Ноглы, Петер

Петер Ноглы
Общая информация
Прозвища	Дуб
Родился	14 января 1947(1947-01-14) (77 лет) Травемюнде, Бизония
Гражданство	Германия
Позиция	защитник, полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	Травемюнде
	Айхольцер
Клубная карьера*
1967—1969	Фёникс (Любек)	62 (22)
1969—1980	Гамбург	320 (38)
1980—1981	Эдмонтон Дриллерз	49 (16)
1982—1983	Тампа-Бэй Раудис	56 (8)
1983—1984	Герта	18 (2)
1984—1985	Санкт-Паули	20 (2)
1986—1989	Любек	1 (0)
Национальная сборная**
1977	Германия	4 (0)
Тренерская карьера
1986—1989	Любек
1989—1991	Ойтин 08
	Венторф
	Фёникс (Любек)
	Хойсдорф
	Виктория (Гамбург)
2001—2002	Айнтрахт (Нордештедт)
2004—2005	Санкт-Гамбург
2005—2006	Аль-Шааб
2006—2007	93 Гамбург
2008—2010	Веделер
2011	Хамм
Международные медали
Чемпионаты Европы
Серебро	Югославия 1976
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Пе́тер Но́глы (нем. Peter Nogly; род. 14 января 1947, Травемюнде) — немецкий футболист, игравший на позиции защитника и полузащитника, тренер.

Карьера

Большую часть своей карьеры Петер Ноглы провёл в клубе «Гамбург», за который он сыграл 320 матчей и забил 38 голов. В составе этого клуба он стал чемпионом ФРГ, обладателем Кубка УЕФА и Кубка ФРГ.

Петер Ноглы сыграл 4 матча за сборную ФРГ, в составе которой стал серебряным призёром чемпионата Европы 1976 года.

После окончания карьеры игрока Петер Ноглы работал тренером в различных клубах.

Достижения

• Финалист чемпионата Европы: 1976
• Финалист Кубка европейских чемпионов: 1980
• Обладатель Кубка УЕФА: 1977
• Чемпион ФРГ: 1979
• Серебряный призёр чемпионата ФРГ: 1976, 1980
• Обладатель Кубка ФРГ: 1976
• Финалист Кубка ФРГ: 1974

Ссылки

• [www.fussballdaten.de/spieler/noglypeter/ Петер Ноглы]. fussballdaten.de (нем.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=18451 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Ноглы, Петер

Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.