Ноккер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ноккер, Бка, (уэльский вариант), Букка (корнский вариант) или Томминоккер (американский вариант) - это уэльский и корнский эквивалент ирландского Лепрекона, который также зовётся Брауни в Англии и Шотландии.

Ростом около 60 сантиметров, однако отнюдь не уродливые. Живут под землёй, носят уменьшенные версии шахтёрской одежды и совершают мелкие пакости, наподобие воровства оставленных работниками шахт без присмотра инструментов и еды.

Название происходит от звуков постукивания (англ. knock — стучать) по стенам шахты, которые слышны перед обвалами — фактически это звук от содрогания земли и древесных пород перед тем, как случится обрушение. Некоторые шахтёры полагают, что ноккеры — это недоброжелательные духи, которые стучат по стенам шахты, что, в свою очередь, и приводит к обвалам. Однако другие шахтёры, которым посчастливилось встретить ноккеров вживую, уверены, что те — всего лишь безобидные шутники, а своими стуками они наоборот предупреждают рабочих о грозящей жизни неизбежной катастрофе.



См. также


Напишите отзыв о статье "Ноккер"

Отрывок, характеризующий Ноккер

– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.