Норвежцы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Норвежцы
Самоназвание

Nordmenn

Численность и ареал

Всего: 10—12 млн
Норвегия 4,1 млн.[1]
США 4 477 725[2]
Канада 432 235[3]
Швеция 44 773[4]
Дания 15 782[5]

Язык

норвежский (букмол и нюнорск)

Религия

лютеранство

Расовый тип

европеоидный

Входит в

cкандинавы

Родственные народы

шведы, фарерцы, исландцы, датчане

Этнические группы

кольские норвежцы

Норве́жцы (норв. nordmenn) — северогерманский народ, основное население Норвегии. Количество норвежцев в мире составляет более 10 миллионов человек. Основной язык — норвежский.





История народности

Норвежцы являются потомками германских племён, заселивших Скандинавию ещё до начала нашей эры. Они селились на изрезанных фьордами южном и западном побережье, с 874 года объектом заселения стала Исландия. Викинги из Норвегии оставили свои следы во многих частях Европы, таких как Нормандия, Британия и Сицилия.

Язык

Норвежский язык относится к северогерманским. В отличие от датского и шведского, сформировавшихся из восточной ветви древнескандинавского, древненорвежский язык развился на основе западных диалектов древнескандинавского, обособившись раньше, чем разделились шведский и датский языки.

За время длительной унии с Данией (1380 — 1814) в Осло и западных портовых городах древненорвежский язык испытывал сильное влияние датского, в то время как восточнонорвежские и горные диалекты больше подпадали под влияние шведского.

В настоящий момент существуют два главных диалекта, разделенных Скандинавскими горами: западный с 26 поддиалектами и восточный с 5 подиалектами или четыре (у некоторых исследователей — пять или шесть) региональных группы диалектов.

С целью отмежевания от датского языка националистически настроенные лингвисты в середине XIX века разработали на основе языка крестьян, ландсмола, новонорвежский литературный язык нюношк, который частично ближе к шведскому. Ему противопоставлен норвегизированный вариант прежнего датского "державного языка" распространенный в середине XIX века в окрестностях Осло, из которого возник букмол — основной литературный язык норвежцев. Им пользуются примерно 85% норвежцев, и лишь 15% используют нюношк как литературный. Несмотря на это, оба варианта — равноправные государственные языки Норвегии.

Норвежцы в России

Известные норвежцы

Напишите отзыв о статье "Норвежцы"

Примечания

  1. [www.ssb.no/english/subjects/02/01/10/innvbef_en/tab-2007-05-24-01-en.html Immigrants and Norwegian-born to immigrant parents - SSB]. Проверено 1 марта 2013. [www.webcitation.org/6Ezk0Wkvd Архивировано из первоисточника 9 марта 2013].
  2. www.census.gov/prod/2004pubs/c2kbr-35.pdf
  3. [www12.statcan.ca/english/census06/data/highlights/ethnic/pages/Page.cfm?Lang=E&Geo=PR&Code=01&Data=Count&Table=2&StartRec=1&Sort=3&Display=All&CSDFilter=5000 Ethnocultural Portrait of Canada — Data table]
  4. www.scb.se/statistik/_publikationer/BE0101_2005A01_BR_BE0106TAB.pdf
  5. [www.dst.dk/asp2xml/external/external.asp?title=Nyt%20fra%20Danmarks%20Statistik:%C2%A0Nr.%20478,%208.%20november%202005&ancestor=Gratis%20statistik&file=/asp2xml/PUK/udgivelser/get_file.asp?id=8062&show=pdf Danmarks Statistik — Nyt fra Danmarks Statistik: Nr. 478, 8. november 2005]
  6. [twitter.com/RagnarTornquist Р. Т. на twitter.com]

Литература

  • Будур Н. Эти странные норвежцы. — М.: Эгмонт Россия Лтд, 2005. — 96 с. — ISBN 5-9539-0639-0.


Отрывок, характеризующий Норвежцы

Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.