Новосибирская государственная консерватория имени М. И. Глинки
Поделись знанием:
Координаты: 55°03′22″ с. ш. 83°32′03″ в. д. / 55.05611° с. ш. 83.53417° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.05611&mlon=83.53417&zoom=17 (O)] (Я)К:Учебные заведения, основанные в 1956 году
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
| Новосибирская государственная консерватория (академия) имени М. И. Глинки (НГК) | |
 | |
| Международное название |
Novosibirsk State Conservatoire named by M.I.Glinka |
|---|---|
| Год основания | |
| Ректор | |
| Студенты |
511[1] |
| Расположение | |
| Юридический адрес |
630099, г. Новосибирск, |
| Сайт |
[www.nsglinka.ru/ www.nsglinka.ru] |
Новосибирская государственная консерватория (академия) имени М. И. Глинки — высшее музыкальное учебное заведение в Новосибирске. Основанная в 1956 году распоряжением совмина РСФСР и указом министерства культуры РСФСР, консерватория стала первым музыкальным высшим учебным заведением в Сибири[2] и до сих пор остаётся единственным за пределами европейской части России[3]. С 1957 года она носит имя Михаила Ивановича Глинки.
Здание, в котором располагается консерватория, было построено в 1923—1924 годах по проекту архитектора Андрея Крячкова для «Дальторга». В 1960-е годы к зданию консерватории был пристроен четвёртый этаж и две боковые пристройки, из-за чего оно не смогло получить статус памятника архитектуры[2].
В 1981 году в здании консерватории открылся её музей, в котором находится более 6 тысяч единиц хранения[2] — афиши, фотографии, документы, аудиозаписи международных, российских, региональных конкурсов и фестивалей, проходивших в консерватории.
Содержание
Факультеты
- Фортепианный
- Оркестровый
- Народных инструментов
- Вокальный
- Дирижерский
- Теоретико-композиторский
Кафедры
- Специального фортепиано
- Струнных инструментов
- Духовых и ударных инструментов
- Народных инструментов
- Сольного пения
- Музыкального театра
- Дирижирования
- Композиции
- Истории музыки
- Теории музыки
- Этномузыкознания
- Музыкального образования и просвещения
- Камерного ансамбля, струнного квартета и концертмейстерского мастерства
- Общего фортепиано
- Истории, философии и искусствознания
- Гуманитарных дисциплин
Известные преподаватели
См. также категорию: Преподаватели Новосибирской консерватории
- Теофил Бикис — фортепиано (1975—1989)
- Лебензон Мэри — фортепиано
- Захар Брон — скрипка
- Баскина Елена Владимировна- скрипка
- Гвоздев, Алексей Владимирович — скрипка
- Матвей Гозенпуд — композиция (1959—1961)
- Виталий Горохов — труба (1964—?)
- Александра Грачёва — вокал[4]
- Всеволод Задерацкий — теория (1961—1967)
- Владимир Калужский — теория (1963—)[5]
- Валерий Карчагин — скрипка (1998—)[6]
- Михаил Косицын — валторна (1974—2010)
- Марина Кузина — скрипка (1990—)
- Матвей Либерман — скрипка (1966—1990)
- Владимир Лузин — фагот (1962—)
- Мазченко, Юрий Николаевич — альт, виоль д'амур
- Виктор Минасян — скрипка (1968—?)[4]
- Аскольд Муров — композиция (1961—?)
- Василий Соколов — валторна (1996—)[7]
- Павел Шаромов — дирижирование (1996—1999)[8]
- Юрий Юкечев — композиция (1970—).
Известные выпускники
См. также категорию: Выпускники Новосибирской консерватории
- Владимир Галузин — вокал (1984)
- Виталий Горохов — труба (1968)
- Игорь Гулый — фортепиано (1974), композиция (1982)[9]
- Александр Дедик — вокал (1970)
- Вячеслав Дутов — фагот (1987)
- Роман Жбанов — баян (1997)
- Григорий Зайцев — альт, композиция
- Пётр Замятин — скрипка
- Олег Иванов — композиция (1976)
- Михаил Косицын — валторна (1974)
- Марина Кузина — скрипка (1985)
- Владимир Лузин — фагот (1961)
- Аскольд Муров — композиция (1962)
- Владимир Огнёв — вокал (1994)
- Александр Слуцкий — скрипка
- Василий Соколов — валторна (1984)[7]
- Владимир Чеботарёв — труба
- Павел Шаромов — хоровое дирижирование (1985)[8]
- Александр Шонерт — скрипка (1996)
- Игорь Юдин (дирижирование)[10]
- Этери Гвазава — вокал (1995)
Напишите отзыв о статье "Новосибирская государственная консерватория имени М. И. Глинки"
Примечания
- ↑ www.conservatoire.ru/files/Samoanaliz.html
- ↑ 1 2 3 [www.museum.ru/m2577 Музей истории Новосибирской государственной консерватории им.М.И.Глинки]
- ↑ [www.conservatoire.ru/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=27 Новосибирская Государственная консерватория (академия) им. М. И. Глинки — Content]
- ↑ 1 2 [www.philharmonia-nsk.ru/collectives/41/sostav/ Состав — Новосибирская государственная филармония]
- ↑ [www.philharmonia-nsk.ru/collectives/28/kaluzhskiy/ Владимир Калужский — Новосибирская государственная филармония]
- ↑ [www.philharmonia-nsk.ru/collectives/25/sostav/ Состав — Новосибирская государственная филармония]
- ↑ 1 2 [www.philharmonia-nsk.ru/collectives/34/sostav/ Состав — Новосибирская государственная филармония]
- ↑ 1 2 [www.philharmonia-nsk.ru/collectives/37/pavel-sharomov/ Состав — Новосибирская государственная филармония]
- ↑ [www.philharmonia-nsk.ru/collectives/40/sostav/ Состав — Новосибирская государственная филармония]
- ↑ [www.philharmonia-nsk.ru/collectives/23/igor-yudin/ Игорь Юдин — Новосибирская государственная филармония]
Ссылки
- [www.nsglinka.ru/ Официальный сайт]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Новосибирская государственная консерватория имени М. И. Глинки
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
