Нольде, Борис Эммануилович

Борис Эммануилович Нольде
Дата рождения:	27 декабря 1876(1876-12-27)
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти:	28 мая 1948(1948-05-28) (71 год)
Место смерти:	Лозанна, Швейцария
Научная сфера:	международное право
Альма-матер:	Санкт-Петербургский университет

Барон Борис Эммануилович Нольде (27 декабря 1876, Санкт-Петербург — 28 мая 1948, Лозанна, Швейцария) — русский юрист, специалист в области международного права, историк.

Семья и образование

Родился в семье барона Эммануила Юльевича Нольде и его первой жены Марии Васильевны Екимовой. Выпускник Первой Санкт-Петербургской классической гимназии (окончил в 1894 году с золотой медалью). Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета (1899). Ученик профессора Ф. Ф. Мартенса, крупнейшего российского юриста-международника. В 1899—1901 оставлен для приготовления к профессорскому званию при университете по кафедре международного права. Магистр международного права (1905; тема диссертации: «Постоянно нейтральное государство: Юридическое исследование»).

Юрист и дипломат

• В 1903—1919 — экстраординарный профессор международного права Санкт-Петербургского политехнического университета.
• В 1905—1908 — преподаватель международного права Санкт-Петербургских Высших женских курсов.
• В 1908—1917 — профессор международного права Санкт-Петербургских Высших женских курсов.
• В 1908—1917 — преподаватель энциклопедии права Александровского лицея.
• В 1907—1914 — юрисконсульт Министерства иностранных дел (МИД).
• В 1914—1916 — директор юридической секции МИД.
• В 1916—1917 — директор 2-го департамента МИД.

Участник Второй конференции мира в Гааге 1907 года, Лондонской морской конференции (1908—1909), конференций по Шпицбергенскому вопросу (1910—1912), Парижской балканской финансовой комиссии (1913). Являлся членом Института международного права и Постоянной палаты Третейского суда в Гааге.

Теоретик международного права (проблемы международного общего и международного частного права), историк русской дипломатии, специалист в области русского государственного права. Сторонник позитивистской школы в международном праве. Публиковал научные работы во многих изданиях, таких как: «Право», «Журнал Министерства юстиции», «Вестник Европы», «Известия Санкт-Петербургского политехнического института», «Вестник права», «Вестник гражданского права». По словам русского политического и общественного деятеля М. В. Вишняка, Нольде

был учёным, как говорится, — Божьей милостью. Он был первоклассным юристом, обладал острым аналитическим умом, огромными знаниями, живым интересом и «вкусом» к проблемам права. И писал он отличным, простым сжатым и точным, элегантным языком.

Политик

Придерживался либеральных политических взглядов, участвовал в деятельности Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы). Во время Февральской революции 1917 года участвовал в подготовке манифеста великого князя Михаила Александровича об отречении от престола и передаче всей власти до созыва Учредительного собрания Временному правительству.

В марте-мае 1917 года занимал пост товарища министра иностранных дел (при министре П. Н. Милюкове). Был членом Юридического совещания Временного правительства и Особого совещания по выработке закона о выборах в Учредительного собрания. В октябре 1917 года вошёл в состав Временного совета Российской республики (Предпарламента).

Весной 1918 года вошёл в антибольшевистскую организацию «Правый центр», в этот период разочаровался в сотрудничестве со странами «Антанты» и стал придерживаться германской ориентации. Оказался в этом вопросе в меньшинстве в кадетской партии. До весны 1919 года читал лекции на кафедре международного права в Петроградском университете и в Морской академии.

Эмигрант

Летом 1919 года эмигрировал в Финляндию, осенью участвовал в переговорах с финляндским правительством от имени правительства А. В. Колчака. Затем переехал в Париж, с 1920 года входил в состав Парижской группы партии кадетов. Был одним из организаторов русского отделения при Сорбонне, деканом Русского юридического факультета при Институте славяноведения (Париж), соредактором журнала «Право и хозяйство» (1925). Председатель Главного управления Российского Красного Креста (Париж), Юридического общества в Париже, член Центрального бюро Комитета съездов русских юристов за границей.

Преподавал на Зарубежных высших военно-научных курсах в Париже, в университетах Франции, Бельгии, Голландии, публиковал статьи, учебники, монографии на русском, немецком, французском и английском языках. Занимался как юридическими, так и историческими исследованиями (в частности, автор книги о славянофиле Юрии Самарине).

Во время Второй мировой войны жил во Франции, занимал антинацистскую позицию, за заслуги в этот период был награждён орденом Почётного легиона. С 1947 года был председателем Института международного права.

Труды

На русском языке

• Постоянно нейтральное государство: Юрид. исслед. барона Б. Э. Нольде, доц. С.-Петерб. политехн. ин-та. — Санкт-Петербург: тип. М. М. Стасюлевича, 1905. — XIV, 618 с.
• Очерк международного частного права / Бар. Б. Э. Нольде, экстраорд. проф. С.-Петерб. политехн. ин-та. — Юрьев: тип. К. Маттисена, 1908. — 133 с.
  • Очерк международного частного права. // Международное право в систематическом изложении / Франц Лист (Franz von List), проф. Берлин. ун-та; Пер. с 5 нем. изд. под ред. [и с предисл.] проф. В. Э. Грабаря; С доп. ред. и Очерком частного международного права, сост. проф. бар. Б. Э. Нольде. — 2-е рус. изд., соверш. перераб. — Юрьев (Дерпт): тип. К. Маттисена, 1909. — XX, 581, [3], CLXXXIV с.
• Очерки русского государственного права / Бар. Б. Э. Нольде, проф. С.-Петерб. политехн. ин-та имп. Петра Великого. — Санкт-Петербург: тип. «Правда», 1911. — [8], 554 с.
  • [Рецензия] Ивановский И. А. Отзыв о сочинении барона Б. Э. Нольде: «Очерки русского государственного права». С.-Пб. 1911 г., с. 554, составленный засл. проф. И. А. Ивановским. — Петроград: тип. Имп. Акад. наук, 1916. — 43 с
• Внешняя политика: Ист. очерки / Бар. Б. Э. Нольде. — Петроград: Юрид. кн. скл. «Право», 1915. — [8], 264 с.
• [escriptorium.univer.kharkov.ua/xmlui/handle/1237075002/1903 Начало войны: Опыт дипломатической истории] / Бар. Б. Э. Нольде. — Москва; Петроград: Рус. мысль, 1915 (Москва). — 40 с.
• Организация народного хозяйства воюющей Германии / Бар. Б. Э. Нольде. — Петроград: тип. т-ва «Обществ. польза», 1916. — 48 с.
• Национальный вопрос в России: [Докл., чит. на IX Делегат. съезде Партии нар. свободы, 24 июля 1917 г.] / Бар. Б. Э. Нольде. — Петроград: Партия нар. свободы, 1917. — 8 с.
• Учредительное собрание и его задачи: [Речь в собр. граждан г. Ранненбурга, Рязан. губ. 14 авг. 1917 г.] / Б. Э. Нольде. — Петроград: Огни, 1917. — 32 с.
• Петербургская миссия Бисмарка: 1859/1862. Прага, 1925.
• Юрий Самарин и его время / Барон Б. Э. Нольде. — Paris: Soc. anonyme Impr. de Navarre, 1926. — 240 с. (Переиздание — М., 2003.)
  • … — Paris: YMCA-press, 1978. — 241 с. — (Новая сер. переизд.).
• Далекое и близкое: Ист. очерки / Барон Б. Э. Нольде. — Париж: Соврем. зап., 1930. — 278, [6] с. [www.vtoraya-literatura.com/publ_404.html pdf]
• История формирования Российской империи / Б.Э.Нольде; пер. с фр - СПб.: 2013. - 848 с.

На других языках

• Le règne de Lénine. Paris, 1920.
• Le Code civil des Soviets. 1923.
• Les etapes historiques de la codification legislative de droit international privé. 1927.
• L'Ancien Régime et la Révolution Russe. Paris. 1928.
• L'alliance franco-russe: Les origines du systeme diplomatique d'avantguerre. Paris, 1936.
• La codification de droit international privé. 1936.
• La formation de l'empire russe: études, notes et documents. 2 vols. Paris: Institut d'Etudes slaves, 1952. Pp. 273, 405.
• Die petersburger Mission Bismarcks, 1859-1862. Leipzig, 1936.
• Russia in the Economic War. Yale University Press, 1928.

Библиография

• Стародубцев Г. С. Международно-правовая наука российской эмиграции (1918—1939) / Г. С. Стародубцев. — М.: Книга и бизнес, 2000. — 292, [1] с. ISBN 5-212-00810-7
• Шилохвост О. Ю. Русские цивилисты: середина XVIII — начало XX в.: крат. биогр. слов. / О. Ю. Шилохвост; Исслед. центр част. права. — Москва: Статут, 2005 (Ярославль: Ярославский полиграфкомбинат). — 190, [1] с. ISBN 5-8354-0303-8

Ссылки

• [spbu.ru/files/upload/famousstudents/stud-law.pdf Нольде Борис Эммануилович. 1876–1948. Выпускник 1899 года.] Знаменитые студенты Санкт-Петербургского университета. Юридический факультет. СПб.: Изд. дом СПбГУ, 2012. — 344 с., C. 101, ISBN 978-5-288-05363-4
• [law.edu.ru/person/person.asp?persID=1120266 Борис Эммануилович Нольде] — на сайте «Юридическая Россия».
• [www.hrono.ru/biograf/nolde.html Биография] - на сайте «Хронос»
• [dic.academic.ru/dic.nsf/biograf2/9436 Биография] // Биографический словарь. 2000.
• [web.archive.org/web/20070901142805/www.pravoteka.ru/lib/mezhdunarodnoe-pravo/0002/157.html Биографическая справка] (недоступная ссылка — история, копия)

Отрывок, характеризующий Нольде, Борис Эммануилович

Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.