Ногавица, Яромир

Яромир Ногавица
Яромир Ногавица на концерте в Москве 7 мая 2010 г.
Основная информация
Дата рождения	7 июня 1953(1953-06-07) (70 лет)
Место рождения	Острава, Чехословацкая Республика
Страна	Чехия
Профессии	композитор, поэт, певец
Жанры	авторская песня, фолк
[www.nohavica.cz/ www.nohavica.cz]

Я́ромир Но́гавица, известный также как Я́рек Ногавица (чеш. Jaromír Nohavica, Jarek Nohavica; род. 1953) — чешский поэт, композитор, мультиинструменталист, автор и исполнитель песен. В репертуаре Ногавицы, кроме песен собственного сочинения, также присутствуют песни Владимира Высоцкого, Булата Окуджавы, Карела Крыла и других. Как автор текстов музыкант сотрудничал с такими звёздами чешской музыки, как Вера Шпинарова, Мария Роттрова, Гайди Янку и другими.

Биография

Яромир Ногавица родился 7 июня 1953 года в Остраве. В настоящее время он живёт в Остраве, хотя с 1978 по 1999 год жил в Чешском Тешине.

Ногавица начал играть на гитаре с 13 лет. Несмотря на то, что у него нет музыкального образования, он самостоятельно выучился игре на гитаре, скрипке, флейте и аккордеоне. Кроме музыки, частично самостоятельно изучал русский язык, большей частью — по песням Владимира Высоцкого и Булата Окуджавы.

В школьные годы вместе с друзьями организовал группу Nautilus Beat, уже в это время исполняя песни собственного сочинения. После обучения в общеобразовательной школе и школе библиотечного дела в Брно, он поступил в политехнический университет горного дела в Остраве, но не закончил обучение. Перепробовав различные профессии, в 1981 году он стал работать в музыкальной сфере. Первоначальная известность пришла к нему как к сочинителю текстов. Начиная с песен для местных групп Atlantis, Noe, Majestic, он добился сотрудничества с отделением Чешского Радио в Остраве и популярными певицами региона — Верой Шпинаровой и Марией Роттровой. Известность пришла к нему, когда он написал свою первую песню для Марии Роттровой, которая называлась «Lásko, voníš deštěm» («Ты пахнешь дождем, любимая»); стоит уточнить, что это кавер-версия песни группы Black Sabbath «She’s gone».

В 1982 году Ногавица начал исполнять свои песни на публичных концертах. Открыто критикуя зло неограниченной политической власти в своих текстах, он быстро стал одним из известнейших чешских исполнителей авторской песни. По понятным причинам его песни вызвали недовольство коммунистической цензуры, и, подобно многим другим исполнителям, песни которых содержали политический подтекст, он встретил много препятствий на пути выражения своего мнения. Изредка на концертах Ногавица исполнял песни Окуджавы и Высоцкого на языке оригинала.

В 1985 году Яромир был приглашён на фестиваль Porta, но ему не позволили появиться на сцене, и фактически вынудили покинуть город Пльзень, где обычно проходит этот фестиваль. Парадоксально, но в тот момент, когда Ногавица не имел возможности издавать свои песни, а средства массовой информации игнорировали его, он сумел завоевать место в первой десятке исполнителей в опросе Zlatý slavík («Золотой соловей»). Его творчество получило широкое распространение среди общественности в виде незаконных любительских аудиозаписей и самиздатных песенников.

Первым официально изданным альбомом Ногавицы стал Darmoděj, выпущенный в 1988 году, незадолго до падения коммунистического режима в Чехословакии. Darmoděj — это зрелый и сбалансированный альбом, собравший записи живых выступлений с конца 1987 по 1988 год. В 1989 году вышел сборник песен, озаглавленный Osmá barva duhy, а годом позже вслед за ним вышел сборник V tom roce pitomém.

После революции 1989 года, когда в Чехословакии рухнул коммунистический режим, у Ногавицы появился ещё более страшный неприятель — алкоголь. Концертные поездки заканчивались бессвязным лепетанием на сцене и ничтожным уровнем выступления. Многие не верили, что Ногавица вернется на сцену. Тем не менее, Ногавица нашёл в себе силы побороть эту привычку и в его творчестве обозначился новый виток — первый студийный альбом Ногавицы увидел свет в 1993 году. Альбом был назван Mikymauzoleum и скоро был признан одним из величайших чешских альбомов. Аранжировка, новаторская для того времени, была выполнена другим известным чешским музыкантом, Карелом Плихалом.

В 1994—95 годах, Ногавица сосредоточился на произведениях для детей (альбоме и книге Tři čuníci), а также полном издании своих текстов Písně Jaromíra Nohavici od A do Ž («Песни Яромира Ногавицы от А до Я»), выпущенном издательством Hitbox. Песенник содержал тексты, ноты и аккорды к 143 песням на 166 страницах. В сентябре 1994 года Ногавица исполнил все 143 песни в алфавитном порядке на девятичасовом концерте в замке Гельфштейн.

Следующий студийный проект Divné století, изданный в 1996 году, принес Ногавице «Ангела» — награду чешской Академии популярной музыки. Вскоре после выхода Divné století стал дважды платиновым альбомом в Чехии. Два года спустя Ногавица и ансамбль Kapela выпустили диск Koncert; участие других музыкантов в этой записи помогло представить музыку Ногавицы в новом свете. Альбом в основном содержал старый материал, но несколько ранее не издававшихся песен сделали его ещё более интересным.

В 2002 году Ногавица вместе с группой Čechomor и Карелом Плихалом записал саундтрек и сыграл одну из ролей в фильме режиссёра Петра Зеленки Rok Ďábla («Год Дьявола»). Фильм был награждён главным призом 37-го международного кинофестиваля в Карловых Варах в 2002 году, а также призами нескольких других международных кинофестивалей.

В 2006 году, когда из архивов были извлечены некоторые документы ŠtB (государственной службы безопасности Чехословакии), выяснилось, что Ногавица сотрудничал с этой организацией. В архивах ŠtB был обнаружен протокол сообщений Ногавицы о другом чешском барде Кареле Крыле. В ноябре 2007 года Ярослав Гутка опубликовал песню «Стукач из Тешина», в которой он обвинил Ногавицу в пособничестве тем, против кого он выступал в своих песнях. Ногавица признает свои контакты с ŠtB, но, по его словам, эти сообщения никому не навредили.

В 2008 году Яромир Ногавица стал лауреатом литературной премии имени Божены Немцовой, присуждаемой Академией чешской литературы. Этой наградой академия отметила высокий поэтический уровень его альбомов Pražská pálená и Ikarus.

На 2010 год Ногавица запланировал свой первый приезд в Москву:

Похоже, что летом я впервые приеду в Москву. Надеюсь увидеть места, которые до этого знал только по песням Высоцкого и Окуджавы.

—

Концерт прошел 7 мая в Центральном доме художника в рамках программы Музея кино «Чешская кинодесятка». Гостем Яромира Ногавицы стал польский аккордеонист Роберт Кусьмерски.

29 июня 2012 года на фестивале Noc plná hvězd Ногавица представил очередной студийный альбом Tak mě tu máš, который, как и два предыдущих диска Ikarus и V Lucerně, по итогам года завоевал «Ангела», как самый продаваемый альбом в Чехии.

Интернет

Ногавица активно использует сеть как для общения со своими поклонниками, так и для публикации новых материалов. 2 января 2012 года вышел уже пятый альбом в формате MP3, размещенный, как и предыдущие в свободном доступе на сайте музыканта.

25 декабря 2009 года в качестве рождественского подарка слушателям на домашней странице Ногавицы был запущен онлайн видеоканал TV Jarek и радиоканал Radio Jarek. Трансляцию просмотрели около 16 тысяч человек из 20 различных стран.

1 января 2011 года на сайте музыканта был опубликован очередной DVD-релиз, который также как и DVD Z pódia можно скачать с помощью торрент-клиента. Новый диск был записан 12 декабря 2010 года на благотворительном концерте в церкви Святого Духа в Остраве при участии Роберта Кусьмерски (аккордеон), Павлы Коваловой (флейта) и Вероники Линхартовой (скрипка), и носит название Adventní koncert («Благотворительный концерт»). Собранные средства (около 700 тысяч чешских крон) поступят в распоряжение церкви Святого Духа.

Дискография

Студийные альбомы

• 1993: Mikymauzoleum
• 1995: Darmoděj a další
• 1996: Divné století
• 2000: Moje smutné srdce
• 2003: Babylon
• 2012: Tak mě tu máš

Концертные альбомы

• 1988: Darmoděj (LP)
• 1989: Osmá barva duhy
• 1990: V tom roce pitomém
• 1994: Tři čuníci
• 1998: Koncert
• 2006: Doma
• 2008: Ikarus
• 2009: V Lucerně
• 2012: Koncerty 1982 a 1984
• 2014: Jarek Nohavica a přátelé

MP3-альбомы

• 2006: Pražská pálená
• 2006: Od Jarka pod stromeček
• 2009: Virtuálky
• 2010: Virtuálky 2
• 2012: Virtuálky 3

Саундтреки

• 2002: Rok Ďábla

Синглы

• 2002: Básnířka

Компиляции

• 2013: Tenkrát

Мини-альбомы

• 1985: Cesty (EP)
• 1988: Písně pro V.V. (2 EP)

Видео

• 2006: Doma (DVD)
• 2008: Z pódia - On the road 2008 (DVD, в свободном доступе на официальном сайте Ногавицы)
• 2009: V Lucerně (DVD, Blu-Ray)
• 2011: Adventní koncert (DVD, в свободном доступе на официальном сайте Ногавицы)
• 2012: Půlnoční trolejbus (DVD, в свободном доступе на официальном сайте Ногавицы)
• 2014: Jarek Nohavica a přátelé (DVD)

Бокс-сеты

• 1998: 3x Jarek Nohavica
• 2007: Box 4 CD
• 2009: Platinová kolekce

Интересные факты

• В 1997 году Яромир Ногавица завоевал титул чемпиона Чехии по игре в скрэббл.
• Именем Ногавицы назван астероид 6539 Nohavica с обозначением 1982 QG, открытый 19 августа 1982 года чешским астрономом Зденкой Вавровой.

Ссылки

• [www.nohavica.cz/ Официальный сайт]  (чешск.)  (польск.)  (англ.)  (нем.)  (итал.)
• [www.nohavica.cz/cz/diskografie/alba/disk_ikarus.htm Дискография и тексты]
• [www.luboember.com/photos/Jarek_Nohavica_Jun-3-2003/ Фотографии с концерта в Американском Чешско-Словацком Клубе Культуры в Майами 3 июня 2003]
• [www.nohavica.cz/praha2006/prazska_palena.htm Страница с песнями альбома Pražská pálená (для скачивания)]

Отрывок, характеризующий Ногавица, Яромир

– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!