Новоселица
Город
Показать/скрыть карты
|
Новосе́лица (укр. Новоселиця) — город в Черновицкой области Украины, административный центр Новоселицкого района. Расположен на реке Прут (приток Дуная) в месте впадения в него речки Рокитна. Находится в 36 км от Черновцов. Железнодорожная станция. Население около 7,6 тысяч человек (2016). Площадь 6,47 км².
Содержание
История
Впервые упоминается в 1456 году под названием Шишковцы. С 1617 года известна как Новоселица. Находилась в составе Молдавского княжества. В 1715—1812 годах входила в Хотинскую нахие. По Бухарестскому мирному договору 1812 года вошла в состав Российской империи. В 1828 году, после урегулирования границы между Австрийской и Российской империями, поделена на австрийскую и российскую части по реке Рокитна. В австрийскую Новоселицу вошло село Нижние Строешты, которое ранее было самостоятельной общиной. В Новоселице были открыты таможни: в 1817 году — в российской части (с 1814 года там действовал таможенный пункт), в 1847 году — в австрийской. В 1850 году была налажена паромная переправа через реку Прут. Со второй половины XIX века в Новоселице начала развиваться промышленность. В 1870 году работали паровая мельница, винокурня, маслобойня и 2 кожаных завода. Дополнительным импульсом для развития Новоселицы стала прокладка железной дороги (в 1884 году Черновцы — Новоселица и в 1892 году Жмеринка — Новоселица), благодаря чему городок стал значимым транзитным пунктом[2].
Во время Первой мировой войны Новоселица стала ареной жестоких боев и была опустошена. С февраля по ноябрь 1918 года российская часть Новоселицы была оккупирована австро-венгерскими войсками. С ноября 1918 года Новоселица — под властью Румынии. Название города было изменено на Ноуа Сулица. С июня 1940 года — в составе УССР. В ноябре 1940 года Новоселица получила статус райцентра и был создан Новоселицкий район[2].
С июля 1941 по март 1944 года оккупирована Румынией. В 1944—1991 годах в Новоселице действовали школа, узел связи, медицинское училище. Работали птицефабрика, маслобойня, мыловарня, кожаный, железобетонных изделий, асфальтовый, винный (ликёро-водочный), сырный заводы, пищевкусовая и мебельная фабрики. Было начато строительство мясокомбината. С 1991 года Новоселица — в составе независимой Украины. В городе открыта гимназия, лицей, медицинский колледж. Действуют птицекомбинат, сырзавод, ЗАО «Побут», другие частные учреждения[2].
Уроженцы
- Бенджамин Чарльз Грюнберг (1875—1965) — американский педагог, пионер научного образования в средних школах США.
Напишите отзыв о статье "Новоселица"
Примечания
- ↑ Статистичний збірник «Чисельність наявного населення України» на 1 січня 2016 року ([ukrstat.gov.ua/druk/publicat/kat_u/2016/zb/06/zb_chnnu2016pdf.zip PDF(zip))])
- ↑ 1 2 3 Т.С. Водотика [www.history.org.ua/index.php?termin=Novoselytsia_mst НОВОСЕЛИЦЯ] // Енциклопедія історії України : у 10 т. / редкол.: В. А. Смолій (голова) та ін. ; Інститут історії України НАН України. — К. : Наук. думка, 2010. — Т. 7 : Мл — О. — 728 с.: іл. — ISBN 978-966-00-1061-1.
Литература
- ІМіС УРСР: Чернівецька область. К., 1969;
- Буковина: Загальне краєзнавство. Чернівці, 2004 (репринт. вид. 1899);
- Риндюк О та ін. Новоселиця. Новоселиця, 2006.
При написании этой статьи использовался материал статьи «[www.history.org.ua/index.php?termin=Novoselytsia_mst НОВОСЕЛИЦЯ]» (автор Т.С. Водотика) из издания «Энциклопедия истории Украины», доступного по лицензии Creative Commons [creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0/deed.ru BY-SA 3.0 Unported].
| ||||||||||
| |||||||||||||||||||||
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Отрывок, характеризующий Новоселица
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
