Нопфлер, Марк

Марк Нопфлер Mark Knopfler
Основная информация
Полное имя	Марк Фройдер Нопфлер
Дата рождения	12 августа 1949(1949-08-12) (74 года)
Место рождения	Глазго
Годы активности	с 1965 года — по н.в.
Страна	Великобритания Великобритания
Профессии	музыкальный продюсер, музыкант, автор песен
Инструменты	вокал и гитара: Mark Knopfler Stratocaster Fender Telecaster Gibson Les Paul Pensa Custom MKII
Жанры	рок, кельтский рок, кантри, блюз
Коллективы	Dire Straits The Notting Hillbillies
Сотрудничество	Chet Atkins, Bob Dylan, Jimmy Nail
Лейблы	Vertigo, Mercury, WMG
Награды
[www.markknopfler.com Официальный сайт]

Марк Фро́йдер Но́пфлер (англ. Mark Freuder Knopfler; 12 августа 1949, Глазго, Шотландия) — британский рок-музыкант, певец, гитарист и композитор, один из сооснователей группы Dire Straits.

Его вокал лучше всего описывается немецким термином Sprechgesang — не совсем пение, но и не разговор. Он использует гитару так, как будто она является его вторым «голосом».

Наибольшую популярность приобрёл в качестве автора песен, соло-гитариста и вокалиста группы Dire Straits. До настоящего времени занимался сольной карьерой, а также выступал с другими проектами (например The Notting Hillbillies). Работал с множеством артистов, включая Боба Дилана, Эрика Клэптона, Стинга, Чета Аткинса (альбом Neck & Neck является самой крупной их совместной работой). Продюсировал альбомы очень многих музыкантов, среди которых Тина Тёрнер, Крис Ри, Боб Дилан, Эмилу Харрис. Написал музыку к таким фильмам, как «Местный герой», «Принцесса-невеста», «Дневник террориста», «Метролэнд», «Последний поворот на Бруклин» и «Плутовство».

Нопфлер — один из лучших гитаристов, предпочитающих пальцевую технику звукоизвлечения. Он занял 27 позицию в списке 100 величайших гитаристов всех времён по версии журнала Роллинг Стоун.

Биография

Марк Нопфлер вырос в семье архитектора-еврея из Венгрии Эрвина Нопфлера (1909—1993) и учительницы-англичанки Луизы Мэри Нопфлер (урождённой Лэйдлер, род. 1921). Отец будущего музыканта бежал из профашистской Венгрии в 1939 году, был заядлым шахматистом и занял второе место на чемпионате Шотландии 1953 года.

В 1968 году Марк познакомился со Стивом Филипсом, когда они брали интервью у местного блюз- и кантри-гитариста (также носившего имя Стив Филлипс) для йоркширской POST. Оба журналиста играли на гитаре, они создали группу Duolian String Pickers duo и начали играть вместе с конца 1960-х годов.

Совместная работа оборвалась, когда в 1970 году Марк отправился учиться в университет.

Пик популярности Нопфлера был в 1977—1995 годах, когда он был фронтменом — соло-гитаристом и вокалистом группы Dire Straits, а также автором песен.

Во время работы в Dire Straits существовали альтернативные проекты, плодотворно завершившиеся записью альбомов — The Notting Hillbillies со старыми друзьями, также он сотрудничал со своим кумиром детства Четом Эткинсом.

С 1995 года он ведёт сольную карьеру. Работал со множеством артистов, включая Боба Дилана, Эрика Клэптона, Стинга, Чета Эткинса (альбом Neck & Neck является самой крупной их совместной работой). Продюсировал альбомы очень многих музыкантов, среди которых Тина Тёрнер, Крис Ри, Боб Дилан, Эмиллу Харрис. Написал музыку к таким фильмам, как Local Hero, The Princess Bride, Call, Metroland, Last Exit to Brooklyn и Wag the Dog.

В 2003 году артист попал в аварию на мотоцикле и отменил турне в поддержку альбома The Ragpicker’s Dream (2002), но через год сумел вернуться на сцену.

В России трижды проходили гастроли исполнителя. 7 и 8 июня 2013 года были запланированы концерты в Москве и Санкт-Петербурге в рамках евротура "Privateering", но 4 апреля 2013 на сайте MarkKnopfler.com появилось сообщение об их отмене по политическим причинам. На своем сайте певец сообщил:

Учитывая преследования российскими властями правозащитных организаций, включая Amnesty International и Human Rights Watch, я с сожалением сообщаю, что вынужден отменить свои ближайшие концерты в Москве и Санкт-Петербурге.

Личная жизнь

Был женат три раза. Вторая жена Лурдес Саломон с 1983 по 1993 годы. В 1987 году родила двух близнецов, Бенджамина и Джозефа. От третьего брака с Китти Олдридж две дочери — Изабелла (род. 1998) и Катя Руби Роуз (род. 2003). В настоящее время семья проживает в Челси.

Тема «Going Home» звучит перед домашними матчами команды «Ньюкасл Юнайтед» на стадионе «Сент-Джеймс Парк», который Марк иногда посещает с семьёй.

В 1993 году Нопфлер получил почетное звание доктора музыки университета города Ньюкасла, а в 1999 — орден Офицера Британской Империи (OBE).

Музыка

Марк Нопфлер левша, но играет на «праворучной» гитаре пальцами (используя собственный вариант звукоизвлечения). Его стиль подразумевает отсутствие медиатора при игре как на акустических, так и на электрогитарах.

В интервью французскому телевидению [www.youtube.com/watch?v=YPXq7DW5rO0] Марк рассказал, что использует медиатор при записи в студии и для работы над ритмическими партиями.

Звук гитар Нопфлера менялся от чистого в ранние годы к «роковому» перегруженному звуку, а затем к мягкому, тёплому звуку в сольных проектах.

Является владельцем обширной коллекции гитар, которая включает:

• Стратокастеры, в том числе выпуска 1954 года, названный «Jurassic Strat»
• Телекастеры
• Лес-Полы, в том числе 1958 и 1959 годов выпуска
• Pensa (www.pensaguitars.com) (MK-1 MK-2 & MK-80)
• Винтажные Schecter
• National Style 0
• A Gibson super 400
• Ramirez Spanish Guitar

Его именной стратокастер можно посмотреть [www.fender.com/products/search.php?partno=0117800815 на официальном сайте компании Fender].

Дискография

Альбомы с Dire Straits 1978 — Dire Straits 1979 — Communiqué 1980 — Making Movies 1982 — Love Over Gold 1983 — ExtendedancEPlay (англ.) 1984 — Alchemy: Dire Straits Live (концерт) 1985 — Brothers in Arms 1988 — Money for Nothing (сборник) 1991 — On Every Street 1993 — On the Night (концерт) 1995 — Live At The BBC (англ.) (концерт) 1998 — Sultans of Swing: The Very Best of Dire Straits (англ.) (сборник) 2005 — Brothers In Arms 20th Anniversary Edition 2005 — The Best of Dire Straits & Mark Knopfler: Private Investigations (сборник) Сольные альбомы Golden Heart (1996) A Night In London (1996) Sailing to Philadelphia (2000) The Ragpicker’s Dream (2002) Shangri-La (2004) One Take Radio Sessions (2005) Kill to Get Crimson (2007) Get Lucky (2009) Privateering (2012) Tracker (2015)

Саундтреки Local Hero (1983) CAL (1984) Comfort and Joy (1984) The Princess Bride (1987) Last Exit to Brooklyn (1989) Screenplaying (сборник) (1993) Desperado (1995) Metroland (1998) Wag the Dog (1998) A Shot at Glory (2001) Catalonia (2010) La papera (2010) Другие альбомы Missing...Presumed Having a Good Time (The Notting Hillbillies) (1990) Neck and Neck (with Chet Atkins) (1990) The Booze Brothers (Dave Edmunds) (1973) Slow Train Coming (Bob Dylan) (1979) Infidels (Bob Dylan) (1983) Release (David Knopfler) (1983) Never Told a Soul (John Illsley) (1984) Glass (John Illsley) (1988) Sea Fever (William Topley)(2005) All the Roadrunning (Emmylou Harris) (2006) Real Live Roadrunning (Emmylou Harris) (2006) Inamorata (Guy Fletcher) (2008)

Интересные факты

• В честь Нопфлера был назван вид динозавров Masiakasaurus knopfleri.(недоступная ссылка)
• Нопфлер также играет на ударных, например, в альбоме «Local Hero».

Ссылки

• [markknopfler.com Официальный сайт] (англ.)
• Mark Knopfler (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [ru_markknopfler.livejournal.com/ ru_markknopfler] (рус.) — Фан-клуб в Живом журнале
• [five15am.narod.ru Сайт «5.15 am» посвященный Марку Нопфлеру] (рус.)
• [www.markknopfler.ru Фан-клуба Марка Нопфлера] (рус.)
• [creedence.6te.net/ On Every Cover] (англ.) версии на композиции Марка Нопфлера

Отрывок, характеризующий Нопфлер, Марк

– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.