Норвежский крестовый поход

Норвежский крестовый поход — крестовый поход, предпринятый норвежским королём Сигурдом I в 1107—1110 годах. По организации он весьма напоминал рейды викингов в предшествующие эпохи, хотя формально и осуществлялся с религиозными целями.

Путь в Иерусалим

От Норвегии до Англии (1107—1108)

Сигурд и его люди отплыли из Норвегии осенью 1107 года. В поход отправилось около 5000 человек на 60 кораблях. Осенью же они добрались до Англии, где в это время правил Генрих I. Сигурд и его люди провели там зиму, а весной 1108 года отплыли дальше.

На Пиренейском полуострове (1108—1109)

Через несколько месяцев они достигли города Сантьяго-де-Компостела в Галисии, где местный властитель разрешил им остаться на зиму. Однако зимой начался голод, и местный властитель запретил продавать норвежцам продовольствие и товары. Сигурд собрал армию, атаковал замок феодала и разграбил всё, что смог там найти.

На своём пути норвежцы встретили большой пиратский флот. Сигурд повёл свои корабли прямо на пиратов и атаковал их. За короткое время пираты были разбиты, а Сигурд захватил восемь кораблей.

Затем они доплыли до Аль-Андалус, где возле Синтры захватили замок и убили всех людей, так как те отказались принять крещение. После этого они направились в Лиссабон, «город наполовину христианский — наполовину языческий». Тут они выиграли третье сражение и добыли богатую добычу.

Затем они выиграли четвёртое сражение, предположительно — в районе Алкасер-ду-Сал. Они убили столько людей, что город остался практически пуст; добыча также была большой.

На Балеарских островах (1109)

После ещё одного победного сражения с пиратами во время прохода Гибралтарского пролива, норвежские корабли вошли в Средиземное море и поплыли вдоль сарацинских берегов на Балеарские острова. В то время Балеары были гнездом пиратов и центром работорговли; норвежский рейд является первой зафиксированной в источниках христианской атакой на этот центр мусульманского пиратства.

Сначала норвежцы приплыли на Форментеру, где обнаружили большое количество негров и сарацин, устраивавших жилища в пещерах. В результате битвы норвежцы захватили столько добычи, сколько никогда не захватывали ранее. После этого они атаковали Ивису, а затем — Менорку, оба раза успешно. Судя по всему, норвежские крестоносцы не решились атаковать самый укреплённый главный остров архипелага — Мальорку.

На Сицилии (1109—1110)

Весной 1109 года крестоносцы достигли Сицилии, где были хорошо приняты Рожером II, которому в то время было всего 12-13 лет.

В Палестине (1110)

Летом 1110 года крестоносцы наконец достигли Палестины (высадившись в Аккре либо в Яффе), и отправились в Иерусалим, где встретились с королём Балдуином I. Балдуин вместе с Сигурдом съездил к реке Иордан, норвежцев одарили священными реликвиями. В частности, они получили щепу от Святого креста с условием, что продолжат распространение христианства и принесут этот священный дар на могилу Святого Олафа.

Осада Сидона (1110)

Сигурд вернулся на свои корабли, и когда король Балдуин пошёл на «языческий» (то есть мусульманский) город Сидон — отправился с ним вместе со своими людьми и участвовал в осаде. Город был взят, и была образована Сеньория Сидона.

Дорога обратно

В Константинополь (1110)

Из Палестины Сигурд и его люди отплыли на Кипр, где задержались на некоторое время, оттуда отплыли в Грецию. В Греции они дожидались нужного ветра, чтобы прибыть в Константинополь с наполненными парусами и произвести этим впечатление на византийцев. Когда они достигли Константинополя, то паруса кораблей слились в один, и посмотреть на этот флот вышел весь город, включая императора Алексея I.

В Норвегию (1110—1113)

Готовясь к возвращению в Норвегию, Сигурд передал императору Алексею I корабли и ценные носовые фигуры, а взамен получил лошадей для путешествия по суше. Много его людей осталось в Константинополе, чтобы служить у византийцев.

Обратный путь Сигурда занял предположительно три года. Он проехал Болгарию, Венгрию, Паннонию, Швабию и Баварию, где встретился с императором Лотарем. Затем он достиг Дании, где его приветствовал король Нильс, предоставивший корабль для возвращения в Норвегию.

Литература

• [omacl.org/Heimskringla/crusaders.html Heimskringla or The Chronicle of the Kings of Norway - Saga of Sigurd the Crusader and His Brothers Eystein and Olaf]. Online Medieval and Classical Library Release. (Old Norse: [www.heimskringla.no/wiki/Saga_Sigur%C3%B0ar_j%C3%B3rsalafara%2C_Eysteins_ok_%C3%93lafs])

Отрывок, характеризующий Норвежский крестовый поход

У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.