Новый Амстердам
Но́вый Амстерда́м (нидерл. Nieuw Amsterdam) — первоначальное название Нью-Йорка в 1626—1664 гг.[1][2][3]
История возникновения
В 1602 году Генеральные Штаты Республики Семи Объединённых Провинций (в просторечии Голландской Республики) основали Вест-Индскую Компанию, поставив перед ней задачу найти Северо-западный путь в Азию и присоединить к Нидерландам вновь открытые территории.
В 1609 году экспедиция этой компании под началом английского мореплавателя Генри Хадсона (Гудзона) открыла, исследовала и составила карту залива и дельты реки (позднее получившие имя Гудзона) на месте будущего города. Первое поселение провинции появилось на Губернаторском острове (англ. Governors Island) по соседству с Манхэттеном в 1624 году, откуда позднее в 1625 году и был построен Форт Амстердам.
Развитие города
Поселение Новый Амстердам получило статус города в 1653 году после получения муниципальных прав. Основателем города считается второй директор Вест-Индской компании Виллем Верхюлст (нидерл. Willem Verhulst), который вместе со своими помощниками в 1625 году выбрал остров Манхэттен в качестве оптимального места закладки постоянного поселения. В тот же год военный инженер Крейн Фредериксзон ван Лоббрехт (нидерл. Cryn Fredericksz. van Lobbrecht) заложил здесь крепость с фортом Амстердам в центральной её части. Чтобы защитить собственность поселенцев, согласно голландскому закону, губернатор Новой Голландии Петер Минуит (нидерл. Peter Minuit) в 1626 году выкупил остров Манхэттен у индейского племени Манахатта за вещи, оценённые тогда в 60 гульденов (24 доллара в то время, сумма, эквивалентная сегодня 500—700 американским долларам[4].
Хорошо укреплённый город на южной оконечности Манхэттена в дельте реки призван был обеспечить безопасность речного прохода судам Вест-Индской компании, торговавшим в верховьях реки пушниной с местными индейскими племенами. Кроме того, он должен был охранять эксклюзивный доступ компании к устьям рек Делавэр (англ. Delaware River) и Коннектикут (англ. Connecticut River).
Новый Амстердам вырос в самое крупное поселение в провинции Новых Нидерландов и оставался во власти Голландской республики до августа 1664 года, когда он временно перешёл в руки англичан в результате войны. Английский король Карл II (Charles II) в 1664 году решил присоединить Новые Нидерланды к своим владениям в Северной Америке, отдал их в дар своему брату Джеймсу, герцогу Йорка и Олбани, ставшему впоследствии Яковом II королём Англии (James II Stuart, 1633—1701). Джеймс получил титул Лорда-владетеля и снарядил хорошо вооружённую экспедицию из четырёх кораблей во главе с Ричардом Никольсом, предложив жителям провинции вместе с губернатором Питером Стёйвесантом передать свои земли английской короне.
В августе 1673 года голландский отряд численностью 600 человек под командованием капитана Энтони Колве (англ. Anthony Colve) захватил Нью-Йорк и окружающую его территорию. Он назвал эту область Новый Оранж в честь Вильгельма Оранского и стал её губернатором.
Голландское правление, однако, длилось недолго. В 1674 году был подписан Вестминстерский договор 1674 года, по которому Нью-Йорк был возвращён Англии.
Напишите отзыв о статье "Новый Амстердам"
Примечания
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/214782 Новый Амстердам] — статья из Большого Энциклопедического словаря
- ↑ Новый Амстердам // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ [slovari.yandex.ru/~книги/Географические%20названия/Нью-Йорк/ Нью-Йорк] — статья из Словаря географических названий
- ↑ [oregonstate.edu/Dept/pol_sci/fac/sahr/infcf16652006.pdf] (англ.))
</ol>
Ссылки
- Hugh Morrison, Early American Architecture ISBN 0-486-25492-5 (Oxford University Press, 1952) [Dover Ed. 1987]
- Russell Shorto, The Island at the Center of the World, The Epic Story of Dutch Manhattan and the Forgotten Colony That Shaped America ISBN 0-385-50349-0 (New York, Doubleday, 2004)
- [www.nnp.org/newvtour/regions/Manhattan/new-amsterdam.html New Amsterdam] from the en:New Netherland Project
- [web.archive.org/web/20000816185818/www.mercatorsworld.com/504visscher.html From Van der Donck to Visscher: a 1648 view of New Amsterdam, discovered in Vienna in 1991]
- [web.archive.org/web/20021205012316/www.angelfire.com/realm/shades/nativeamericans/meotac.htm Обзор индейских племён этой местности]
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Новый Амстердам
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
