Ноктурлабиум

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ноктурлабиум — инструмент, с помощью которого по позиции звёзд можно определить время.

Поскольку солнечные часы работают только днём, для измерения времени ночью раньше использовали ноктурлабиум.

Ноктурлабиум можно использовать только в северном полушарии, так как должна быть видна полярная звезда. В качестве референтной звезды могут служить звезды Большой медведицы, Кохаб в Малой медведице или Шедар в Кассиопее.

Изобретение ноктурлабиума приписывается Пацификусу (ум. 844 г.), архидьякону кафедрального собора в Вероне[1]. Одно из первых упоминаний инструмента содержится в труде Arte de Navegar 1551 года испанского учёного Мартина Кортеса де Альбакара.[2]

Напишите отзыв о статье "Ноктурлабиум"



Ссылки

  • [brunelleschi.imss.fi.it/museum/esim.asp?c=500044 Simulation]
  • de.encarta.msn.com/media_1121550469/Navigationsinstrumente_des_15_Jahrhunderts.html
  • www.museumboerhaave.nl/AAcollection/english/M03V16_V28991.html
  • www.amateurastronomiesachsen.de/praxis/stunden_der_nacht/stunden_der_nacht.htm

Примечания

  1. Eastwood B. S., Astronomy in Chritian Latin Europe c. 500-c.1150, Journal for the History of Astronomy, V. 27, p. 235—258, 1997.
  2. Harriet Wynter and Anthony Turner, Scientific Instruments, Studio Vista, 1975, ISBN 0-289-70403-0

Отрывок, характеризующий Ноктурлабиум

– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.