Новые османы

Новые османы (тур. Yeni Osmanlılar, также тур. Genç Osmanlı) — возникшая в 1865 году секретная организация националистически настроенной османской интеллигенции, находившейся под влиянием западных мыслителей, в частности Монтескье и Руссо, а также идей Французской революции. Организаторами движения были Ибрахим Шинаси, Зия-Паша, Намык Кемаль, Авни Паша и бывший визирь Мустафа Фазыл.

Новыми османами была разработана концепция османизма (оттоманизма), поддерживающая либерализацию, введение конституции и парламентарной формы правления. Согласно их идеям, патриотизм должен был основываться не на принадлежности к какой-либо этнической группе или конфессии, а на вере в демократию и конституцию.

С социальной точки зрения младоосманы были представителями чиновничества возникшего после реформ танзимата. Они были недовольны бюрократическим абсолютизмом и искали более демократических решений. Один из новых османов, Намык Кемаль, ввел в турецкий язык понятия Родины (тур. vatan) и свободы (тур. hürriyet).

Печатным органом новоосманского движения был журнал «Мухбир».

В 1867 году организация была запрещена и её члены вынуждены были покинуть страну. В Париже была организована новоосманская организация во главе с Мустафой Фазылем.

Поражение новоосманского движения, пытавшегося предотвратить упадок Османской империи, подтолкнула интеллигенцию к поиску других политических концепций, в частности, созданию движения младотурок.

• Ibrahim-shinassi-effendi.jpg

  Ибрахим Шинаси

• Kemalbey.jpg

  Намык Кемаль

• Pasha Avni Hussein.jpg

  Авни-Паша

См. также

• Младотурки

Отрывок, характеризующий Новые османы

Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…