Ножницы

Но́жницы — инструмент для разрезания.

История

Самые древние ножницы, найденные археологами на современной территории Древнего Рима, имеют возраст 3-4 тысяч лет и были предназначены для стрижки овец. Эти ножницы больше были похожи на небольшой пинцет с двумя тупыми лезвиями на обоих концах. Конструкция просуществовала более двух тысяч лет без принципиальных изменений. Рычаг в ножницах стал использоваться около тысячи лет назад.

Описание

Бытовыми ножницами обычно режут бумагу и ткани, а также стригут волосы и ногти. Существуют также разные виды промышленных ножниц, например для разрезания жести, кабеля. Для того чтобы уменьшить усилие, прилагаемое для разрезания материала, в ножницах используется принцип рычага. Ножницы по металлу бывают левого и правого реза.

Гидравлические ножницы широко используются спасателями, например для извлечения пострадавших из автомобиля после ДТП.

Галерея

• Tondilo por lado.jpg

  Ножницы для жести

• Scissors turkey.jpg
• Scissors china.jpg
• Fornsvensk sax, från järnåldern, Nordisk familjebok.png
• Wabasami.jpg
• WoolScissors.jpg
• Euskal Museoa shearing.jpg
• Zackenschere.jpg

  Портновские зигзаг ножницы

• Scissors.jpg

См. также

• Ножницы для ногтей
• Кабелерез
• Секатор
• Кусачки
• Ножницы (хирургический инструмент)

Отрывок, характеризующий Ножницы

«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.