1855—1864
П. Е. Коцебу	генерал от инфантерии	1864—1873

Население

В Новороссии раздавались земли — украинцам, русским, немцам, сербам, болгарам, армянам, грекам и др. Делалась также попытка поселить на земле еврейских колонистов. На месте или вблизи небольших казацких и татарских поселений было основано множество новых городов, таких как Екатеринослав (сейчас Днепр), Николаев, Херсон, Елисаветград (сейчас Кропивницкий), Одесса, Тирасполь, Севастополь, Симферополь, Мариуполь.

В итоге население здесь приобрело пёстрый состав. К 1779 году большинство в Новоросии составили украинцы (64,75 %), наиболее многочисленные в сельской местности; на втором месте — молдаване (11,3 %), проживающие в Бессарабии; русские (9,85 %) долгое время составляли большинство населения городов, а также активно селились во многих сельских районах, греки (6,31 %) — в селах Мариупольского уезда. На долю украинцев в Екатеринославской губернии пришлось — 59,39 %, а в Херсон­ской — 70,39 % всего населения. Евреи селились преимущественно в городах, болгары составляли значительный процент населения в Бердянском уезде и на юге Бессарабии, немцы составляли почти четверть населения Перекопского уезда. На 1910 год крупнейшими этнографическими группами в Новороссии были украинцы («малоруссы и русины») — 42,4 %, русские («великоруссы») — 31,8 %, молдаване (румыны) — 9,3 %, евреи — 6,4 %, немцы — 3,3 %, татары — 1,8 %, болгары — 1,5 %.

См. также

• Формирование территории Российской империи

Литература

• Шубин А. В. История Новороссии. — 1-е. — М.: ОЛМА Медиа групп, 2014. — 480 с. — (Российская военно-историческая библиотека). — 5000 экз. — ISBN 978-5-373-07364-6.
• Багалей, Д. И. [runivers.ru/lib/book4322/ Колонизация Новороссийского края и первые шаги его по пути культуры] : Исторический этюд. — К. : Тип. Г. Т. Корчак-Новицкого, 1889. — 120 с.</span>
• Варнеке Б. В. [elib.shpl.ru/ru/nodes/21944-varneke-b-v-drevneyshie-obitateli-novorossii-odessa-1919#page/1/mode/grid/zoom/1 Древнейшие обитатели Новороссии]. — Одесса: Бессарабское книгоиздательство, 1919.
• Кабузан, В. М. Заселение Новороссии (Екатеринославской и Херсонской губерний) в XVIII — первой половине XIX века (1719—1858 гг.). — М. : Наука, 1976. — 308 с.</span>
• Полищук, М. Евреи Одессы и Новороссии : Социально-политическая история евреев Одессы и других городов Новроссии 1881–1904. — М. : Мосты культуры ; Иерусалим : Гешарим, 2002. — 448 с. — 1000 экз. — ISBN 5-93273-082-X.</span>
• Сумароков, П. И. Путешествие по всему Крыму и Бессарабии в 1799 году / Предисл. и комм. Т. М. Фадеевой; Рецензент: д-р ист. наук, проф. Э. Б. Петрова. — Симферополь : Бизнес-Информ, 2012. — 208 с. — 2000 экз. — ISBN 978-966-648-268-9. — ISBN 978-966-2953-11-4 (в пер.).</span>
• [www.ceeol.com/aspx/getdocument.aspx?logid=5&id=a90a3592-76f3-4669-9f3a-909b2d1f1988 Kyoko Shida. The Russian Annexation and Administration of the New Russia-Bessarabia] // Slavic Studies. — 2002. — Issue 49. — PP. 245—268.
• Сапожников И. В., Сапожникова Г. В. [www.academia.edu/13451193/%D0%97%D0%B0%D0%BF%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B6%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5_%D0%B8_%D1%87%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5_%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D0%B0%D0%BA%D0%B8_%D0%B2_%D0%A5%D0%B0%D0%B4%D0%B6%D0%B8%D0%B1%D0%B5%D0%B5_%D0%B8_%D0%9E%D0%B4%D0%B5%D1%81%D1%81%D0%B5._1998 Запорожские и черноморские казаки в Хаджибее и Одессе: 1770—1820-е годы. — Одесса, 1998. — 272 с.]
• Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей /Под редакцией В. П. Семенова и под общим руководством П. П. Семенова-Тян-Шанского и В. И. Ламанского. — [library.history.mk.ua/rossiya-polnoe-geograficheskoe-opisanie-nashego-otechestva-t-14-novorossiya-i-krym-1910 Т. XIV. Новороссия и Крым] / Сост. Б. Г. Карпов, П. А. Федулов, В. И. Каратыгин и др. — СПб.: Изд. А. Ф. Девриена, 1910. — 983 с.

Ссылки

• Новороссийский край // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [novorossiya.narod.ru/ Новороссия. «Большая Энциклопедия», под редакцией С. Н. Южакова, Спб. 1904 г.]
• Белова Е. В. [www.nivestnik.ru/2008_1/13.shtml Из прошлого Новороссии: сербы на охране российских границ (1750—1760-е гг.)] // Новый исторический вестник : журнал. — 2008. — Т. 17, № 1.
• Васильев А. [timer.od.ua/minds/den_rojdeniya_novorossii_326.html День рождения Новороссии]. Одесский новостной портал «Таймер» (30 июля 2013). Проверено 13 сентября 2013.
• Холмогоров Е. С. [zerkalokryma.ru/lenta/people/opinions/putin_napomnil_novorossii_gde_yeye_dom2/ Путин напомнил Новороссии, где её дом]. Зеркало Крыма (18 апреля 2014). Проверено 18 апреля 2014.
• Чаленко А. [izvestia.ru/news/567843 Что такое Новороссия?]. Известия (20 марта 2014). Проверено 7 мая 2014.

Отрывок, характеризующий Новороссия

– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?