Новосильский уезд

Новосильский уезд Герб уездного города Герб губернии Губерния Тульская губерния Центр Новосиль Образован 1727 Площадь 2 889,8 верст² Население 143 292 (1897)

Новосильский уезд — административно-территориальная единица в составе Белгородской, Тульской и Орловской губерний Российской империи и РСФСР, существовавшая в 1727—1928 годах. Уездный город — Новосиль.

География

Уезд располагался на юго-западе Тульской губернии, граничил с Орловской губернией. Площадь уезда составляла в 1897 году 2 889,8 верст² (3 289 км²), в 1926 году - 3 535 км².

История

Новосильский уезд известен с допетровских времён. В 1708 году уезд был упразднён, а город Новосиль отнесён к Киевской губернии (в 1719 году при разделении губерний на провинции отнесён к Орловской провинции). В 1727 году уезд в составе Орловской провинции был восстановлен, а сама провинция отошла к Белгородской губернии.

В 1777 году уезд был отнесён к Тульскому наместничеству, которое в 1796 году было преобразовано в Тульскую губернию.

В августе 1924 года уезд разделён на 6 районов: Благодатно-Залегощинский район (центр с. Залегощь), Верховский, Корсаковский, Мценский (центр с. Черемошня), Новосильский, Судьбищенский (центр ст. Хомутово).

6 июля 1925 года уезд вместе с районами передан в Орловскую губернию.

В 1928 году Новосильский уезд был упразднён, его территория вошла в состав Орловского округа Центрально-Чернозёмной области.

Административное деление

В 1913 году в уезде было 27 волостей:

• Березовская,
• Бредихинская (центр — с. Малиново),
• Вяжевская,
• Голунская,
• Жердевская,
• Знаменская,
• Каменская,
• Касаревская,
• Кириковская,
• Ломецко-Сетушинская (центр — с. Сетуха),
• Ломиполозовская,
• Михайловская (центр — с. Потаковка),
• Моховская,
• Нижне-Залегощинская,
• Паньковская,
• Пестряжская (центр — д. Гагаринский Хутор),
• Покровская на Раковке,
• Покровско-Гадинская (центр — д. Далжанские Выселки),
• Покровско-Корсаковская (центр — с. Корсаково),
• Прудовская,
• Скородненская,
• Сергиевско-Скворченская (центр — с. Высше-Скворченское),
• Среднинская,
• Судбищенская (центр — с. Арапетовка),
• Суровская,
• Толстенковская,
• Чермошенская.

Население

По переписи 1897 года в уезде проживало 143 292 чел. В том числе русские — 99,9 %. В уездном городе Новосиле проживало 2 912 чел.

По итогам всесоюзной переписи населения 1926 года население уезда составило 184 996 человек, из них городское (город Новосиль) — 2 733 человек.

Литература

• Майорова, Т. В, Полухин, О. В. Историко-топонимический словарь Новосильского уезда Тульской губернии / Предисловие М. В. Майорова. — Тула: ООО «Борус-Принт», 2014. — 148 с.

Ссылки

• Новосиль // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [starye-karty.litera-ru.ru/uezd/tula_karta-novosilskiy_uezd.html Старые карты Новосильского уезда]

Отрывок, характеризующий Новосильский уезд

– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.