Нолинский, Николай Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Никола́й Миха́йлович Ноли́нский (настоящая фамилия Скря́бин; 6 мая 1886, слобода Кукарка, Вятская губерния — 20 июня 1966, Москва) — русский советский композитор, родной брат В. М. Молотова.

С детства интересовался музыкой. В юности играл в домашнем струнном квартете вместе с братьями, включая Вячеслава[1]. В 1910 окончил юридический факультет Казанского университета. Учился на регентских курсах при Казанском музыкальном училище (класс скрипки; гармонию изучал у Р. Гуммерта). Теорию композиции изучал самостоятельно.

Похоронен на московском Новодевичьем кладбище[2].



Сочинения

  • для симфонического оркестра — симфонии: I (1941), II (1944), увертюры: I (1944), II (1948), III (1957), Сюита (1944);
  • для малого симфонического оркестра — Лирическая сюита (1945), Вальс (1950);
  • для струнного оркестра — Классическая сюита (1946), Ария (1946), Вариации на русскую тему (1948), Андантино (1950), Элегия (1953), Думка (1957), Хоровод (1957), Симфониетта (1958);
  • для духового оркестра — Сюита (1936), марши;
  • для оркестра народных инструментов — фантазии: I (1943), II (1944), III (1946), IV (1949), V (1950), VI (1951), VII (1954), VIII (1955), IX (1956), Х-(1957), увертюры: I (1945), II (1950), III (1952), IV (1958), V (1960), сюиты: I (1944), II (1950), симфония Моя Родина (1948), Романс (1956), Русский танец (1956), Юмореска (1956), Две польки (1956), Лирическая песня (1958), Скерцо (1958), Сказка (1959);
  • для 2 скрипок, альта и виолончели — квартеты: I (1939), II (1942), III (1946), IV (1949), V (1950), VI (1951), VII (сюита, 1953), VIII (1953), Менуэт (1952), Адажио, Аллегро (1953);
  • для скрипки и фортепиано — пьесы;
  • для виолончели и фортепиано — Семь лёгких пьес (1951);
  • для балалайки и фортепиано — Танец (1957);
  • для домры и фортепиано — Мелодия (1956), Плясовая (1956), Юмореска (1960);
  • для 2 скрипок — 20 дуэтов (1930—1936);
  • для секстета домр — пьесы, в том числе сюиты: I (1938), II (1943);
  • хоры на слова В. Дёмина, С. Васильева, А. Золотушкина, Н. Самарина, С. Смирнова и др.;
  • песни (более 100) на слова А. Дельвига, А. Кольцова, В. Демина, Е. Медянцевой, А. Пришельца, А. Прокофьева, А. Саксе, Н. Сидоренко, Я. Шведова и др.;
  • музыка к драматическим спектаклям;
  • музыка к стереофильму «Концерт» (1941);
  • обработки народных песен.

Напишите отзыв о статье "Нолинский, Николай Михайлович"

Примечания

  1. Зак В. [berkovich-zametki.com/2006/Zametki/Nomer6/Zak1.htm Интеллектуал Советского правительства (откровения В. М. Молотова)]
  2. Кипнис С. Е. Новодевичий мемориал. Некрополь монастыря и кладбища. — М.: Арт-Бизнес-Центр, 1998. — С. 57. — ISBN 5-7287-0159-0.

Отрывок, характеризующий Нолинский, Николай Михайлович

И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.