Нонн Панополитанский

Нонн Панополитанский

Нонн Панополита́нский (др.-греч. Νόννος, лат. Nonnus; V век н. э.) — древнегреческий эпический поэт, выходец из египетского города Панополь. Создатель объёмной (самой крупной в поздней античности) эпической поэмы «Деяния Диониса» (или «Дионисиака», др.-греч. Διονυσιακά) в 48 книгах, длиною более 25000 стихов (впервые издана в 1569 году в Антверпене).

Большая часть поэмы посвящена рождению, жизни и походу Диониса в Индию (хотя развитие сюжета, непосредственно связанного с Дионисом, начинается только в восьмой книге). По существу, поэма Нонна — настоящая энциклопедия мифов: в неё включены мифы о Тифоне, Кадме, Загрее, Девкалионе, Персее и многих других мифологических персонажах. Также содержит немало эротических эпизодов.

К концу жизни Нонн стал христианином и, как утверждает предание, епископом в Панополе; иногда его даже отождествляли с христианским святым того же имени. Он пересказал гекзаметром Евангелие от Иоанна (поэма «Деяния Иисуса»), положив начало новому жанру стихотворных парафраз, ставшему популярным в византийскую эпоху.

Сочинение

см. библиографию подробнее в статье Деяния Диониса

Русские переводы:

• Нонн Панополитанский. Деяния Диониса. СПб: Алетейя, 1997.

Парафраза Евангелия:

• [www.archive.org/details/nonnipanopolita00nonngoog «Парафраза Евангелия» (греч., издание 1881 года)]
• Нонн из Хмима. Деяния Иисуса. / Пер. Ю. А. Голубца, Д. А. Поспелова, А. В. Маркова. Отв. ред. Д. А. Поспелов. (Серия «Scrinium Philocalicum». Т. 1). М.: Индрик, 2002. 416 стр.
  • переизд.: Нонн из Хмима. Деяния Иисуса: Парафраза Святого Евангелия от Иоанна. — СПб.: Азбука-классика, 2004. — 288 с. — ISBN 5-352-00878-9

Литература

• Martindale, J. R. Nonnus 2 // Prosopography of the Later Roman Empire. — Cambridge University Press, 1980. — Vol. II : A.D. 395–527. — P. 788. — ISBN 0-521-20159-4 [2001 reprint].

Отрывок, характеризующий Нонн Панополитанский

Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.