Новый год в Норвегии

Новый год (норв. Nyttår) в Норвегии встречается в ночь с 31 декабря на 1 января и входит в череду праздничных дней, которая длится с 25 декабря (Рождество) до 13 января (день святого Канута). Праздник обычно отмечается скромно (в отличие от более важного в европейских странах Рождества).

Подарки

Несмотря на то, что дарить подарки в Новый год у норвежцев не принято, дети всё же получают маленькие новогодние гостинцы от не совсем обычных персонажей — гнома Юлениссена (норв. Julenissen) и… козы, которой специально оставляют сухие овсяные колосья. С этим животным связана интересная легенда, согласно которой норвежский король Олаф Второй в стародавние времена спас раненую козу, сняв её со скалы, и благодарное вылеченное животное каждую ночь приносило ему редкие целебные травы.

Юлениссен очень похож на своих новогодних «коллег» — Деда Мороза, Санта-Клауса (Joulupukki)  , Пер-Ноэля. Его наиболее известные резиденции находятся в городах Дрёбак и Савален. Примечательно, что есть доказательство того, что этот сказочный старик не может разнести все подарки в одну ночь.

Взрослые обмениваются символичными сувенирами: они дарят друг другу спички, символизирующие тепло и уют семейного очага.

Новогодний стол

Традиционных норвежских праздничных блюд предостаточно, однако яств на новогоднем столе меньше, чем на рождественском. К ним относятся запечённый индюк с яблоками и изюмом, рисовый пудинг с миндалём (по распространённому европейскому поверью, нашедший орех будет богат и счастлив весь год) и деликатес «лютефиск» (норв. lutefisk) — сушёная треска, обработанная натром для усиления необычного вкуса. Также в новогоднюю ночь жители Норвегии подают на стол запечённые бараньи рёбрышки, свинину, всяческие десерты (кремы, сливки и обязательно семь различных видов печенья). Традиционным напитком является глёгг.

Некоторые особенности празднования

• Интересно, что многие норвежцы ходят перед праздником в церковь, чтобы получить благословение на вступление в новый год.
• В Норвегии существует новогоднее обращение к народу — с ним за несколько минут до полуночи выступает король страны.
• Поздравление «С Новым годом!» по-норвежски звучит как «Godt Nyttår!»
• В Норвегии очень популярны новогодние фейерверки, и их можно запускать практически везде, кроме территорий, близких к лесам или деревянным домам.
• В связи с популярностью салютов и разнообразных свечей, во время новогодних и рождественских празднований улицы очень хорошо освещены, несмотря на то, что ночью довольно темно.

Отрывок, характеризующий Новый год в Норвегии

– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.