Ноздря

Ноздря — один из двух каналов носа, от места, где каналы разветвляются вширь, до наружного отверстия. У птиц и млекопитающих в ноздрях есть ответвляющиеся от носовой перегородки хрящевые выступы, которые называются носовыми раковинами, и чья функция — нагревать воздух при вдохе и втягивать влагу при выдохе. Рыбы своими носами не дышат, но у них есть два канала, которые используются для обоняния, и они могут называться ноздрями.

Буревестникообразные отличаются от других птиц тем, что у ноздрей буревестникообразных есть трубчатые продолжения.

Ноздри отделяются одна от другой перегородкой. Перегородка может иногда отклоняться, в результате чего одну ноздря может казаться больше другой. При достаточно сильном повреждении перегородки носа и колумеллы две ноздри могут уже не отделяться одна от другой и тогда образуют единое более крупное наружное отверстие.

Если человеку направить в разные ноздри два разных запаха, то между ноздрями может наблюдаться соперничество, похожее на бинокулярное соревнование между глазами, то есть человек может начать ощущать поочерёдно то один запах, то другой.

Отрывок, характеризующий Ноздря

Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.