Новый город (Эдинбург)

Новый город в Эдинбурге*
Edinburgh New Town**
Всемирное наследие ЮНЕСКО
Страна	Шотландия Шотландия
Тип	культурный
Критерии	ii, iv
Ссылка	[whc.unesco.org/en/list/728 728]
Регион***	Европа
Включение	1995  (19 сессия)
* [whc.unesco.org/ru/list Название в официальном рус. списке] ** [whc.unesco.org/en/list Название в официальном англ. списке] *** [whc.unesco.org/en/list/?search=&search_by_country=&type=&media=&region=&order=region Регион по классификации ЮНЕСКО]

Новый город в Эдинбурге — один из центральных районов шотландской столицы. Вместе со Старым городом и частью Вест-Энда был внесён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 1995 году. Несмотря на название, большая часть построек в Новом городе относится к XVIII — XIX векам и выполнена в стиле неоклассицизма.

Подготовка

Планы по созданию Нового города в Эдинбурге принадлежат ко времени правления короля Якова VII (конец XVII века). В XVII веке количество населения в Эдинбурге достигло критической отметки, средневековый Старый город оказался переполнен. Тогда городское управление приняло решение о расширении границ города, в частности, с целью предотвратить массовый отъезд влиятельных персон в Лондон. В Эдинбург пришла эпоха Просвещения, и устаревшая городская инфраструктура более не устраивала молодых прогрессивных философов, поселившихся в городе.

В связи с географическим положением Эдинбурга, расширение границ города было непростой задачей. С этой целью было принято решение осушить озеро Нор-Лох, которое было сильно загрязнено сточными водами и издавало зловоние. Осушение озера было закончено в XIX веке. Большую часть долины, где ранее было расположено озеро, заняли под парк Принсес-стрит, также здесь была раскинута одна из основных торговых улиц города — Принсес-стрит. На искусственном холме The Mound (сдача готового объекта в 1830 году) были построены Национальная галерея Шотландии, Королевская Шотландская Академия, главное здание Bank of Scotland и другие импозантные строения.

Таким образом, долина высушенного Нор Лоха разделила Старый и Новый город. Для соединения обеих частей города, были построены Северный мост и мост Уэверли. В середине XIX века в долине обосновались железнодорожные компании, которые положили начало вокзала Эдинбург-Уэверли.

Постепенно богатые горожане начали переезжать в просторные георгианские дома на широких улицах в Новом городе, оставив Старый город более бедным слоям населения.

Первый Новый город

В январе 1766 года прошёл конкурс на разработку проектов планирования нового квартала. Победителем стал 26-летний Джеймс Крейг, который предложил простую, чётко структурированную схему Нового города. План был несколько переработан и представлен на суд короля Георга III в 1767 году. В основу переработанного плана легли три параллельные улицы (Принсес-стрит, Джордж-стрит и Куин-стрит), расположенные между площадью Св. Андрея и площадью Шарлотты. Три перпендикулярные им улицы завершают сеть дорог.

Оригинальный план Крейга содержал диагональные соединительные улицы, так что сеть дорог напоминала флаг Великобритании. С целью упрощения плана от них было решено отказаться, а дух британского патриотизма решили передать посредством названий улиц и площадей.

Названия улиц

Центральной улицей нового квартала стала Джордж стрит (George Street, буквально улица Георга), названная в честь правящего в то время короля Георга III. Северней Джордж стрит находится Куин стрит (Queen Street, букв. улица Королевы), улица южнее Джордж стрит была первоначально названа Сент-Джайлс стрит (St. Giles Street) в честь покровителя города Святого Эгидия. Площади Св. Андрея (St. Andrew Square) и Св. Георгия (St. George’s Square) — соответственно, покровителей Шотландии и Англии — символизировали союз Англии и Шотландии. Довершают картину улица Чертополоха (Thistle Street) и улица Розы (Rose Street) — соответственно, символы Шотландии и Англии. Поскольку Св. Эгидий был также покровителем прокаженных и ассоциировался у короля с трущобами в Лондоне, Сент-Джайлс стрит решили переименовать в Принсес стрит (Princes Street, букв. улица Принцев) в честь сыновей короля. Площадь Св. Георгия (St. George’s Square) переименовали в площадь Шарлотты (Charlotte Street, в честь королевы Шарлотты) во избежание путаницы с площадью Георга (George Square) в южной части Старого города. Западная часть улицы Чертополоха была переименована в Хилл-стрит и Янг-стрит, таким образом улица Чертополоха стала в два раза короче улицы Розы. Три перпендикулярные главным улицы называются Castle Street благодаря открывающемуся виду на Эдинбургский замок, Frederick Street в честь отца короля и Hanover Street в честь Ганноверской династии.

Строительство

Строительство Нового города началось с площади Св. Эгидия. Крейг намеревался построить на обеих главных площадях по большому собору. Однако площадь Св. Эгидия принадлежала Сэру Лоуренсу Дундасу, который захотел построить на этом месте собственный особняк по проекту Чемберса. Особняк в палладианском стиле, законченный в 1774 году, служит сейчас штаб-квартирой Royal Bank of Scotland. Церковь Св. Эгидия должна была разместиться вместо этого сбоку от Джордж-стрит, однако из соображений архитектурной сочетаемости на её месте установили монумент Генри Дундаса.

Первый Новый город был окончен в 1800 году строительством площади Шарлотты. Площадь была спроектирована Робертом Адамом и была единственным единообразным архитектурным ансамблем Нового города. Адам также спроектировал церковь Св. Георгия, однако его проекту предпочли проект Роберта Рейда. Северную часть площади Шарлотты украшает Bute House — официальная резиденция Первого министра Шотландии.

Перепланировка

Новый город был задуман исключительно в качестве жилого квартала. Таунхаусы с вкраплениями многоквартирных сдаваемых в аренду домов встали ровными рядами вдоль главных дорог. Внутренние части квартала предназначались для квартир обслуживающего персонала — учителей танцев, парикмахеров и т. д. Вскоре был выявлен коммерческий потенциал обеспеченного квартала, и один за другим стали появлятся магазины. В XIX веке большинство таунхаусов на Принсес стрит были вытеснены коммерческими зданиями. Перепланировка первого Нового города ведётся и по сей день, однако многие здания остались в их первоначальном виде.

Дополнения

После 1800 года было решено продолжить работу над Новым городом. Были предложены четыре новых проекта.

Северный Новый город предназначался для расширения границ города от северной части Queen Street Gardens до реки Уотер-оф-Лит. Работы над этим проектом велись в 1800 — 1830-х годах. За основу был опять же взят план Крейга с прямыми улицами с рядовой застройкой. Район вокруг площади Пикарди был достроен к 1809 году. Для продления Нового города на восток Сэр Марджорибанкс соорудил элегантный мост Regent Bridge (1819 год), который позволил беспроблемно добираться на Калтон-хилл от Принсес стрит. Городской консул устроил конкурс на разработку планировки восточного Нового города, но он не принёс успехов. В конечном счёте был использован дизайн Плейфэра: были сооружены Regent Terrace, Calton Terrace и Royal Terrace, но северная часть London Road так и не была достроена. На южном склоне Калтон-Хилл были сооружены несколько монументов, а также Королевская высшая школа в неогреческом стиле.

В XIX веке под Новым город был прорыт железнодорожный туннель, соединяющий Scotland Street и Canal Street, позже ставшей частью вокзала Уэверли. После его закрытия, туннель стали использовать для выращивания грибов, а в годы Второй мировой войны в качестве бомбоубежища.

Достопримечательности

В Новом городе на искусственном холме The Mound расположились Национальная галерея Шотландии и Королевская шотландская академия. На Куин-стрит находится Шотландская национальная портретная галерея. Другими достопримечательностями являются Balmoral Hotel (ранее — North British Hotel), а также монумент Вальтера Скотта.

Шопинг

Главной торговой улицей Эдинбурга является Принсес стрит со множеством торговых центров как шотландских фирм, так и международных. Джордж-стрит ранее была финансовым центром столицы, теперь на ней находятся современные бары, нередко занимающие старые банковские здания. У площади Св. Эгидия расположились дизайнерские бутики. У вокзала Уэверли находится торговый центр Princes' Street Mall.

Литература

• James Grant. [www.oldandnewedinburgh.co.uk/ Old and New Edinburgh]. — Cassell & Co, 1880-е. — Т. III—IV.

Ссылки

• [www.aboutscotland.com/edin/newtown.html New Town]  (англ.)
• [whc.unesco.org/en/list/728 Описание на сайте ЮНЕСКО]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Новый город (Эдинбург)

Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.