Ноль (группа)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ноль (рок-группа)»)
Перейти к: навигация, поиск
Ноль

Группа «Ноль» на репетиции в 1991 году. «Инвалиды нулевой группы» (слева направо) Алексей Николаев, Фёдор Чистяков, Дмитрий Гусаков, Георгий Стариков.
Основная информация
Жанры

постпанк, фолк-панк, панк-рок

Годы

1985—1992, 1997—1998

Страны

СССР СССР
Россия Россия

Город

Санкт-Петербург

Язык песен

Русский

Состав

Фёдор Чистяков
Алексей Николаев
Дмитрий Гусаков
Георгий Стариков

[www.nol.spb.ru www.nol.spb.ru]
Ноль (группа)Ноль (группа)

Ноль — советская и российская рок-группа, была основана певцом-баянистом Фёдором Чистяковым (по прозвищу «Дядя Фёдор») вместе с барабанщиком Алексеем «Николс» Николаевым и Анатолием Платоновым в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург) осенью 1985-го года. После записи первого альбома к музыкантам присоединился бас-гитарист Дмитрий «Монстр» Гусаков (ранее игравший в группе «Вымысел», а затем в группе «Цветные сны» с Ильёй Сёмкиным), а в 1987 году — гитарист Георгий Стариков. От других ансамблей конца 1980-х они отличались использованием баяна как главного солирующего инструмента рок-группы.





История

Период активной деятельности

Первый магнитоальбом группы, «Музыка драчёвых напильников», вышел в 1986 году. Он был записан Чистяковым и Николаевым вдвоём в течение года в студии Андрея Тропилло. В декабре 1986 года группа успешно выступила впервые в Ленинградском Рок-клубе. Затем они много гастролировали по стране. Особенно мощными были выступления «Ноля» на пятом фестивале Ленинградского рок-клуба и в подмосковной Черноголовке. Впоследствии концертные записи этих и других выступлений вошли в двойной альбом «Школа жизни», вышедший в свет уже после распада группы.

Второй альбом «Сказки» был опубликован в 1989 году. Годом позже он вышел также на фирме «Мелодия». Главный «хит» этого альбома — «Сказка о колбасе». Другие хиты того времени — «Коммунальные квартиры», «Доктор Хайдер», «Болты вперёд».

Пока Николс служил в армии, с группой играли различные барабанщики, в том числе Сергей Шарков, А. Воронов (сейчас играет в группе «Tequilajazzz») и В. Никольчак. Николаев вернулся за барабаны во время записи третьего альбома «Северное буги», который был завершён в январе 1990 года. В этом альбоме можно было заметить стремление к более длительным, сложным, пафосным аранжировкам, тягу к монументальности.

Осенью 1991 года вышел самый известный альбом Ноля «Песня о безответной любви к Родине». На CD он был дополнен двумя песнями, записанными для саундтрека так и не снятого фильма «Davai Rock-n-roll». Песни «Улица Ленина», «Этот русский Rock-n-roll», «Песня о настоящем индейце» и, конечно, «Человек и кошка» надолго стали хитами, и до сих пор являются «визитными карточками» группы. Видеоклипы, снятые по песням «Человек и кошка» и «Иду — курю», довольно часто транслировались по телевидению.

Летом 1992 года, уже без гитариста Г. Старикова, был выпущен альбом «Полундра», получившийся, наверное, самым жёстким и громким со времён «Музыки драчёвых напильников». Основные номера альбома — эпические «Мажорище» и «Блуждающий биоробот», феерический блюз «Звуки природы (Мухи)» и наконец-то записанная в студии «Школа жизни», главный ударный номер концертов группы и гимн поколения 1980-х. Следует заметить, что именно благодаря пародийно-пафосной песне «Говнорок» в лексиконе музыкальных критиков появился одноимённый термин.

Перерыв на пять лет

Во время записи альбома Полундра (1992) Чистяков оказался в Крестах в связи с уголовным делом, заведённым на него после попытки убийства сожительницы, Ирины Линник. Суд признал его невменяемым, и он был отправлен на принудительное лечение в психиатрическую больницу имени Скворцова-Степанова. Сразу после того, как был выписан, он присоединился к свидетелям Иеговы. Последовала пятилетняя тишина в творчестве группы. За это время оставшиеся музыканты записали без участия Фёдора Чистякова альбом «Бредя» под вывеской «Ноль без палочки».

В 1994 году Алексей «Николс» Николаев и Дмитрий «Монстр» Гусаков принимают участие в записи альбома Глеба Сальникова «Помнишь ли ты?…»

Второе дыхание

Группа ненадолго обрела второе дыхание в 199798 годах: собрался основной состав Чистяков — Николаев — Гусаков — Стариков, к ним присоединился Пётр Струков из группы «Дети». В таком составе группа дала несколько концертов под названием «Фёдор Чистяков и Оркестр электрического фольклора» и «Фёдор Чистяков и Ноль». Этот период быстро закончился распадом группы в мае 1998 года, был выпущен концертный альбом «Что так сердце растревожено» с инструментальными композициями, несколькими сильно изменёнными песнями «Ноля» и новыми вещами Чистякова. После этого Чистяков занялся творчеством, собрав группу «Зелёная комната». Одно время в составе группы Фёдора Чистякова появлялся Гусаков, а на паре концертов — даже вся ритм-секция «Ноля».

Все альбомы группы «Ноль» переизданы московским лейблом «Отделение ВЫХОД». В 2003 году был издан сборник архивных записей «Ноля» Созрела дурь (несколько песен на нём записаны при участии Сергея Селюнина из группы «Выход»), а в июле 2007 года вышло обновлённое издание альбома «Полундра». В 2010 и 2011 году были изданы концертные записи «6 Ленинградский рок-фестиваль» и «Горбушка 1988».

С 2010 года Фёдор Чистяков выступает с собственной группой «F4Band» (или «Чистяков Бэнд»). Долгое время он принципиально не исполнял песни из репертуара "Ноля" по причине того, что они противоречат его кардинально изменившемуся с тех пор мировоззрению. Однако в 2016 году к 30-летию группы запланирован выпуск сборника перезаписанных хитов "Ноля" прошлых лет под названием "Ноль +30".

Состав

  • Фёдор Чистяков — вокал, баян (изредка — гитара, балалайка, клавишные)
  • Алексей Николаев — барабаны, перкуссия (изредка — гитара, балалайка)
  • Дмитрий Гусаков — бас-гитара
  • Георгий Стариков — гитара, балалайка
  • Пётр Струков (годы 1997-98) — балалайка, гитара

Дискография[1]

Студийные альбомы

Год выпуска Название Лейбл Комментарий
1 1986 «Музыка драчёвых напильников»
2 1989 «Сказки»
3 1990 «Северное буги»
4 1991 «Песня о безответной любви к Родине»
5 1992 «Полундра»
6 1992 «Созрела дурь»

Концертные альбомы

Год выпуска Год записи Название Лейбл Комментарий
1 1990 1987-90 «Школа жизни»
2 1999 1997-98 «Что так сердце растревожено»
3 2010 1988 «6 Ленинградский Рок-фестиваль»
4 2011 1987-88 «Горбушка 5»

Сборники

Год выпуска Название Лейбл Комментарий
1 1995 «All The Best! (1)»
2 1998 «All The Best! (2)»
3 1999 «Легенды русского рока»
4 2007 «Лучшие песни (Новая коллекция)»

Видеоальбомы

Год выпуска Год записи Название Лейбл Комментарий
1 2011 1992 «Общежитие студентов МГУ»
2 2013 «Клипы и фильм»

Проекты под другим названием

Год выпуска Название Лейбл Проект Комментарий
1 1984 «Scrap» «Scrap»
2 1990 «Говнорок» «Чёрные индюки»
3 1994 «Бредя» «Ноль без палочки»

Кинематограф

В 1999 году вышел фильм «8 ½ $», в котором использовалась песня «Индеец».

В 2007 году вышел фильм «Особенности национальной подлёдной ловли, или Отрыв по полной». Там Семён Стругачёв исполнял песни группы «Школа жизни» и «Улица Ленина», и в конце фильма играла композиция «Брайануино».

В 2008 году в прокат вышел фильм «Стиляги». В нём Сергей Гармаш исполнил песню «Человек и кошка».

Музыкальная тема «Choral Prelude № 73» в интерпретации Фёдора Чистякова является сопровождающей музыкальной темой в сериале «Участок». Также к сериалу совместно с Владимиром Фёдоровым была написана финальная музыкальная тема (в титрах).

Участие «Ноля» в саундтреке «Гонгофера» — следствие увлечения музыкой группы режиссёра фильма Бахыта Килибаева, снявшего до этого клип Иду - курю. Всего в ленте задействовано семь песен группы. Большинство из них взяты из альбома «Северное Буги».

В 2016 году, в шестом сезоне сериала «Восьмидесятые» песня «Я.Л.Ю.Б.Л.Ю.Т.Е.Б.Я.» была выбрана главной музыкальной темой. Так же звучали и другие песни группы.

Напишите отзыв о статье "Ноль (группа)"

Примечания

  1. [www.nolhistory.ru/diski.html История группы «Ноль»]

Литература

Ссылки

  • [www.nol.spb.ru/ Официальный сайт группы]
  • [www.discogs.com/artist/952599-%D0%9D%D0%BE%D0%BB%D1%8C «Ноль»] на сайте Discogs.com
  • [music.yandex.ru/#!/artist/167070 «Ноль»] на сервисе «Яндекс.музыка»
  • [lib.ru/KSP/nolx.txt Ноль] в библиотеке Максима Мошкова
  • [www.zvuki.ru/A/P/275/review/ «Ноль»] на сайте Звуки.ру
  • [www.rockhell.spb.ru/musicians/nol/index.shtml «Ноль»] в архиве Rockhell.ru
  • [nolhistory.ru/ История группы «Ноль» (неофициальный сайт группы)]
  • [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_rus_rock/394/%D0%9D%D0%9E%D0%9B%D0%AC Русский рок. Малая энциклопедия. Ноль]. — «ЛЕАН» — «АНТАО», 2001. — ISBN 5-85929-068-3.
  • [www.rg.ru/2013/12/27/fyodor-site.html 5 самых пронзительных песен группы "Ноль"]. Российская газета (28.12.2013). Проверено 19 января 2014.

Отрывок, характеризующий Ноль (группа)

– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.