Норамбуэна, Маурисио
| Маурисио Андрес Эрнандес Норамбуэна | |
| Mauricio Andrés Hernández Norambuena | |
| Псевдонимы: |
comandante Ramiro, Braulio, Rolando, Pepe, Abuelo |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Партия: | |
| Род деятельности: | |
| [mauriciohernandeznorambuena.com/ Mauricio Hernández Norambuena] | |
Маурисио Андрес Эрнандес Норамбуэна (исп. Mauricio Andrés Hernández Norambuena, псевдоним — comandante Ramiro, 23 апреля 1958, Вальпараисо) — чилийский революционер, один из основателей и руководителей Патриотического Фронта им. Мануэля Родригеса.
Биография
Маурисио Эрнандес родился в семье, придерживавшейся социалистических взглядов. В 1975 г. умер его отец. В 1976 г. во время пиночетовской диктатуры в Чили, Маурисио вступает в молодёжную организацию КПЧ. В 1981 г. учится в университете, где изучает право и педагогику и знакомится с людьми, которые в 1983 г. создадут Патриотического Фронта им. Мануэля Родригеса для борьбы с Пиночетом.
В Патриотическом Фронте Маурисио выступает в качестве разработчика и организатора многих вооруженных акций: покушение на Аугусто Пиночета в сентябре 1986 г., нападения на высшие чины полиции и служб безопасности (а также убийство правого политика Хайме Гусмана), за что подвергается аресту в 1993 г. Через три года, 30 декабря 1996 г. Патриотический Фронт с использованием вертолета проводит блестящую операцию по освобождению Маурисио и трех его товарищей из тюрьмы повышенной безопасности в Сантьяго.
2 февраля 2002 г. Маурисио Норамбуэна и шесть его товарищей были арестованы в Бразилии, по обвинению в похищении бразильского бизнесмена Вашингтона Оливетту. Суд приговорил Маурисио Эрнандеса к 30 годам заключения в карцере.
В настоящее время идет международная кампания за освобождение Маурисио Андреса Эрнандеса Норамбуэны.
Напишите отзыв о статье "Норамбуэна, Маурисио"
Ссылки
- [mauriciohernandeznorambuena.com/ Mauricio Hernández Norambuena]
Отрывок, характеризующий Норамбуэна, Маурисио
– Как рана?– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
