Нора (приток Волги)
| Нора | |
 Левый берег Норы у её устья | |
| Характеристика | |
|---|---|
| [tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Нора+(приток+Волги) Водоток] | |
| Исток |
|
| — Местоположение | |
| — Координаты |
57°44′21″ с. ш. 39°41′07″ в. д. / 57.739031° с. ш. 39.685416° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=57.739031&mlon=39.685416&zoom=15 (O)] (Я) |
| Устье | |
| — Местоположение | |
| — Высота |
84,8 м |
| — Координаты |
57°43′49″ с. ш. 39°46′31″ в. д. / 57.730186° с. ш. 39.775314° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=57.730186&mlon=39.775314&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 57°43′49″ с. ш. 39°46′31″ в. д. / 57.730186° с. ш. 39.775314° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=57.730186&mlon=39.775314&zoom=12 (O)] (Я) |
| Расположение | |
| Водная система | |
|
| |
| Страна | |
| Регион | |
| Район | |
|
| |
Нора́ — река, впадающая справа в Волгу (Горьковское водохранилище) в посёлке Норское, на северной окраине Ярославля. В средневековье называлась Нижней Норкой[1]. Название, видимо, связано с глубоким оврагом, по которому протекает речка.
Истоки Норы — ручьи, текущие от деревень Калинино и Ямино Ярославского района, к северо-западу от Норского, а также из берёзового заболоченного леса, расположенного на юго-западе от этих деревень. После их соединения Нора течёт по вытянутой впадине, понижающейся на юго-восток, по направлению к Норскому. Проходя между деревнями Порошино и Петелино, Нора затем сворачивает на восток для того, чтобы оставить справа деревню Ченцы, после чего снова течёт на юго-восток, постепенно сближаясь с автомобильной трассой Р151 Рыбинск — Ярославль. Оставив справа Красную Горку, Нора достигает границы Ярославля, после чего течёт вдоль территории садоводческого товарищества «Текстильщик-2», потом пересекает Ленинградское шоссе и Тутаевское шоссе и сворачивает на северо-восток, сразу уходя в большой овраг.[2] В этом овраге, имеющем террасы, течёт до своего впадения в Волгу, где, после прохождения под Норским мостом, ширина её русла достигает уже свыше 10 метров. Почти везде, за исключением подтопленной части нижнего русла, имеет небольшую глубину, позволяющую перейти её в брод.
Нору пересекают 3 автодорожных моста: два небольших — трасса из Ярославля в Рыбинск — Ленинградское шоссе и Большая Норская улица (фактически конец Тутаевского шоссе) — в среднем течении, где она фактически является большим ручьём, и один Норский мост — недалеко от её устья (дорога, связывающая Норский посад с центральной частью Норского). Последний построен в конце 1960-х — начале 1970-х годов, после того, как старый был смыт в обильное половодье. Кроме этого, в нескольких местах в своём верхнем течении Нора проходит под дорогами по трубам. В нижнем течении в овраге рядом с Норой, на одной из террас проходит резервная одноколейная железнодорожная ветка, идущая от станции Тенино, которую иногда инженерные войска соединяют понтонным мостом через Волгу с такой же веткой в Дудкино.
До революции на обеих сторонах оврага при впадении Норы в Волгу были построены церкви Успения и Троицы, составляющие единое архитектурное украшение Норского. На левом берегу у устья Норы до 1980-х годов была скважина с солёным минеральным источником, бьющим круглый год.
Террасы в овраге интенсивно используются местными жителями: более высокие — для выращивания картофеля, низкие затопляемые в половодье — как место выпаса скота. Много растёт деревьев (тополя, берёзы, сосны, ели, ивы). Под ними, а также на склонах среди травы попадается земляника.
На качественный состав воды в реке сильное отрицательное влияние оказывает городская свалка твёрдых бытовых отходов «Скоково». Стоки со свалки, пройдя нефтеловушку, впадают в Нору. Эти стоки практически не подвергаются очистке от тяжёлых металлов, органических и микробиологических загрязнений. Сама река Нора впадает в Волгу выше Северного городского водозабора Ярославля, что создает потенциальную опасность загрязнения питьевой воды для города.
Напишите отзыв о статье "Нора (приток Волги)"
Примечания
Другие фото
- [foto.radikal.ru/f.aspx?0601691a49143ce4jpg Храм Троицы (ул. Пекарская, д.1)]
- [b.foto.radikal.ru/0603/23710913723b.jpg Храм Троицы, вид со стороны Волги]
- [b.foto.radikal.ru/0603/80055efee4d2.jpg Неработающий храм Успения (вверху снимка, частично закрыт деревом), вид с другого берега Норы]
- [foto.radikal.ru/f.aspx?06010dde559aee06jpg Поповка (место перед Храмом Троицы, на краю оврага Норы)]
- [b.foto.radikal.ru/0603/d4a8be1ff6bf.jpg Нора перед впадением в Волгу, вид с правого берега. За Норой вверху — Норский Посад]
Отрывок, характеризующий Нора (приток Волги)
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
