Нокра (база)

Нокра — военно-морская база ВМФ СССР в Эфиопии (Красное море) в период с 1977 по 1991 годы.

История возникновения

В 1977 году в ходе войны между Сомали и Эфиопией Советский Союз оказал значительную поддержку Эфиопии. В результате правительство Сомали потребовало от СССР в трёхдневный срок эвакуировать советскую военно-морскую базу (ПМТО), которая существовала с 1964 года, из сомалийского порта Бербера.

В то же время имелась необходимость наличия в данном районе Индийского океана специального пункта обеспечения для находящихся на дежурстве атомных подводных лодок и надводных кораблей.

В мае 1977 года во время официального визита в Москву эфиопский лидер Менгисту Хайле Мариам в обмен на военную помощь обещал предоставить СССР в качестве военно-морской базы эфиопский порт Массауа. Однако Массауа был плотно блокирован эритрейскими сепаратистами, а второй эфиопский порт, Асэб, был слишком мал, и к тому же через него шёл весь грузопоток в страну.

Было решено разместить базу на одном из островов архипелага Дахлак в Красном море.

Расположение

Архипелаг Дахлак (Далак) располагается в юго-западной части Красного моря, отделён от берега Африки проливом Массауа. Состоит из двух больших островов: Дахлак-Кебир (около 750 км²) и Нокра (около 130 км²), а также более 120 мелких, большей частью необитаемых. Острова окружены коралловыми рифами.

Во времена древнего Рима архипелаг был очень населён и являлся центром ловли жемчуга на Красном море.

Во времена итальянской оккупации Эфиопии на острове Нокра находилась большая тюрьма.

Для проведения рекогносцировки в Эфиопию была направлена военная делегация экспертов, которую возглавил 1-й заместитель начальника Главного штаба ВМФ адмирал П. Навойцев. В состав рекогносцировочной группы входил главный эпидемиолог ВМФ Ю. Носов. Один из участников делегации капитан 1 ранга О. Дунаев вспоминал:

Ранним утром вылетели на архипелаг… Покружившись над разбросанными по морю безжизненными клочками суши, решили садиться на самый крупный из островов — Дахлак. Он представлял собой плоскую, как блин, песчаную поверхность, кое-где «приподнятую» барханами и чахлыми рощицами финиковых пальм. При итальянцах здесь была каторга, на острове даже сохранились остатки тюремных построек и стен. Местечко, прямо сказать, невесёлое.
Затем решили осмотреть остров Нокра, где изрезанность берега и глубины позволяли установить плавучие причалы и док, а также принять плавмастерскую. То есть это место было вполне подходящим. Правда, в душе мы лелеяли мысль, что, когда будет освобождён Массауа, ПМТО удастся перевести туда. Уверенность в этом подкрепляло сосредоточение на архипелаге десантной дивизии правительственных войск, готовящихся захватить порт.
Сообщив эфиопам о результатах рекогносцировки и своём выборе, возвратились в Москву. Там я сразу приступил к разработке проекта соглашения, в котором учитывались все наши потребности, а также поправки и пожелания, внесённые местной стороной.
В начале 1978 года делегация практически в том же составе вылетела в Аддис-Абебу для подписания соглашения.

Строительство и начало деятельности

В 1978 г. на основании межправительственных соглашений на острове Нокра архипелага Дахлак был создан пункт материально-технического обеспечения (ПМТО). База изначально предназначалась для ремонта советских подводных лодок, оперирующих в зоне Индийского океана, а потом была переоборудована для восстановления кораблей ВМФ СССР. В первой половине 1978 года на Дахлак был доставлен док «ПД-66».

При этом во время транспортировки дока в Баб-эль-Мандебским проливе возникла нештатная ситуация, которая могла обернуться катастрофой и потерей дока:

Когда начали буксировать док между островами архипелага Дахлак, гидрографы совершили ошибку и указали путь гораздо правее оси наибольших глубин. Капитан 2 ранга В. Васильев и командир (буксирующего судна) «СС-21» В. Асламов проанализировали указанный маршрут и отказались следовать по нему. Шли по оси наибольших глубин, указанных на картах и привели док к месту постановки без происшествий. Гидрографы доложили командиру эскадры, что эти командиры, не выполнив их рекомендаций, подвергли суда каравана опасности, тот назначил расследование. В результате на указанном (гидрографами) маршруте обнаружили опасные отмели и камни под водой и движение по рекомендованному пути наверняка вело к катастрофе.

За выполнение задачи перевода дока «ПД-66» в Красное море командира 162-го дивизиона спасательных судов капитана 2 ранга В. Васильева и нескольких человек из экипажа спасательного судна «СС-21» наградили орденами Красной Звезды.

Плавучий док «ПД-66» подъемной силой в 8.500 тонн находился в самом начале бухты Губейт-Мус Нефит острова Нокра. В 1980 году отдельный мобильный инженерный батальон (ОМИБ ЧФ) выполнил работы по созданию пункта маневренного базирования с системами электро- и водоснабжения. Также на базе появились причалы (два из них — плавучих), судоремонтная база, хранилища топлива и воды, склады, вертолётная площадка, жилые здания для военнослужащих и их семей, здания социальной инфраструктуры.

Помимо плавучего дока ПД-66 и плавмастерской ПМ-52 на базе базировался ещё целый ряд кораблей и судов вспомогательного флота, обслуживавшего базу. Так, в 1988—1989 годах там находились следующие суда:

• водолазный катер (ЧФ)
• плашкоут
• буксир
• водоналивной танкер
• судно-хранилище (продуктов)
• танкер «Олёкма» (БФ)
• судно-холодильник
• пожарный катер № 245 (ЧФ)
• морской водолазный бот «ВМ-416» (ЧФ)
• буксир № 350 (ТОФ)

Воду и топливо доставляли танкеры «Олёкма» и «Шексна» (из состава БФ), «Борис Бутома» (ТОФ), грузы доставляли транспорты «Армения» (порт приписки Находка), «Карадаг» (Керчь), «Уфа» (Севастополь), «Василий Головнин» (Севастополь).

Уделялось внимание и обеспечению безопасности базы. Для охраны ПМТО в феврале 1980 года на Нокру БДК с бортовыми номерами 083 и 075 доставили подразделение морской пехоты ТОФ с тяжёлым вооружением (включая танки, БТР, ЗСУ «Шилка»). В дальнейшем морские пехотинцы (иногда и с Черноморского флота) периодически примерно раз в полгода сменяли друг друга.

Для их обеспечения здесь находились десантные и танкодесантные корабли:

• БДК «Иван Рогов» (б/н 113) 1980—1981 гг; 08.12.1986 — 27.05.1987 гг.
• БДК-101 (б/н 090) 1985—1986 гг; 13.06.1990—12.02.1991 гг.
• БДК «50 лет шефства ВЛКСМ» — 1986 г.
• БДК «Александр Торцев» — 1987—1988 гг.
• БДК с бортовым номером 014 — 1988 г.
• БДК «Сергей Лазо» — 1988—1989 гг.
• БДК с бортовым номером 077 — 1989 г.
• БДК-98 (б/н 079) 09.11.1989—15.06.1990 гг.
• БДК (б/н 50) 09.02.1990 — 13.07.1990 гг.

С февраля 1985 г. и до оставления базы боевые группы ПДСС ОВР ЧФ, сменяя друг друга каждые 9-10 месяцев, вели противодиверсионное обеспечение ПМТО. А для защиты базы от флота сепаратистов с июня 1988 года и до ухода в феврале 1991 года на острове Нокра постоянно базировался один артиллерийский катер.

Функционирование базы

Практически все корабли ВМФ СССР, находившиеся на боевой службе в районе Красного моря и Персидского залива, заходили на ремонт и чистку в док. Помимо советских и эфиопских кораблей в 1988 году ремонтировался также торпедный катер ВМС Сейшельских островов.

База обслуживала также подводные лодки ТОФ и СФ, которые несли многомесячные боевые службы в Аравийском море с февраля 1979 года. В апреле 1980 года на базу прибыла первая АПЛ "К-108" в\ч 36032,командир АПЛ капитан 1 ранга Ратников В.Л,для проведения ППО и ППР.Осенью 1980 года там на АПЛ проекта 671 «К-369» были проведены ремонтные работы после того, как она в надводном положении своими выдвижными устройствами ударила под надстройку танкера «Ахтуба» (бывший «Пекин»).

База создавалась первоначально для обслуживания подводных лодок, но с обострением обстановки в районе из-за гражданской войны в Эритрее их визиты прекратились с 1988 года.

Кроме плавдока «ПД-66» (командиры: капитан 2 ранга Сайпулаев (до 1981 г.), капитан 2 ранга Касьян), базу Нокра обслуживали плавмастерские (все — корабли проекта 304, построенные в Польше) и плавбазы подводных лодок (все — корабли проекта 1886). Обычно эти суда находились на базе Нокра по году, меняя друг друга:

• Плавмастерские
  • «ПМ-129» (ТОФ)
  • "ПМ-97" (ТОФ)
  • «ПМ-15» (ТОФ)
  • «ПМ-156» (ТОФ)
  • «ПМ-52» (ТОФ)
  • «ПМ-26» (ЧФ)
• Плавбазы
  • «Иван Колышкин» (СФ)
  • «Иван Кучеренко» (ТОФ)
  • «Иван Вахрамеев» (ТОФ)
  • «Волга» (ЧФ)

В июле 1980 года базу Нокра посещал Главком ВМФ СССР С. Г. Горшков.

В августе 1984 года базу посещал отряд кораблей ВМФ СССР, осуществлявший траление вод Красного моря от мин, выставленных некоей организацией «Аль-Джихад» в качестве протеста против поддержки «империалистами» ирано-иракской войны. В отряд входили ПКР «Ленинград», БПК «Красный Крым», БДК «Илья Азаров», МТЩ «Контр-адмирал Хорошкин», МТЩ «Дизелист», МТЩ «Зенитчик» и БМТ «Владимир Колечицкий».

Навигационные и прочие инциденты

Навигационная ситуация в районе архипелага Дахлак и у ПМТО Нокра была непростой. Здесь, на незначительном удалении от берегов, находилось много мелких безлюдных островов, а под водой скрывались опасности — рифы, отмели и каменные банки. К тому же недалеко от базы лежал на боку полузатопленный итальянский плавучий госпиталь времён Второй мировой войны. Всё это, вместе с новизной района действия, усложняло навигацию и приводило к происшествиям:

• В 1980 г. ПЛАРК проекта 675 «К-175» (к-2 р. А. Ф. Крылов) при заходе в ПМТО села на мель, снялась через 9 часов самостоятельно.
• В конце 1981 г. плавбаза «Иван Кучеренко» (ТОФ) при подходе ночью к месту стоянки села на мель, буксиры не могли её стянуть, пока не начался прилив. Была повреждена гидроакустическая антенна и затоплено помещение боевого поста.
• В 1981—1982 гг. при очередной швартовке АПЛ затонул прямо посредине бухты буксир «РБ-95». Лодка дала ход и потянула за швартовые концы корму буксира, корма ушла под воду и соответственно буксир тоже, экипаж успел прыгнуть за борт. Через сутки при помощи тросов и якорей БДК, буксир подняли до уровня поверхности воды и завели на стапель плавдока.
• 13 декабря 1989 года, из-за поломки гирокомпаса сел на рифы артиллерийский катер.

Кроме того, имелся случай радиационного инцидента:

29 сентября 1985 года на АПЛ «К-175» (командир: капитан 2 ранга Кондаков) при проведении ППО и ППР в пункте маневренного базирования из-за неправильных действий личного состава произошла разгерметизация активных зон реакторов, что привело к резкому ухудшению радиационной обстановки в реакторном отсеке. Была сброшена аварийная защита обоих реакторов. В результате происшествия пострадали 137 человек.

Контроль радиационной обстановки в районе аварии проводили ещё несколько лет, при этом не раскрывая факта аварии.

Старшина радиохимиков плавбазы «Иван Колышкин» Циганий А. И. в мае 1988 и марте 1989 года участвовал в осуществлении радиационного контроля:

Мы как радиохимики отобрали порядка 10 проб земли, растений, воды. И когда провели обследование, то обнаружили слабые следы радиоизотопов йода и стронция, характерные для атомного реактора, потому что искали мы совсем другое, об аварии на тот момент мы не знали и когда брали пробы, нам сказали что, возможно, французы в войне в Чаде использовали тактические ядерные заряды и следы их использования мы искали. Такие же исследования мы провели в марте, когда шли обратно.

— Циганий А. И.

Боевые действия на Красном море в районе базы Нокра

В марте 1988 года при Афабете (в 56 км к северо-востоку от Кэрэна) эритрейские повстанцы нанесли крупное поражение эфиопской армии, окружив и уничтожив около трёх пехотных дивизий и отдельные моторизованные подразделения. С этого момента повстанческие Народный фронт освобождения Эритреи (EPLF) и Народный фронт освобождения Тыграй (TPLF) окончательно установили свой контроль над большей частью провинций Эритрея и Тыграй.

Одновременно повстанцы активизировали боевые действия в прибрежных водах Красного моря.

Первоначально в составе флота сепаратистов находились маленькие моторные лодки с экипажем из 3 человек, которые были оснащены самым разнообразным оружием: 107-мм американскими безоткатными орудиями, крупнокалиберными пулемётами «Браунинг», трубами от советских реактивных установок «Град». Затем у повстанцев появились более крупные катера шведской постройки с 40-мм артиллерией и пулемётами.

В полночь 18 апреля 1988 г. моторное судно эритрейских сепаратистов подвергла обстрелу из артиллерийского орудия порт Асэб и единственный нефтеперерабатывающий завод, 5 человек были убиты и 15 ранены. Корабль эфиопского флота уничтожил лодку.

31 мая 1988 г. в проливе Массауа-Северный был обстрелян скоростными катерами сепаратистов шедший из Персидского залива на родную базу после почти шестимесячной работы в регионе танкер Балтийского флота «Олёкма» (командир А. Н. Иванов).

Работавшая на судне радистом А. А. Лемешко вспоминала:

Смотрю в иллюминатор, и вижу: летят гранаты. Затем — грохот. Я побежала к радиорубке. Проскочила под пулями. Я не боялась — просто очень тревожно было, когда замполит за пистолетом побежал. Начальник радиостанции Михаил Григорьевич Новиков лежал у рубки — мёртвый. Всего-то и успел перед смертью — несколько раз крикнуть «Помогите!» Начался пожар. Капитан приказал работать в открытом эфире — и я, вся в пене огнетушителя, стала передавать: «Олёкма» подверглась нападению неизвестных катеров, погиб начальник радиостанции. Четырнадцать часов провела в радиорубке!

Для защиты судоходства в Красном море с июня 1988 года на базе Нокра постоянно находился артиллерийский катер с двумя сменными экипажами. В феврале 1989 года на базу Нокра поисково-спасательное судно ЧФ «Баскунчак» привело на буксире артиллерийский катер «АК-312» (заводской № 143) проекта 205П из состава 165-го дивизиона противолодочных кораблей 141-й бригады кораблей охраны водного района Керченско-Феодосийской военно-морской базы. В августе 1990 года его сменил малый противолодочный корабль «Комсомолец Молдавии», пришедший из Севастополя. Примерно в то же время пришёл катер на подводных крыльях «Т-72» (бортовой 353) проекта 206М, которым командовал Андрей Прокопчик. Входивший в состав Балтийского флота катер самостоятельно выполнил переход из порта Свиноуйсце (Польша) до острова Нокра. Катер оставался на базе до февраля 1991 года, уходил последним с архипелага и прикрывал конвой кораблей до самого Адена.

За время функционирования базы Нокра боевые корабли советского ВМФ в близлежащем секторе Красного моря несколько раз проводили самостоятельные или совместные с эфиопскими вооружёнными силами операции, а также отражали нападения морских сил повстанцев:

• 20 ноября 1977 года был высажен морской десант в столице Сомали Могадишо для эвакуации советского посольства и группы советских граждан.
• В декабре 1977 — январе 1978 года эсминец «Веский» (ТОФ) обстреливал позиции эритрейцев в районе Массауа.
• Летом 1978 года в порту Массауа был высажен танковый взвод морской пехоты ТОФ, который, не понеся потерь, обеспечил эфиопским частям захват порта и города.
• 13 мая 1990 года тральщик «Разведчик» (капитана 3 ранга Виктора Носенко) отразил атаку четырёх эритрейских катеров на советский танкер «Интернационал», один из катеров был потоплен.
• 27 мая 1990 года катер «АК-312» (капитан 3 ранга Николай Белый) дважды отразил атаку четырёх эритрейских катеров, причём потопил три из них, сам благополучно вернувшись на базу.
• В октябре 1990 года МПК-118 «Комсомолец Молдавии» (проект 1124М) подавил артиллерийским огнём две обстрелявшие его с берега батареи эритрейцев, а также уничтожил склад боеприпасов.
• 10 декабря 1990 года эритрейские сепаратисты подвергли обстрелу танкер «Шексна». Сопровождавший его тральщик «Параван» прикрыл танкер и дал отпор нападавшим.
• В декабре 1990 года тральщик «Дизелист» потопил два из шести атаковавших его эритрейских катеров.

В феврале 1990 года эритрейцы взяли штурмом город и порт Массауа, в результате чего Эфиопия потеряла выход к морю, а эфиопские боевые корабли и суда перешли на Нокру. С этого момента база и прилегающая к острову водная акватория стали систематически обстреливаться береговыми батареями эритрейцев.

Эвакуация базы

1990 год характеризовался обострением военного конфликта противоборствующих сторон Эфиопии. Вышестоящее командование в лице начальника штаба 8 ОПЭСК контр-адмирала Сергеева, начальника тыла ВМФ СССР адмирала Махонина в различное время находились на ПМТО и контролировали, координировали развитие ситуации. Но постоянные ракетно-артиллерийские обстрелы базы и конвоев обеспечения жизнедеятельности ПМТО, фактическая военная блокада острова Нокра значительно осложнили использование базы по назначению для нужд ВМФ СССР. Вынужденное участие в боевых действиях, угроза высадки десанта и возможный захват острова предопределял дальнейшее вовлечения ПМТО, кораблей 85 ОПБНК (командир бригады капитан 2 ранга Владимир Бурцев) и подразделения БДГ морской пехоты в более масштабный вооруженный конфликт, что не входило в планы ГШ ВМФ и внешней политики СССР. 6 февраля 1991 года ГК ВМФ СССР приказал «вывести все силы ВМФ СССР с острова Нокра архипелага Дахлак из-под удара сепаратистов». Эвакуация началась в полдень того же дня, в течение 6 часов на борт «ПМ-129» (командир капитан 3 ранга Рабжан Балданов) был принят и размещен с имуществом, документами и оружием личный состав ПМТО (командир капитан 1 ранга А.Вялов), «ПД-66», взвод ПВО и подразделение «морских котиков». В 17ч.14 м с флагштока ПМТО был спущен государственный флаг СССР. Вечером, с наступлением сумерек все корабли и суда отошли от пирсов и рассредоточились по местам безопасной якорной стоянки на внутреннем рейде. Все оборудование и имущественный комплекс ПМТО перешёл в собственность эфиопской стороны.

В ночь на 12 февраля 1991 года был получен приказ командира 85 ОПБНК на выход из бухты, корабли и суда начали последовательно выдвигаться на внешний рейд и далее самостоятельно до точки за пределами территориальных вод Эфиопии. Вывод кораблей и судов выполнялся в составе конвоя «КОН-63». Последним выходила «ПМ-129», ведя на буксире несамоходное судно хранения «СХ-500» и в дальнейшем по пути следования подобравшая на буксир «МБСС-219». На этом присутствие советских войск на 933 ПМТО, базе ВМФ СССР в Красном море на архипелаге Дахлак, о. Нокра, Эфиопии закончилось.

В точке нейтральных вод конвой перегруппировался: «БДК-101» (командир капитан 3 ранга Сергей Мельников) принял на буксир «СХ-500», «ПМ-156» (командир капитан 3 ранга Сергей Трофимов) — «МБСС-219», «ПМ-129» — «МБ-63». Конвой продолжил движение в порт Аден. Переход выполнялся в сложных гидрометеорологических условиях, при этом буксируемая без экипажа «МБСС-219», имея на борту пожарную машину, затонула в Аденском заливе. «ПМ-129» имея на буксире «МБ-63» выполнила сопровождение торпедного катера «Т-72» бортовой № 353 (командир Андрей Прокопчик). По прибытии на внешний рейд порта Аден конвой прекратил своё существование и каждый корабль получил от 8 ОПЭСК индивидуальный план дальнейших действий.

Личный состав 933 ПМТО и приданных ему сил в марте 1991 года был доставлен «ПМ-129» в порт Владивосток, где и был расформирован. «ПД-66» затонул на штатном месте, так как эфиопская сторона не смогла организовать его эксплуатацию и обслуживание.

С падением в Эфиопии правящего режима и прекращением вооруженного конфликта база потеряла своё значение, оказалась заброшенной и пришла в запустение. Часть технически неисправных кораблей и судов Эфиопии, оставшихся в базе без надлежащего содержания, затонула в местах их стоянки.

На 2009 год остров Нокра и покинутая база являлись туристическим объектом, привлекающим любителей дайвинга.

Командиры базы

• Капитан 1 ранга Пляшешник В. А. — 1981—1984 г.
• Капитан 1 ранга Сакун 1987 г
• Капитан 1 ранга Кухар
• Капитан 1 ранга Пленков Б. Г. — 1990 г.
• Капитан 1 ранга Вялов А. — 1990—1991 г.

Ссылки

• [alerozin.narod.ru/red.htm Горячее Красное море. ВМФ СССР в боях у берегов Эфиопии] со списком литературы.
• The Dahlak Archipelago на сайте [www.eritrea.be/old/eritrea-dahlaks.htm eritrea.be].
• Статья [u-96.livejournal.com/1264968.html Бич пиратов — советский МТЩ «Разведчик»]
• Статья «Ходили мы походами» на сайте [flot.com/history/events/sovietroutes.htm flot.com]
• [www.agentura.ru/infrastructure/bases/russbases/ Военные базы СССР и России за рубежом]
• [wikimapia.org/#lat=15.7203557&lon=39.9504733&z=17&l=0&m=b Вид на базу Нокра из космоса]
• [eritrea-asmara.narod.ru/photoalbum2.html Фото базы ВМФ СССР Нокра 2004 год]
• [www.morpeh.com/index.php?option=com_content&view=article&id=517:boevaya-sluzhba-mp-na-pmto-o-nokra&catid=164:efiopiya&Itemid=145 Боевая служба Морской Пехоты на ПМТО, о. Нокра]

Отрывок, характеризующий Нокра (база)

– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.