Красный факел
Поделись знанием:
К:Театры, основанные в 1920 годуКоординаты: 55°01′42″ с. ш. 82°54′30″ в. д. / 55.02833° с. ш. 82.90833° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.02833&mlon=82.90833&zoom=17 (O)] (Я)
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
(перенаправлено с «Новосибирский драматический театр «Красный факел»»)
| Новосибирский государственный академический драматический театр «Красный факел» | |
 | |
| Основан |
1920 |
|---|---|
| Здание театра | |
| Местоположение |
Новосибирск, ул. Ленина, 19 |
| Руководство | |
| Директор |
Александр Прокопьевич Кулябин |
| Главный режиссёр |
Тимофей Александрович Кулябин (с 2015 года) |
| Ссылки | |
|
[red-torch.ru/ ch.ru] | |
Новосибирский драматический театр «Красный факел» — один из ведущих театров города Новосибирска. Полное название театра — Новосибирский государственный академический драматический театр «Красный факел». Находится на улице Ленина.
Содержание
История
Театр создан в 1920 году в Одессе группой молодых актёров во главе с режиссёром В. К. Татищевым. В Новосибирске работает с 1932 года. Во время 1941-1943 года работал в городе Сталинск. В здании размещался Ленинградский академический театр имени А. С. Пушкина
Здание театра
|
Культурное наследие Российской Федерации, объект № 5400008000 |
Занимаемое ныне театром здание Коммерческого клуба спроектированно в 1911 году А. Д. Крячковым в модернизированных формах русского классицизма; построено в 1914 году. Здание предназначалось для деловых и неофициальных встреч, банкетов и развлечений. Здесь устраивались концерты, маскарады, спектакли любительских и профессиональных театров, приезжавших в город. В клубе имелись зрительный зал, зал собраний, банкетный зал, фойе, вестибюль с гардеробом, буфет, «зимний сад», специальные клубные помещения и гостиные. Примыкавшая к зданию роща была превращена в Михайловский сад. 17 марта 1916 года в клубе выступал Константин Бальмонт.
В 1918 году это здание стало называться «Домом революции». Здесь размещались Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и городской штаб Красной гвардии. 25 мая 1918 года во время мятежа белочехов здание было захвачено, а члены исполкома Совета арестованы.
С 1922 года в здании, переименованном в «Рабочий дворец», разместился переведённый из Омска Сибирский государственный театр музыкальной драмы (Сибгосопера), который дал первый спектакль (опера «Русалка» А. С. Даргомыжского) 15 ноября 1922 года. 29 декабря 1929 года Сибгосопера ставит (вслед за Большим театром) первый советский балет «Красный мак» Р. Глиэра. На премьере присутствовал нарком просвещения А. В. Луначарский, написавший тёплый отзыв о спектакле.[1]
С 1932 года в здании работает театр «Красный факел», созданный в начале 1920-х годов в Одессе.
В 1936—1937 годах здание было реконструировано по проекту архитекторов К. Е. Осипова и Н. И. Болотина: была возведена сценическая коробка с колосниками, удлинён зал, на северном фасаде появилась ротонда, треугольный фронтон заменили уступчатым парапетом. В 1952 году была проведена вторая реконструкция (архитектор К. Е. Осипов), коснувшаяся в основном зала.
Зал был серьёзно изменён и в результате капитального ремонта в 1980-х годах: был ликвидирован балкон (его заменил амфитеатр), перенесён гардероб, изменён декор.[2] Работы по ремонту проводились также в 1990-е годы.
30 октября 2007 года театр открылся после масштабной реконструкции, начатой с весны 2005 года, в ходе которой были изменены фасады, проведена реставрация интерьеров, а также заменена часть конструкций и все инженерные коммуникации. Проект был разработан специалистами Сибирского института «Спецпроектреставрация».
Труппа
Режиссёры
- Дени, Владимир Карлович
- Зыков, Александр Маркович — главный режиссёр (2006—2013).
- Кулябин, Тимофей Александрович — режиссёр с 2007, главный режиссёр с 2015.
- Рыбкин, Олег Алексеевич — главный режиссёр (1997—2002).
- Серов, Алексей Эдуардович — главный режиссёр (1992—1997).
- Черменёв, Виталий Григорьевич — главный режиссёр (1981—1985).
- Редлих, Вера Павловна — с 1932 режиссёр, главный режиссёр (1943—1960).
Актёры прошлых лет
- Агаронова, Елена Герасимовна, народная артистка РСФСР (1938—1966)
- Байрашевская, Лидия Робертовна (1995—2004)
- Бирюков, Владлен Егорович, лауреат Государственных премий СССР и РСФСР, народный артист Российской Федерации (1971—2005)
- Бирюков, Сергей Сергеевич, народный артист РСФСР
- Головизина, Елена (2003—2007)
- Гончарова, Клавдия Григорьевна, народная артистка РСФСР
- Дёмина, Наталья Александровна, заслуженная артистка Российской Федерации (1975 — до конца жизни)
- Дорохова, Татьяна Владимировна, заслуженная артистка Российской Федерации (1976 — до конца жизни)
- Коваленко, Виталий Владимирович (1996—2002)
- Ляпустин, Данил Андреевич (2011—2015)
- Маклаков, Алексей Константинович
- Максимов, Алексей Матвеевич (1930—1935)
- Матвеев, Евгений Семёнович, народный артист СССР (1948—1952)
- Межлумова, Ирина Юрьевна (1992—2004)
- Орлова, Кира Ивановна (1938—2003)
- Пиоро, Сергей Владиславович (1996—2007)
- Анна Покидченко, народная артистка СССР (1958—2014)
- Попков, Игорь Михайлович, заслуженный артист Российской Федерации (1950—2004)
- Резник, Владислав Борисович (1999—2005)
- Росс Вячеслав (1989—1996)
- Руднев, Валерий Викторович (с 1982)
- Степанов, Вячеслав (с 2003)
- Стрелков, Михаил Александрович (1969—2015), заслуженный артист РСФСР
- Чумичёв, Валерий Николаевич, заслуженный артист России (1976—2012)
Современный состав
- Галина Алёхина, народная артистка России
- Линда Ахметзянова
- Игорь Белозёров, народный артист России
- Сергей Богомолов
- Антон Войналович
- Наталья Голубничая
- Елена Дриневская
- Александр Дроздов
- Юрий Дроздов
- [miraman.ru/posts/671 Дарья Емельянова]
- Елена Жданова, заслуженная артистка России
- Екатерина Жирова
- Клавдия Качусова
- Татьяна Классина, заслуженная артистка России
- Константин Колесник
- Александр Кондаков
- Ирина Кривонос
- Антонина Кузнецова
- Виктория Левченко, заслуженная артистка России
- Владимир Лемешонок, заслуженный артист России
- Олег Майборода
- Алексей Межов
- Анжелика Мурзайкина
- Илья Музыко
- Сергей Новиков, заслуженный артист России
- Александр Поляков
- Павел Поляков
- Михаил Селезнёв
- Светлана Сергеева, заслуженная артистка России
- Тамара Сердюкова
- Николай Соловьёв, заслуженный артист России
- Константин Телегин
- Владислава Франк
- Денис Франк
- Андрей Черных, заслуженный артист России
- Владимир Чистяков
- Валентина Широнина, заслуженная артистка России
- Григорий Шустер, заслуженный артист России
Постановки театра
Современный репертуар
- 2005 — «Только для женщин!!!» А. МакКартена, С. Синклэра, Ж. Коллара, режиссёр Владимир Золотарь.
- 2007 — «Пиковая дама» А. Пушкина, режиссёр Тимофей Кулябин.
- 2007 — «Девичник над вечным покоем» А. Менчелл, режиссёр Александр Зыков.
- 2008 — «Макбет» У. Шекспира, режиссёр Тимофей Кулябин.
- 2009 — «Маскарад» М. Лермонтова, режиссёр Тимофей Кулябин. В «Красном факеле» есть две версии спектакля, отличающиеся исполнителем главной роли: народный артист России Игорь Белозёров и артист театра и кино Александр Балуев.
- 2009 — «Нахлебник» И. Тургенева, режиссёр нар. арт. РФ Александр Зыков.
- 2009 — «Степ на фоне чемоданов» по пьесе Ричарда Баэра, режиссёр Олег Пермяков.
- 2009 — «Продавец дождя» Р. Нэша, режиссёр нар. арт. РФ Александр Зыков.
- 2010 — «Сильвестр» Вадима Бочанова, режиссёр Андрей Прикотенко.
- 2010 — «Без слов», пластический спектакль, режиссёр Тимофей Кулябин.
- 2010 — «Поминальная молитва» Григория Горина, режиссёр нар. арт. РФ Александр Зыков. В «Красном факеле» есть две версии спектакля, отличающиеся исполнителем главной роли: заслуженный артист России Сергей Новиков и артист театра и кино Семён Фурман.
- 2010 — «Ужин с дураком» Ф. Вебера, режиссёр Павел Южаков.
- 2011 — «История города Глупова» М.Салтыкова-Щедрина, режиссёр Дмитрий Егоров.
- 2012 — «Гедда Габлер» Генрика Ибсена, режиссёр Тимофей Кулябин.
- 2012 — «Онегин» по роману в стихах А. Пушкина, режиссёр Тимофей Кулябин.
- 2012 — «Человек, животное, добродетель» Луиджи Пиранделло, режиссёр Пётр Шерешевский.
- 2012 — «Не такой уж и пустяк» по пьесе Йосефа Бар-Йосефа «Трудные люди» (премьера 6 февраля 2013 г.).
- 2013 — «Отцы и сыновья» по пьесе Брайана Фрила в постановке Александра Баргмана(премьера 13 апреля 2013 г.).
- 2013 — «KILL» по пьесе «Коварство и любовь» Фридриха Шиллера в постановке Тимофея Кулябина
- 2013 — «Всё о женщинах…» по пьесе Миро Гаврана (режиссёр — Константин Колесник).
- 2014 — «Укрощение строптивой» по пьесе Уильяма Шекспира (режиссёр — Владимир Золотарь).
- 2014 — «Довлатов. Анекдоты» по книгам Сергея Довлатова, режиссёр Дмитрий Егоров (премьера 13 сентября 2014 г.).
- 2014 — «Всё о мужчинах» по пьесе Миро Гаврана, режиссёр Константин Колесник (премьера 6 ноября 2014 г.)
- 2014 — «Декамерон» по собранию новелл Джованни Боккаччо, режиссёр Василий Сенин (премьера 29 ноября 2014 г.).
- 2015 — «Женщина, которая вышла замуж за индюка» по пьесе Гуниллы Боэтиус, режиссёр Анна Морозова (премьера 24 февраля 2015 г.)
- 2015 — «Три сестры» по пьесе А.П. Чехова , режиссёр Тимофей Кулябин. (премьера 11 сентября 2015 г.)
Награды и номинации
- Номинации на соискание Национальной театральной премии «Золотая Маска»: «Зойкина квартира» (1998), «Ивонна, принцесса Бургундская» (1999), «Три сестры» (2001), «Тартюф» (2007), «Макбет» (2010)
- Новосибирская театральная премия «Парадиз» в трех номинациях — «Ричард III» (2005)
- Лауреат фестиваля «Сибирский транзит» в номинации «Лучший спектакль-ансамбль» — «Тартюф» (2006)
- Новосибирская театральная премия «Парадиз» в двух номинациях — «Тартюф» (2006)[неавторитетный источник? 3680 дней]
Напишите отзыв о статье "Красный факел"
Примечания
Ссылки
- [fotorama.ucoz.ru/album/HistoryCulture/Redtorch3_5000.swf Виртуальная панорама большого зала]
- [miraman.ru/posts/32 История театра «Красный факел»: от коммерческого клуба до сибирского МХАТа]
Отрывок, характеризующий Красный факел
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
